Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

— Который обслуживается, — а то у них обычно без десятки не сажают, — она толкнула локтем Амера, да так, что раненый в голову, правда без костыля, хотя и с одной ногой, предводитель чуть не упал.

— Надо было взять костыль, хотя бы один, — сказал он, но при сборах Камер выдвинула условие:

— Как победить этого шоу, я хочу, чтобы этот Амер-Тро-Нази шел только со мной, и! никаких пособников его желаниям.

— Но он не сможет идти, — сказал Эспи.

— Пусть ползет.

— Это будет не дипломатично, — сказал Фрай. Но она настояла своем, резюмировав:

— Я понесу его на руках.

И вот так Амер не мог ступить без дамы даже шага. Никто не узнал Нази, и она представила:

— Ис май транслейтор. Никто ничего не понял, но она улыбнулась и перевела:

— Ну и не надо. И знаете почему? Командовать парадом буду только я.

— У нас будет парад? — спросил Дэн. И чуть не пошел в пляс, чтобы показать:

— Мы рады, рады, рады.

— Только после победы, господа, — строго сказала Камер, и спросила уставившегося на нее через стойку Василия: — Почему до сих пор не принесли мой заказ?

— Вы еще его не сделали, — сказал Дроздовский. Он сидел за последним восьмиместным столом у самой эстрады, и читал книгу — так думали все, а на самом деле сочинял Декларациию Независимости.

Имеется в виду от не Земли от Альфы Центавра, а наоборот. Зачем?

— Мы улетим отсюда все равно, но хочу, что они здесь даже не думали о нас больше. Я такого скотства еще не видел.

— В чём и в чём? — спросила его Камергерша, когда они уже выяснили:

— Больше не создавать претензий без каких бы то ни было на это оснований, как например, требовать выполнения заказа, который вы не делали. Но не обращайте внимания, я сам уже сделал заказ для вас, всё самое лучшее:

— Хеннесси и Стейк по-Флорентийски на открытом огне.

— Ешьте его сами, а я сейчас хочу Саперави и копченую скумбрию, как обещает нам Фрай во всех пивных Ялты и Царицына в том числе.

— Почему обещает? Сейчас нет, что ли? — спросил Дэн, который не сидел за столом со всеми, а подавал блюда прямо со стойки, так как Сонька не захотела, как она выразилась:

— Восьмерить перед этой похоронной процессией, — и села за барную стойку. Периодически она высказывалась:

— И как только у них, — она хватала Дэна за руку через стойку и толкала в плечо, каждый раз спрашивая одно и тоже:

— Чем она лучше меня? — и кивала большим изогнутым назад для вранья пальцем на стол, за которым командовала Камергерша. И каждый раз получала от главы делегации Метрополя один и тот же ответ:

— Я никогда не вру.

Глава 55

— Так это недостаток, а не достоинство, — Сонька опять хлопнула Дэна, но на этот раз прямо по лбу, а не он ожидал и упал, зацепившись одной штаниной за другую. Так бывает? Не часто, но да, есть. Пришлось звать с кухни Мишку Япончика, чтобы принес йоду, или, как выразился Дрозд:

— Что у нас есть еще там, — может быть нашатырный спирт. И мне тоже нашатырный спирт! — крикнул Дроздовский, так как никак не мог понять План Гоэлро, который излагала Камергерша, в том смысле, что зачем после победы во всех пивных Юга продавать кроме пива только Саперави и копченую скумбрию.

— Вы не поняли, — ответила Камер, — Сапери не в самом баре, а в соседнем магазине.

— Почему?

— Как же они должны различаться, — пожала она плечами.

— Простите,

чем Москва будет отличаться от Южных ее Окраин? — спросил Чапаев, чтобы иметь больше оснований отвалить отсюда, понимал, значит, что ответ все равно будет невразумительным.

— Там будут продавать белое сухое вино Золотой Берег и Золотые Пески. Выпили по шесть кружек разбавленного два на полтора, правда, холодного пива, и в магазин за Золотыми Берегами — так как брать надо по две хотя бы бутылки, чтобы не бегать часто — очередь человек сорок в бар может в конце концов не поверить, что:

— Вы уже здесь были, — и отпихнуть. Придется опять давать рубль, два, а иногда и три — цена курицы с рисом — немного, но пива на эти деньги можно купить в три раза больше. И дело дошло до того, что большинство перестало понимать:

— Хорошо это, или, наоборот, очень плохо. Только Василий Иванович думал-думал и, наконец, спросил:

— Вы сказали: в три раза больше, но не сказали чего.

— Чего? А! Если без взяток? Одна курица с рисом будет стоить, как три графина пива.

— Это сколько же будет, если считать, как сейчас Будвайзерами по ноль тридцать три?

— Две упаковки, — сказал Дроздовский.

— Ну, не две, меньше, — сказал Амер-Нази, подтвердив этим разумным мнением, что сознание скоро совсем вернется к нему почти в полном объеме. Но Василий Иванович опять задумался, и опять опроверг прежнее утверждение:

— Больше.

— Вот?

— Я грю, больше двух упаковок Пилзнера стоит экстраординарных вход в пивной бар через швейцара.

— А я утверждаю, что нет! — даже обрадовался сопернику Тро. — И разъяснил:

— А представляешь, сколько тогда будет стоить Пилзнер?

— Где, в парке Кой-Кого, или в районном двухэтажном баре?

— В районном Пилзнера вообще не будет.

— Дайте я скажу, — Камергерша вытерла полные красные губы под уже начавшими пробиваться мужественными усиками, — никто из вас не догадается, чего не будет в барах будущего. Могу даже дать подсказку — всё равно не поймете даже с трех раз. Волга.

— На что спорим? — спросил Мишка Япончик, появившийся, как покойник: неожиданно и в белом халате, как повар, шеф-повар и зав склад — в одном лице.

— На палку, — сказала Камер.

— На па-а-ал-л-ку-у? — пожалел Мишка, что дама намекает на сервелат, который был в таком же дефиците, как и то, что задумала Камергерша.

— Между прочим, я числюсь шеф-поваром, — сказал Дроздовский. — Надеюсь ты решил проиграл не мою палку?

— У меня есть одна лишняя.

— Вашими палками только печку топить, — сказала обиженная до глубины души Сонька, и добавила, вздохнув:

— Тем не менее, первая рискну, и скажу слово.

— Пажалста, но что ви ставите взамен? — пропел Дэн, как будто:

— Его здесь только не хватало.

— Свою свободу, — опять вздохнула печально Сонька Золотая Ручка.

— Не знаю, не знаю, — опять влез Дэн, — понадобится ли кому-то это.

— Что?

— То, что ви предлагаете.

— Прекрати паясничать, Дэн, — сказала Камергерша из-за стола, что ты завикал? Строишь из себя диктатора?

— Да ладно, не нападайте на него, — сказала Сонька, — ему все равно никто не даст. — А Дэну так и сказала в глаза: — Журналист-неудачник.

Поделиться с друзьями: