Алексеев. Последний стратег
Шрифт:
«Оценивая этот план, нельзя не увидеть, что автор его оказался на высоте, требуемой для руководства группой армий. Несмотря на серьёзный кризис, переживаемый 4-й (русской. – А.Ш.) армией, генерал Алексеев сумел устоять от соблазна частых поддержек в виде передачи - корпусов из одной армии в другую, на что всегда склонны малорешительные начальники.
«…Умение генерала Алексеева видеть армейские операции во всём их целом позволило ему не уступить сразу же после первой неудачи почин действий противнику, а продолжать бороться за этот почин...».
В последних числах августа картина
Этой армии приходилось с трудом отражать натиск четырёх «элитных» русских корпусов - Гвардейского, Гренадерского и двух армейских - 25-го и 3-го Кавказского. Армия генерала Рузского продолжала продвигаться вперёд, нацелившись на город Львов.
Алексеев в те жаркие дни несколько раз телеграфировал Рузскому:
— Основной удар наносите по Львову...
— Львов надо взять во что бы то ни стало...
— Взятие Львова будет не только стратегическим нашим успехом, но и нравственным...
— Ваша победа поднимает дух бойцов фронта...
Именно в те августовские дни командующего 3-й армией стали обвинять в «эгоизме». В Галицийской битве войска Рузского наступали на Львовском направлении по фронту Куликов - Миколаев. Николай Владимирович пошёл даже на то, что сократил фронт наступления своей армии со 120 километров до 75. Это имело для крупнейшего сражения первой кампании Мировой войны на Восточном фронте два следствия.
Во-первых, с соседями наступающей 3-й армии образовался опасный разрыв, плохо прикрытый. Это было отрицательным следствием.
Во-вторых, из-за сужения фронта наступления плотность войск увеличилась, что привело к созданию действительно сильной ударной группировки. Это было положительным следствием, результатом которого стало успешное взятие города Львова, столицы австрийской Галиции и крупного железнодорожного узла.
К чести начальника штаба Юго-Западного фронта генерал-лейтенанта Алексеева состав 3-й армии до конца Галицийской битвы почти не менялся. У армии были «отняты» только одна пехотная и одна кавалерийская дивизии. Все остальные войска оставались под начальством опытного, решительного, пусть и эгоистичного генерала от инфантерии Рузского. Но он промедлил с выдвижением 21-го армейского корпуса.
По атому поводу советский военный историк Коленковский, исследовавший маневренный период Первой мировой войны вполне справедливо замечал:
«Если бы Рузский произвёл этот манёвр раньше, скажем, на два дня, а не привязался к Львовскому направления), то-5-й армии не пришлось бы отходить, и вся Люблин-Холмская операция приняла бы другой оборот».
Войск Рузский имел для реализации наступления на львовском направлении действительно немало. В состав армии входили корпуса генералов В. В. Сахарова, Я. Ф. Шкинского, Д. Г. Щербачёва и Ф. В. Сиверса, три кавалерийские и Кавказская казачья дивизии. В армии насчитывалось 685 орудий. К этим силам следует «добавить» опыт начальника армейского штаба генерала В. М. Драгомирова.
Во фронтовом штабе ясно видели, как по ходу Галицийской битвы 3-я армия действительно превращается в ударную силу. Алексеев связался по телеграфу с Рузским:
— На проводе начштаба фронта. Прошу к аппарату конармии.
— Рузский у аппарата.
— Николай
Владимирович. Как идут дела?— Продвижение корпусов продолжается. Перешёл на Лобовой удар по неприятелю. Он отступает повсюду.
— Почему сократили фронт атаки?
— Чтобы массировать атакующий удар пехотой и кавалерией.
— Вас понял. Но всё же прикройте кавалерией свои фланги. Особенно на стыке с армией генерала Плеве.
Будет исполнено. Для развития открывающегося удара на Львов прошу усилить армию.
— Такое решение с согласия Ставки уже принято. К вам на подходе находятся 3-й Кавказский корпус генерала Ирмана и 8-я кавалерийская дивизия.
— Сколько у Ирмана пехоты? Какую ему планировать боевую задачу?
— Две дивизии. 21-я и 52-я пехотные. При них штатные артиллерийские бригады. Кавказцы обеспечены полным возимым патронным и снарядным запасом.
— Очень признателен за усиление армии.
— Тогда желаю удачи и взятия Львова. Не забывайте о своевременности боевых донесений в штаб фронта. И срочно о любых ситуационных изменениях...
Когда на правом, северном фланге Юго-Западного фронта события развивались таким образом, левофланговые 3-я и особенно 8-я брусиловская армии наступали гораздо более успешно. Неприятельских сил здесь имелось пока немного, и они, слабо сопротивляясь, всё время отходили. Поэтому русские войска за первые шесть дней продвинулись вперёд на 90-100 километров. Но в штабе фронта прекрасно понимали, что так продолжаться долго не может.
Генерал от кавалерии А. А. Брусилов с началом мобилизации с должности корпусного начальника был назначен командиром Проскуровской группы, которая была вскоре преобразована в 8-ю армию. Его ближайшим помощником стал начальник штаба генерал П. Н. Ломновский. Новая армия заняла место на крайнем, южном крыле Юго-Западного фронта.
По своему составу брусиловская армия отличалась от других фронтовых объединений разве что наличием сильной конницы. Армейских корпусов было четыре: 7-й генерала Э. В. Экка, 8-й генерала Р. Д. Радко-Дмитриева, 12-й генерала Л. В. Леша и 24-й генерала А. А. Цурикова. Зато конницы имелось пять дивизий: 12-я кавалерийская, 2-я Сводно-казачья, 1-я и 2-я Кубанские и Терская казачьи. Армейская артиллерия насчитывала 472 орудия.
Армия генерала Брусилова развивала совместно с 3-й армией наступление на Львовском направлении, но только с юго-востока. Когда войска 8 августа форсировали реку Збруч, из состава армии пришлось выделить Заднестровский отряд в составе Терской казачьей дивизии с бригадой пехоты, сменённой затем пехотной дивизией.
Австро-венгры на первых порах в серьёзные бои не ввязывались. 10 августа войска Брусилова вступили в город Тарпополь, один из крупнейших в восточной части Галиции. Затем начались «настоящие» бои, проходившие с успехом, если не считать поражения Заднестровского отряда у селения Раранчи. Особенно упорно неприятель сражался на реке Коропец.
Фельдмаршал Конрад фон Гетцендорф в Галицийской битве откровенно недооценил стратегическое мышление своего соперника-генштабиста в лице М. В. Алексеева. В австрийском Полевом Генеральном штабе первоначально даже не предполагали, что противная сторона сможет в самые короткие сроки сосредоточить сильную группировку войск на самой южной оконечности фронта. Фельдмаршал Конрад и его штаб считали, что для надёжной обороны Восточной Галиции вполне достаточно 3-й армии генерала кавалерии Рудольфа фон Брудермана. Его войска были развёрнуты между городами Львов и Самбор.