Александра

— Права, великая, Искандер Султан. Я не предам. Ни я, ни мой род. Клянусь перед ликом Аллаха всемогущего, всемилостивейшего и милосердного. — Он упал на колени. И склонил голову. Я подошла к нему.

— Бий Ахмед, ты дал клятву верности. Я верю тебе, ибо она освещена Всевышним. Не измени этой клятве, пожалуйста, Ахмед, ибо я не хочу убивать той род… — Он молчал склонившись и я молчала глядя на него.

— Ахмед, сколько с тобой пришло сабель? — Спросила я его наконец.

— Тысяча двести, Искандер Султан. — Ответил он коротко. Я даже зависла. Ничего себе!!! Тысяча двести сабель, конного войска. Мне этот бий нравился всё больше и больше.

— Хорошо, бий Ахмед. Ты получишь земли для своего народа. С твоих же тебя изгнали, так ведь?

— Да, Великая.

— Но ты хочешь вернуться туда?

— Да, Великая ханум.

— Клятву ты уже произнёс. Бий Ахмед, обещаю тебе, ты вернёшься на земли свои предков.

Тысяча двести сабель. Это круто!!! Я была в восторге. Но не показала этого казанцу. Взгляд холодный и равнодушный.

Отправила их в столовую, дав указания накормить хорошо. Теперь Орденцы. Чего им надо? Пришли опять просить об отсрочке платежа? Господи прости этих недоумков, ибо я прощать не собираюсь.

— Никиша, пригласи Орденцев.

— Да, Царевна.

В этот момент зашла в трапезную Ленка. Со столов уже убрали остатки пиршества.

— Сань, можно я поприсутствую при посольстве? Дико хочется посмотреть, как ты их имеешь.

— Лен, да за ради бога. Только сиди тихо и не матерись, очень тебя прошу.

— Сань, обещаю! Век воли не видать. Вот тебе крест. — Она перекрестилась. Глядя на её хитрые и наглые глаза, только усмехнулась.

Завели Орденцев. Я приготовилась слушать их стенания, но всё оказалось круче. Рыцари, зайдя в комнату, опустились на одно колено. Все опустились. Я ничего не понимала. Что происходит, мать вашу???

— Ваше Императорское Высочество, Багрянородная и Порфирородная принцесса, Цесаревна. Внимаем Вам, мы рыцари Левонского Ордена и все жители, кои живут на территории Ордена. Просим Вас и молим, Багрянородная, стать нашей королевой.

Трындец! Я ожидала чего угодно, но только не этого! Ленка, услышав это, даже вскочила со своего кресла.

— Ну ни хрена себе, карамболь ёптыть Вашу мать.

— Лена!

— Всё, я молчу. Извини. — Подруга закрыла ладошкой рот и села назад на лавку. Ливонцы недоумённо и не понимая, смотрели на нас.

— Извините, господа. Принцесса Елена, немного не сдержана.

— Что Вы решили, Ваше Императорское Высочество?

— Пока ничего. Предложение слишком неожиданное. — Рыцари продолжали ожидающе смотреть на меня. — Господа, мне вы не кобылу, пусть и породистую, предлагаете, а корону. Я должна всё обдумать… И почему я? Разве в Европе мало инфантов и инфант?

— Инфантов и инфант много. — Усмехнулся глава посольства. Это был Ландмаршал Ордена Иоганн фон дем Брёле по прозвищу Платер. — Но они не подходят на место короля или королевы Ливонии.

— Почему?

— Ливонии нужна сильная королева, Ваше Высочество. К тому же на данный момент Вы и Ваша сестра, принцесса Елена, единственные в Европе инфанты и цесаревны, кои имеют права называться Багрянородными и Порфирородными.

Я смотрела на Ландмаршала. Вообще-то Багрянородными и Порфирородными имели право называться только те цесаревичи и цесаревны, у которых на момент их рождения отец являлся императором Византии и мать носила титул Августы. Но при всём моём желании, исходя из той легенды, которую я уже сотворила, и которая уже во всю жила, в момент нашего с Еленой рождения Комнины были низложены османами и даже, фактически истреблены. Я смотрела в глаза Ландмаршалу, он на меня, словно ожидая чего-то.

— При всём желании, Ландмаршал, но когда я родилась, а после родилась Елена, династия Комниных Великих была низложена турками-османами и почти вся истреблена. — Я немного помолчала, продолжая глядеть на Платера. Потом сказала. — Хотя, как мне рассказывала матушка, что когда она рожала меня, а спустя три года мою сестру, то в том помещении одного замка, где и были роды имелся камень прямоугольной формы из порфира с вырезанным на нём крестом, как символ порфирного зала имперского дворца в Константинополе, где рождались цесаревны и цесаревичи. Этот камень, со слов матушки, и был вывезен в своё время из порфирного зала. Так же там находилась каменная чаша и ложе, на котором лежала наша матушка, производя нас на свет божий, тоже были из порфира.

Я видела, как Ландмаршал облегчённо выдохнул и кивнул мне.

— Значит вы обе Багрянородные и Порфирородные. А так же Порфирогениты. Все условия соблюдены. Вы последние, кто сохраняет право на престол Византийских кесарей. И вы обе были рождены в зале, где имелся имперский порфир.

Я поняла, что дала основание ливонским крючкотворам и казуистам, обосновать наше несомненное право на титул Багрянородных, Порфирородных и Порфирогенит. А это был очень мощный престиж для Ливонии и её населения, причём всех сословий, так как ни один монарх или владетельный правитель Европы не носил таких титулов. Просто не имел на это права, будь он хоть семи пядей во лбу и ведёт свой род от диких Нибелунгов, мифических королей франков, бургундов, саксов и скандинавов… Нибелунги. Интересная мысль.

— Встаньте, рыцари. — Велела я им. Они всё ещё, стояли приклонив колено. Ливонцы поднялись. — Скажи, Ландмаршал, в Европе чтят Нибелунгов?

Все немецкие рыцари удивлённо посмотрели на меня.

— Конечно, Цесаревна. — Ответил мне Платер. — Нибелунги это древняя династия германских рексов. Так называли римские цезари германских королей. Нибелунгов чтут и франки, и бургунды, и лангобарды, готы, вестготы, вандалы, и в Норвегии, и свеи. И, конечно, во всех немецких землях. Нибелунги — легенда. Старые европейские королевские династии, такие как Меровинги и Каролинги, а так же владетельные правители, князья, курфюсты, герцоги, приписывали себе то, что их род ведёт своё начало от Нибелунгов. Ну или хоть как-то имеет отношения к ним. И только в Италии, по мимо Нибелунгов, аристократы выискивали свои корни ещё и у римских патрициев. Я имею ввиду патрициев Рима времён Цезаря и Августа, а не сегодняшнего. — Он усмехнулся. — Сейчас правда уже меньше этим занимаются. Так как нужны серьёзные доказательства. А одного утверждения мало. Ещё на смех поднять могут.

— И как? Насколько успешны были их изыскания? Я насчёт Нибелунгов?

— Говорить можно всё, что угодно, Цесаревна, как я сказал. Но реальных доказательств принадлежности той или иной династии к Нибелунгам нет ни у кого. А почему Ваше Императорское Высочество об этом спросила.

— Просто хочу выяснить один вопрос. И возможно, Ландмаршал, Вы мне в этом и поможете.

— Всё чем могу, я помогу. Я весь в Вашем, Порфирородная Цесаревна, распоряжении.

— Хорошо. Скажите Ландмаршал, руны старогерманские и староскандинавские, они же практически одинаковые?

— Совершенно верно. Разницы между ними почти нет.

Я позвала писца. Они принёс бумагу и чернила. Взяв перо и макнув его в чернильницу, я нарисовала руну в виде квадрата, только поставленного на один из углов, а нижние стороны квадрата вытягивались дальше, в виде двух ножек.

— Это что за руна?

Он вглядывался. Потом удивлённо посмотрел на меня.

— Откуда это у Вас, Цесаревна?

— Пока это не важно. Ландмаршал, что это за руна? Вы знаете?

— Знаю. Это руна Одал. Она означает родовой дом, усадьбу, имущество, не подлежащее отчуждению. Как-то так. Так же означает кровь рода на той или иной земле, что подтверждает владение этой землёй. Так же руна Одал отвечает за родственные связи и отношения родичей, особенно среди старших в роду. А так же дела связанные с безопасностью рода.