Альфа поневоле

– Я приду! – сказал Стас взволнованно и бросил на меня обжигающий взгляд из-под ресниц.

Что-то ёкнуло внутри от него. Я долго смотрел ему вслед, ища повод окликнуть и вернуть. А на следующий день тоже искал повод обратить на себя его внимание. Но повода так и не нашлось, и, в конце концов, Васнецовы вместе с Михаилом переехали в другой район. Мне пришлось успокоиться и заняться привычными делами вроде подготовки к экзаменам и помощи по учёбе Кристине.

Мы пересекались со Стасом после этого всего пару раз в городе совершенно случайно. И каждый после таких встреч я на несколько часов выпадал из реальности. Можно было, наверное, что-то сделать с этим. Например, догнать его и попытаться заговорить. Нам ведь, в конце концов, было, что обсудить и вспомнить. Но я не делал этого по двум причинам. Во-первых, уже тогда я догадывался, что мой интерес к Стасу не просто дружеский или человеческий. Меня влекло к нему, и пусть это желание всё ещё на осознанном уровне оставалось платоническим, оно всё равно пугало. Каким бы симпатичным и милым он ни был, он всё же был парнем, как и я. И пусть лично у меня предрассудков на этот счёт не было, но вот отец мой, помешанный на идее продолжения рода, такие отношения не одобрил бы. Ещё одной моей обязанностью, как альфы и наследника, было найти себе тихую и скромную омегу, которая бы родила мне здоровых волчат.

Вторая, и наверное даже более значимая, причина, как и многие годы до этого, упиралась в Андрея. Я по-прежнему считал его своим другом и не хотел бесить лишний раз. Хватало уже того, что Андрей не смог поступить в универ и попасть в местную спортивную команду. Это был бы отличный шанс для него продолжить карьеру легкоатлета, ведь университетская команда имела совсем другой уровень известности, профессионализма и спонсорской поддержки. И пусть конкретно моей вины в том, что он не прошёл, не было, тот факт, что я был в списке зачисленных, делал меня виноватым в его глазах. Наверное, мне стоило просто смириться, что я для него больше не друг, а вечный соперник. Но сделать это было не так-то просто. В конце концов, я не мог стереть за один день воспоминания о годах дружбы. Андрей был мне дорог. Но у него на мой счёт было иное видение. К сожалению, я понял это с огромным опозданием.

Никто точно не знает, откуда в Сибири взялись оборотни. Но есть теория, что первые практики обращения были связаны с шаманством. Бурятская легенда о худоогэй таабай рассказывает от старце-хранителе леса, оборачивающемся белым волком для защиты. Считалось, что встретить его в лесу – редкая удача. Даже просто увидеть белого волка – добрый знак. Местные на протяжении сотен лет доверяли волкам-оборотням и относились к ним с почтением. В монографиях деда я читал множество примеров обрядов и тотемов в разных областях Сибири. По его словам, всё изменилось с приходом советской власти. Как и религия, шаманизм был признан вредным пережитком прошлого. У советского гражданина могла быть только одна фигура для поклонения – это фигура вождя. Потому негативное отношение к оборотням стало распространяться ещё до эпизода с Макаром Агеевым. После же озлобленное общество просто выместило на волках свою неудовлетворённость жизнью.

Каждый раз, думая об этом, я вспоминал фильм про судную ночь. Я никогда особо не был его фанатом, но идея, которую он транслирует, довольно точно, на мой взгляд, отражает мотивацию охотников, преследующих волков. У нас есть естественная потребность – хотя бы раз в месяц принимать форму волка и уходить в лес, отдавшись природным инстинктам. А у них есть неудовлетворённость и неустроенность жизнью, которые можно слегка притупить за счёт ощущения власти и вседозволенности, которое даёт охота. Звучит ужасно, но это, по крайней мере, хоть как-то объясняет эту жажду причинить вред другому антропоморфному живому существу.

Я в подобные размышления не часто ударяюсь. Это удел стариков – сетовать на жизнь. Но даже у меня иногда появляются причины ощущать эту чудовищную несправедливость. Наша семья полную луну обычно встречает на территории Усть-Сибирского заповедника. Он удалён от города и туристам для посещения нужны специальные разрешения, так что риски для всех минимальные. Но в это полнолуние я оказался на даче у друга за городом. Просто взбунтовался против отца в очередной раз и уехал в первое же подвернувшееся место. Обычная вписка с огромным количеством алкоголя и доступных девиц, обычный дачный посёлок посреди лесного массива. Я просто ослабил бдительность, думал пробежаться немного, пока народу не до меня. Но оказалось, что одному человеку всегда есть до меня дело.

– Вот ты и попался, гад, – произнёс за спиной Андрей, стоило мне начать трансформацию.

Я резко обернулся и увидел в потёмках его чуть покачивающуюся фигуру. В воздухе чувствовался запах алкоголя. В руках Андрея был спортивный лук. Чингачгук, блин, хренов. Хотя я тоже хорош, чем думал вообще? И как не заметил его среди остальных? Я был не в силах остановить трансформацию, хотя и понимал, наскольно это опасно. Смутная надежда на то, что Аднрей одумается и прекратит этот фарс ещё теплилась в груди. Но в глазах его застыли неприкрытые злоба и отвращение. Стоило мне полностью обрасти шерстью, как он выпустил первую стрелу. Грудь обожгло. Стрела засела в мышцах, отравляя ткани составом на наконечнике.

«Аконит», – тут же смекнул я.

И если до этого я ещё мог сомневаться в том, что Андрей опасен, то сейчас его намерения были очевидны. Единственным верным решением в этой ситуации было сбежать, найти тихое место и трансформироваться обратно. Даже с учётом того, что стрела отравлена, ранение не было серьёзным. Я зарычал, а после сиганул в заросли кустарника.

– Тварь! Куда?! – прокричал мне вслед Андрей. – Вернись и дерись со мной честно!

Если бы я мог, я бы ответил, что оборотням запрещено нападать на людей, даже для самозащиты. Это непростое решение было принято после расправы над Агеевым. Оборотни в то время пытались исключить любую возможность обвинений в их адрес, как и сейчас, собственно. К тому же, этот самый честный бой, которого он требовал, на самом деле не такой уж и честный, учитывая отравленные аконитом стрелы. Но волкам человеческий язык не доступен, а потому я разворачиваюсь и издаю агрессивный рык в надежде отпугнуть Андрея.

 Что скалишься, тварюга? – с отвращением произносит он. – Я с самого начала догадывался, что ты какой-то не такой. Ну не может человек быть таким быстрым и сильным. И я оказался прав, ты не человек. Ты монстр! А монстров надо мочить.

Он прицелился и натянул тетиву. Дожидаться второго выстрела я не стал, бросился в ближайшие заросли крапивы и лопуха. Андрей что-то проорал мне вдогонку, но что именно, я не разобрал. Стараясь держаться подальше от трассы и человеческих запахов, я направился на север к заповеднику. Наконечник стрелы, застрявший в грудных мышцах, раздирал рану, заставляя её кровоточить. Аконитовый яд обжигал и дурманил. Мне повсюду дорогой мерещились зловещие тени и подозрительные звуки. Казалось, вот-вот из-за деревьев покажутся охотники с ружьями наперевес.

Мои нашли меня на границе заповедника. Вытащили наконечник, привели в чувство. Во взгляде отца читалось: «Я же говорил». Но вслух никто ничего не сказал, поскольку то, что со мной случилось, к большому сожалению, не было нонсенсом. Каждый оборотень хотя бы раз в своей жизни подвергался опасности со стороны охотников. А мне ещё повезло, что мой охотник оказался другом, которому надо было сначала выпить для храбрости, чтобы попытаться меня убить.

Часть 2 «Будь осторожен, следи за собой»

Стас

Я всегда считал себя неполноценным. Маленький, худой, слабый – полная противоположность старшего брата. Единственное положительное качество, которое во мне находила мама, это симпатичное, милое личико. Однако для брата и его друзей это был скорее недостаток, поскольку они беспрестанно дразнили меня тем, что я похож на девчонку. Было обидно, но реветь из-за такого означало показать им, что они правы. Тем более, что у меня для слёз и так хватало поводов.

Единственным другом брата, кто хоть как-то терпимо относился ко мне, был Денис. Мы жили по соседству и много времени проводили вместе. У Дениса была младшая сестра моего возраста, о которой он переживал и беспокоился с самых ранних лет. Когда я смотрел на них, мне становилось завидно. Андрей был плохим старшим братом, задиристым и агрессивным. Злость от недостатка маминой любви и внимания он вымещал на мне. Он даже Дениса порой ревновал, когда тот начинал вести себя со мной заботливо, как со своей младшей.