Алексеев. Последний стратег
Шрифт:
Не удалась у городка Краона и массированная, невиданная до того танковая атака французов. На позицию германцев было двинуто сразу 128 (!) одетых в броню машин.
Французским войскам удалось продвинуться вперёд. Но парижское правительство, возмущённое огромными людскими потерями - ценой за право обладания небольшим клочком земли у Моронвиллера и на южных склонах высот Шмен-де-Дама, приказало остановить наступление.
Германский фронт прорван не был, французские солдаты заметно упали духом, а некоторые полки взбунтовались. Психологический надлом армии воюющей страны достиг высшей точки тогда, когда два армейский
Так самонадеянность генерала Нивеля обернулась для Антанты на Западном фронте большой военной неудачей. Более того, самыми опасными последствиями провалившегося наступления стали последствия психологического характера.
Союзное наступление на Западном фронте весной 1917 года получило в истории Первой мировой войны название «бойни Нивеля». Французы потеряли в ней 180 тысяч человек, англичане - 160, германцы - 163 тысячи. Дивизионный генерал Нивель был снят с поста главнокомандующего и заменён генералом Анри-Филиппом Петэном, который вскоре стал маршалом Франции...
С требованиями союзников по Антанте всё же приходилось считаться. Алексеев, зная истинное положение дел на всех фронтах, всё же пытался оттянуть на несколько месяцев наступательную операцию на Востоке. Однако здесь он вошёл в конфликт с главнокомандующими армий фронтов. Те отправили в столицу военному министру следующую телеграмму:
«Срочно. Секретно.
Сегодня на военном совете всех командиров фронта единогласно решено:
1) армии желают и могут наступать;
2) наступление вполне возможно. Это наша обязанность перед союзниками, перед Россией и всем миром;
3) это наступление избавит нас от неисчислимых последствий, которые могут быть вызваны неисполнением Россией её обязательств, и попутно лишит противника свободы действий на других фронтах;
4) некоторый недостаток заставит лишь несколько сузить размер наступления;
5) нужно, главное, наладить продовольствие и регулярный подвоз, а это в средствах России и должно быть сделано;
6) настоятельно просим, никаких шагов перед союзниками в смысле отказа от выполнения наших обязательств не делать;
7) армия имеет своё мнение, мнение Петрограда о её состоянии и духе не может решать вопрос; мнение армии обязательно для России; настоящая её сила здесь, на театре войны, а не в тылах.
Брусилов, Баланин, Щербачёв, Каледин, Балуев».
На телеграмме командующих пяти фронтов (считая Румынский) генерал-квартирмейстером Ставки была наложена резолюция следующего содержания:
«Какое было бы счастье, если бы действительность оправдала эти надежды!»
Алексеев был против широких наступательных операций в силу многих веских причин. Он сделал обстоятельный доклад военному и морскому министру Гучкову,
показав всю безотрадную картину состояния армии и флота, особенно тыловых гарнизонов и балтийского Кронштадта. Этого Верховному показалось мало, и он связался по прямому проводу с Петроградом:— Александр Иванович. Вы ознакомились с моим последним докладом?
— Да, Михаил Васильевич. Но он произвёл на моих коллег по Временному правительству самое удручающее впечатление.
— Я не ожидал иного.
— Неужели у нас так всё плохо в армии, на фронте? И особенно в Балтийском флоте?
— Картина объективная. Резервы в тыловых гарнизонах распропагандированы социал-демократами и прочими партиями против войны. На фронте участились случаи неисполнения приказов. Балтийский флот вообще никак нельзя привлекать к операциям Северного фронта, поскольку с февраля он стал реально неуправляем.
— Однако правительство надеется, что революционный дух армии и народа поможет России победно завершить Великую войну.
— Смею заметить, Александр Иванович, что именно этот революционный дух сломал в армии дисциплинированность и организованность.
— Но Временное правительство послало на все фронты своих комиссаров. Они сообщают в столицу, что революционный дух сделал войска готовыми к наступательным действиям.
— Позвольте сказать: не знаю ни одного случая, чтобы солдаты после митинга в поддержку Временного правительства бросились на штурм вражеских окопов.
— Михаил Васильевич, вы явно недооцениваете настроения солдатских масс сегодня.
— Может быть. Ведь я не политик. Но агитация социалистов ведёт на фронте только к пораженческим настроениям. Они затрагивают даже часть офицерства военного времени.
— Отставим споры. Из Парижа пришёл очередной запрос относительно даты начала наступательной операции на Русском фронте.
— Я уже вам докладывал, господин военный министр, что к наступлению мы не готовы.
— Какой же выход, Михаил Васильевич? Ведь у России есть обязательства перед Антантой.
— Выход вижу один. Надо отложить начало наступления. Хотя бы до июня-июля.
— А что тогда делать будут фронтовые войска?
— Они должны придерживаться строго оборонительных действий. Соответствующая директива за моей подписью уже готова к отправке на фронты.
— Пока воздержитесь с её отправкой.
— Почему, Александр Иванович?
— Временное правительство приняло решение опросить относительно предстоящей наступательной операции главнокомандующих всех фронтов. Вы согласны с таким мнением правительственного кабинета?
— Согласен. Как равно согласен буду с мнениями фронтового командования.
— Вот и хорошо. Думаю, что так мы уладим конфликт с Парижем...
Как ни странно, позиция Верховного у главнокомандующих армиями фронтов поддержки не получила. Только глава Северного фронта генерал Рузский поддержал оборонительный план кампании 1917 года. Главнокомандующие же Западным и Юго-Западным фронтами высказались за самые активные действия.
Алексееву пришлось изменить собственное решение. Та телеграмма так и не ушла из Ставки. Верховный главнокомандующий отдал приказ начать подготовку наступательной операции силами Юго-Западного фронта. Военные миссии Франции и Великобритании в Петрограде «вздохнули свободно».