Алексеев. Последний стратег

— Что ж, может быть, вы и правы. Бог с вами, делайте, как знаете.

— Значит, Михаил Васильевич, вы утверждаете предложенный фронтом план прорыва австрийского фронта одновременно в нескольких местах?

— Утверждаю.

— А если такой способ прорыва не удастся, что тогда?

— Тогда я буду нести личную ответственность перед государем и армией. Но я верю в успех моего фронта и всех его армий.

— Не вы один, Алексей Алексеевич, будете нести ответ за неудачу. И я в ответе буду. В случае же боевого успеха - все лавры, поверьте мне на слово, достанутся только вам.

— Почему вы так считаете?

— На фронте сражаются и умирают. Там герои и подвиги. В Ставке же только планируют. Поэтому в Могилёве награждать Георгиями просто некого...

Ставка утвердила участие 8-й армии брусиловского фронта в общем ударе. Как показали последующие события, именно наступление Юго-Западного фронта стало кульминацией кампании 1916 года.

Николай II подписал директиву, составленную в штабе Ставки. На фронтах началась усиленная подготовка к переходу в наступление. Велась она предельно кропотливо.

Так, батальоны, которым предстояло атаковать первыми, тренировались в преодолении всевозможных искусственных препятствий.

На ряде участков фронта русские приблизили свои оковы к неприятельским траншеям на расстояние всего в 200-300 шагов. Было перелопачено столько земли, что фронтовые инженеры терялись в собственных расчётах.

Русским предстояло прорывать хорошо укреплённую, эшелонированную оборону. Это были несколько линий окопов полного профиля с проволочными заграждениями, фугасами, с бетонированными бойницами, стальными щитами. И немцы, и австро-венгры имели в окопах большое Число пулемётов, малокалиберных траншейных пушек, бомбомётов и миномётов. Не было у них недостатка и в ручных гранатах, патронах и снарядах.

Пленённый в ходе боев первого дня Брусиловского наступления офицер 70-й австро-венгерской пехотной дивизии заявил на допросе следующее:

«Наши позиции неприступны и прорвать их невозможно. А если бы это вам удалось, тогда нам не остаётся ничего другого, как соорудить грандиозных размеров чугунную доску, водрузить её на линии наших теперешних позиций и написать: эти позиции были взяты русскими, завещаем вам - никогда и никому с ними не воевать».

Заявление пленённого австрийского офицера, на первый взгляд, кажется громким. Но, с другой стороны, оно служит свидетельством того, что противник действительно верил в непреодолимость своей обороны.

Русская армия ещё не завершила подготовку к наступлению, а союзники вновь запросили о помощи. Главнокомандующий итальянской армией маршал граф Луиджи Кадорна просил генерала Алексеева:

«...Ускорить во имя общих интересов начало наступления русской армии».

Это было вызвано тем, что у Трентино австрийцы с рассветом второго весеннего майского дня успешно атаковали войска 1-й итальянской армии. Просьбу маршала Кадорны поддержала и главная штаб-квартира французской армии.

Наступать союзники просили именно Юго-Западный фронт, действовавший против Австро-Венгрии.

Король Италии Виктор Эммануил III обратился к императору Николаю II с просьбой помочь наступлением Юго-Западного фронта. В послании он «между прочим» жаловалось на жёсткую позицию генерала Алексеева, как начальника штаба Ставки, не желавшего наступать без окончания подготовки. В телеграмме говорилось:

«Итальянская главная квартира самым энергичным образом настаивает на том, чтобы русская армия немедленно начала наступление на австрийском фронте, и утверждает, что нынешнее затишье в действиях русских армий создаёт весьма серьёзную опасность для союзников. Если энергичное наступление против нас австрийцев продолжится, то не только будет исключена всякая возможность наступления итальянцев на Изонцо, но в недалёком будущем предвидится необходимость для нас быть вынужденными оставить эту линию...

Если Россия будет продолжать настаивать на том, что она в настоящее время не может перейти в решительное наступление, то необходимо, чтобы она по крайней мере теперь же произвела демонстративное наступление с целью удержать против себя силы австрийцев и оттянуть те силы, которые, вероятно, находятся в пути на итальянский фронт».

Генерал Алексеев ответил маршалу Кадорне следующим посланием:

«Втягивать нас без надлежащей подготовки в немедленную атаку - значит вносить в общий план союзников дальнейшее расстройство и обрекать наши действия на неудачу».

Между Алексеевым и Верховным главнокомандующим состоялся следующий разговор:

— Михаил Васильевич, французы ходатайствуют по просьбе итальянского короля Эммануила.

— Ваше величество. Ко мне вчера обращался глава итальянской миссии полковник Ромеи. Положение итальянцев у Трентино действительно трагичное.

— Надо выполнить союзнический долг. Брусилову наступать со своим фронтом.

— По докладам, его войска не готовы наступать немедленно.

— Жаль. Но сроки наступления против Вены надо приблизить.

— Готовить Юго-Западному фронту директиву о наступлении?

— Да, Михаил Васильевич. Если итальянцев разгромят в Трентино, союзники в этом обвинят не победительницу Вену, а Россию.

— Вы правы, ваше величество. Позвольте в таком случае сейчас же связаться для разговора с генералом Брусиловым.

— Позволяю. Все оперативные вопросы решайте с Алексеем Алексеевичем напрямую...

В тот же день начальник штаба Ставки вызвал для прямого разговора по телеграфу главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта.

— Вам известно, что итальянцы терпят разгром под Трентино?

— Да, такая информация в штаб фронта поступила.

— Союзники настаивают на скорейшем наступлении против австрийцев именно вашего фронта.

— Мои армии ещё не завершили подготовку к операции. Причин на то много.

— Ставка о них знает. Прошу вас спешно уведомить о том, когда могут быть закончены фронтом подготовительные работы.

— Вас понял. Буду готов доложить в ближайшие дни.

— Ещё прошу сообщить, какое содействие необходимо получить фронту, дабы дать надлежащее развитие удару...

Брусилов не заставил Ставку ждать. Вечером того же дня он телеграфировал в Могилёв на имя Верховного и Алексеева, что войска его фронта будут готовы перейти в наступление к 20 мая. Многого от Ставки Брусилов не Просил, зная, что подготовленных резервов и запасов немного.

Заручившись поддержкой августейшего полковника Романова, генерал Алексеев отдал директиву на переход в наступление брусиловского Юго-Западного фронта 22 мая. Западному фронту предписывалось нанести атакующий удар не позже 29 мая.