Александра

— Поняла. Не отдавай. А сейчас, может всё-таки поснедаем? А, Государь Великий?

— Да, обязательно. — Василий отпустил меня и крикнул: — Фёдор, еду несите.

Я помогла сложить карту и убрать её. Стали заносить блюда. Когда прислуга накрыла стол, спросила Великого Князя:

— Василий, а что, с нами ещё кто-то будет?

— Никого не будет. Почему спрашиваешь?

— Да тут еды, роту накормить можно. Ты всё же решил меня дородной сделать? — Он усмехнулся.

— Съешь столько, сколько съешь.

— Хорошо. давай я за тобой по ухаживаю?

— По ухаживай.

Мы сполоснули руки в бадье с ароматной водой. Потом я ухаживала за ним. Он говорил мне что будет есть, я ему клала на блюда куски.

— Вина налить?

— Налей, Саша и себе тоже.

Налила из серебряного кувшина в два кубка вина. Себе тоже положила. Ели с ним, разговаривали.

— Саша, мне тут нашептали уже. Ты татей да мошенников из разбойного приказа забрала?

— Я даже не сомневалась, что тебе моментально об этом настучат.

— Что сделают? Куда настучат?

— То есть, доложат или как ты сказал, нашепчут. Шептуны.

— Настучат… Ну ты иногда, как скажешь, что не сразу и понятно. Зачем они тебе? Особенно убивцы?

— Убивцы убивцам рознь. Там иногда очень интересные кадры бывают.

— Что за слово такое, кадры?

— То есть люди, которые представляют определённый интерес. И которых в перспективе можно использовать для дела.

— Для какого дела ты хочешь использовать мошенников и душегубов? По ним плаха плачет и дыба.

— Вот именно. И они это очень хорошо знают. А значит для искупления своей вины будут служить не за страх, хотя за страх тоже, но и за совесть.

— У татей разве есть совесть?

— У всех она есть. Нужно только уметь разбудить её. Плюс желание не просто жить, а жить хорошо и никого не опасаться, особенно ката с топором. А для какого дела, для дела защиты твоих интересов.

— Моих интересов? Руками татей и душегубов? Александра?!

— Василий давай прямо говорить. Государственные дела, в большинстве своём не делают, как говорят в белых перчатках. И часто приходиться обагрять руки кровью. Увы, но таков этот мир. И для защиты интересов Русского Государства, если это необходимо, то можно использовать все средства. Ибо цель их оправдывает. А некоторые дела лучше всего могут сделать именно мошенники и душегубы, как ты сказал. Конечно, проще казнить или изуродовать. Но может лучше использовать их к выгоде своей? Тем более, я же не всех подряд беру. А выбираю тех, кто может пригодиться.

— Ладно, я не буду вмешиваться. Посмотрю, что у тебя получится.

Я как раз хлебала уху из стерляди. Очень вкусная, язык проглотишь. Кивнула князю.

— Спасибо, Василий. Я тут хочу папскому легату письмо одно показать. Тамплиерами писанное.

— Что за письмо?

— В нём говорится, что они собираются сделать с папством. А так же с некоторыми государями Европы, королями, владетельными князьями, герцогами, курфюрстами и их правом на власть. Особенно это касается Французской королевской династии.

— И что они хотят сделать?

— Папство хотят полностью ликвидировать. Вместо него создать некий капитул, который будет находится под их жёстким контролем. А монархии в некоторых государствах полностью уничтожить, вместе с династиями. Взамен создать республики по образцу итальянских республик, таких, как во Флоренции, Генуи, Венеции. В остальных королевствах и княжествах, власть монарха сделать номинальной. То есть, он не будет иметь реальной власти, а вся власть будет находится в руках парламентов, которые они, то есть тамплиеры, так же будут контролировать.

Василий сидел и, буквально, таращился на меня.

— И ты молчала, Александра? А что в отношении меня они задумали?

— Тебя убить, пока не родился твой наследник мужского пола. Как, впрочем, и остальных претендентов на Московский престол. Твою дочь выкрасть и воспитать в преданности Ордену. А после, возможно, возвести её на престол или сделать Русь тоже республикой.

— Что? Откуда у тебя это письмо?

Я как раз доела уху. Вытерла губы полотенцем. Встала и обойдя стол, мы сидели по разные его стороны, чтобы смотреть друг на друга, села на лавку рядом с ним. Зашептала ему на ухо:

— Ты уверен, что нас точно никто не слушает?

— Уверен. — Так же прошептал он. — Все слуховые окна, которые нашли, заделаны уже.

— Но всё-таки, бережёного бог бережёт. Василий, я письмо сама такое написала. Подожди. — Остановила его, когда он дёрнулся встать, обняв за шею и продолжая нашептывать. — Дослушай меня. И папа, и владетельные государи Европы начнут искать усиленно тамплиеров. Носом землю рыть. А заодно начнут разборки с Британией. Ведь как известно, тамплиеры, бежав с континента, осели на Британских островах. Об этом даже наш Владыко знает. Мы с ним о тамплиерах не так давно говорили. Наша церковь, как и Ватикан умеют хранить свои тайны. И пока они все заняты этим, мы спокойно порешаем свои дела. Понимаешь?

Некоторое время Василий молчал, глядя на меня. Потом проговорил:

— М-да, Александра. У меня слов нет. — Это он сказал уже вслух. Так же вслух я спросила его:

— Я сама об этом узнала совсем недавно. Вот и пришла заодно спросить твоего разрешения, можно ли показывать письмо папскому легату? На всё твоя воля.

Василий опять помолчал, обдумывая мои слова. Потом кивнул.

— Покажи. Скверное это дело, когда божьих помазанников, пусть они и латиняне, будут резать, как скот, да травить. То против бога идти.

— Я тоже думаю так же. Не гоже это. Скажи, дознание по Вельяминову идёт?

— Идёт. Повисел вор такой на дыбе, сознался, что за мзду устроил людишек в Кремль. Завтра его четвертуют. Всё его имущество с землями в казну я забрал. Ещё двое его братьев и зять в приказ взяты, в цепи. Жену его и детей отправил в дальнее село, что им принадлежит. В немилости они теперь до конца жизни. Пусть там сидят, а то и их кату отдам.

— Вельяминов дурак. Тамплиеры воспользовались его заоблачным самомнением и чванством. Плюс деньжат ему подкинули. Без этого никак, да ещё не мало поди?

— Не мало. Двадцать гривен серебром отвалили. Теперь всё это в моей казне.

— Вот, тамплиеры любят таких глупцов и используют их в тёмную. Про тамплиеров он что-то сказал?

— Нет. Он думал просто помогает продвинуться боярским отпрыскам.

Я встала с лавки и вернулась на своё место. Взяла себе куриное крылышко и положила в серебряную тарелку себе каши. Стала его аккуратно обгладывать. Заедала кашей. Василий наблюдал за мной, потом усмехнулся. Я вопросительно посмотрела на него. Что, мол, смешного?