Альфа поневоле

Потом, спустя время я понял, что в тот день случилось нечто, чего обычно не происходит – за одним столом встретились оборотень и охотник. А если точнее, два оборотня и охотник.

Михаил очень быстро принял на себя роль главы семьи, стал распоряжаться всем, включая финансы и имущество. Мама была не против, ведь Михаил и сам не был оборванцем, неплохо зарабатывал и имел собственное жильё. Решение разменять нашу двушку и его однокомнатную на большую трёшку после заключения брака показалась ей совершенно логичным. После долгих лет мама наконец обрела мужа, а у нас официально появился отчим. В общем-то, с самого начала я не имел ничего против Михаила. Он любил маму и нравился Андрею. А я с ними так и так не жил, и в семье присутствовал слишком номинально, чтобы сформировать своё мнение. И пусть он смотрел на меня свысока, наслушавшись осторожных рассказов матери и насмешливых замечаний Андрея, я до последнего не признавал в нём угрозу. Мне хотелось верить, что хоть я и не вписывался в нашу семью, она была нормальной.

Но потом оказалось, что для моего беспокойства есть реальные основания. Всё началось с разговоров про тайгу. Михаил заверял, что волки в последнее время расплодились, и будто бы даже туристы начали пропадать в лесах. Потом стал Андрею показывать видео на телефоне, как они с друзьями мучают подстреленного волка. К сожалению или к счастью, я был в тот момент дома и с первого взгляда понял, что это необычный волк. Он очень походил на меня в волчьем обличие, только крупнее и окрас темнее. (По крайней мере, насколько я мог судить по фото, что для меня делала бабушка.) Мне даже физически стало нехорошо. Я ведь сам был волком. И за все эти годы единственный вред, который я принёс – это порвал диванную подушку, за что получил от бабушки тапком по морде и больше так не делал.

Не выдержав, я убежал тогда, чем вызвал очередную насмешку брата. Меня шокировало то, настолько жестокими могут быть люди. Единственное, что хоть как-то могло оправдать подобное, это незнание, что под волчьей шкурой скрывается безобидный человек. Но что-то мне подсказывало, что Михаил всё знал, и это ничуть его не останавливало. Я понял, что от него нужно держаться подальше. Но самое ужасное, что Андрей слушал это всё и увлекался его рассказами. Очень скоро дома у мамы появился спортивный лук, для которого Михаил и Андрей вручную изготовили опасные стрелы. Всё чаще и чаще отчим заговаривал о покупке ружья. Благо мама была категорически против, приводила какую-то там западную статистику, что люди, хранящие дома огнестрел, чаще всего от него в итоге и погибают. Разговоры на время поутихли, но я знал что это только видимость. Что там на самом деле мутили отчим с братом, одному Богу было известно.

Пока они обсуждали между собой способы борьбы с такими, как я, сам я учился различать запахи волков. С каждым разом получалось всё лучше и лучше. Смущало только, что собственного запаха я не чувствовал. Мне казалось, это из-за моей персональной «особенности». Раз я ни рыба, ни мясо, то и запах у меня соответствующий. Зато я был теперь почти уверен, что Денис оборотень. Мне очень хотелось поговорить с ним, расспросить обо всём. Но каждый раз, когда я видел его где-то в городе, возникало какое-нибудь обстоятельство мешающее моим планам. Я помнил его обещание помочь мне с подготовкой к вступительным экзаменам и надеялся, что он от своих слов не откажется. Через его маму я узнал номер и позвонил Денису.

– Не вопрос, – ответил он, ни секунды не раздумывая. – Приходи в пятницу вечером, позанимаемся.

От его слов у меня внутри появилась какая-то странная лёгкость, словно живот был полон мыльных пузырей и они способны были поднять меня в воздух. Я так волновался, что даже спать не мог нормально неделю. Но встречу нашу в итоге пришлось отменить. В накануне у бабушки случился инсульт и её увезли в больницу. Мне стало вдруг очень страшно. Она часто повторяла, что давно бы померла, да только без неё мне придётся туго. Мы оба понимали, что даже если она завещает мне квартиру, скорее всего семья вынудит меня продать её и перехать к ним. Я не любил подобные разговоры, но порой она заводила их против моей воли.

– Пока могу, я, конечно, ещё буду сопротивляться. Но никто не вечен, Стасик, и однажды и моё время настанет, – говорила она. – Найти бы тебе невесту до тех пор, такую же, как ты. И чтобы родители были нормальные, а не как Мишка-живодёр.

Я только грустно улыбался на это. Честно говоря, мне казалось, я так один до старости и проживу со своими уродствами. Какая девушка захочет встречаться с женоподобным парнем? Да и меня к ним, видимо, из-за гормонов, не тянуло особо. Так что я был рад, если бы получилось хотя бы друзей завести, вроде Дениса.

В больнице, пока ждали, что скажут врачи, Михаил завёл разговор о том, что бабушкину квартиру бы надо продать до конца года, пока недвижимость в цене не упала. Не знаю, он то ли дурак, то ли просто чёрствый в таких вопросах. Мы втроём сидели бледные понурые, зарёванные. Даже у Андрея глаза блестели. А он тут со своими бизнес-идеями, экономист хренов! Я не сдержался и психанул.

– Квартиру бабкину захотел? А хрена лысого не хочешь?! – проорал я ему в лицо и убежал.

На душе было очень тяжело. Страх сковывал по рукам и ногам. Я понимал, что никакой подготовки к экзаменам в таком состоянии не может быть, и написал Денису сообщение. Объяснил всё и извинился. Он перезвонил через минуту.

– Ты где сейчас? – спросил он с тревогой.

– В сквере, рядом с больницей, – глотая слёзы, ответил я.

– Будь там, я сейчас приеду.

Часть 3 «Ты не понимаешь, это другое»

Денис

В своём белом платье Кристина была похожа на куклу. Тонкие руки, острые ключицы, огромные наивные глаза. Я откровенно не понимал родительского стремления сплавить её поскорее замуж. Сейчас уже не то время, чтобы окольцовываться, едва стукнуло восемнадцать. И приоритеты у молодых совсем другие: получить образование, сделать карьеру, обзавестись материальными благами, чтобы, по крайней мере, не думать, когда появятся дети, чем заработать им на кусок хлеба. Но у отца и на это был свой взгляд. Ему нездоровилось в последнее время, так что он поставил себе цель пристроить детей до того, как придёт его время. Александр, жених Кристины, был старше её на семь лет и к своим двадцати пяти имел небольшой бизнес – сеть кафе-пиццерий. В одном из таких я до недавнего времени подрабатывал администратором. Потом нашёл работу ближе к своей специальности, тоже не без помощи Александра. Он оказался нормальным мужиком, к тому же Кристина была в него влюблена по уши, но мне всё равно казалось, что со свадьбой они поспешили.

Возможно, я ещё так сильно распереживался, потому, что боялся, что после Кристины отец возьмётся за меня. А я жениться пока не собирался. Да и вообще, когда смотрел на тех же Никиту и Искандерова, рискнувших пойти против общественного мнения, невольно вспоминал о Стасе. Бессмысленно было отрицать то, что он мне нравился. Да и как такой может не нравится? Он же красивее и милее любой девушки, но без всяких там женских заморочек. Простой и искренний. Один только недостаток – из семьи охотников. Я понятия не имел, насколько влияние Михаила распространилось на него. Очень надеялся, что раз он живёт с бабушкой, то этот хмырь ещё не успел забраться ему в подкорку. Но после того случая с Андреем я не был уверен. Может, он также, как и старший, бросится обвинять меня во всех своих неудачах. Надеюсь, он всё же не для этого назначил встречу.

Свадьба Кристины стала знаковым событием не только из-за появления на ней пары Никиты и Глеба. Про этих двоих я знал и до этого, и даже поучаствовал немного в разрешении их личной драмы. Я был рад, что в итоге им всё удалось утрясти с родителями и даже набраться смелости, чтобы держаться за руки в публичном месте. Я не был уверен, что мне бы хватило на это смелости. Хотя… кто знает? Меня, как и многих других гостей, удивило поздравление Валерия Никифорова, дяди Никиты и одного из самых известных охотников в городе. Само его появление было крайне нетипичным для подобного мероприятия. Я чувствовал напряжение, витавшее в воздухе. Каждый оборотень в зале бракосочетаний ждал какого-то подвоха. Даже я, хотя и знал, что его племянник тоже оборотень.

– Даю вам слово, что отныне всё будет по-другому, – сказал он.

Собравшиеся дружно выдохнули. Никто точно не знал, как именно интерпретировать его слова, но все понимали: охотники выказали жест доброй воли. Скоро всё изменится. Позже Валерий обмолвился, что решение о перемене политики в отношении оборотней было принято большинством семей охотников. Но что-то мне подсказывало, что семья Андрея в это большинство не входила. И чего ждать от него теперь, я не имел ни малейшего представления. Хотелось бы верить, что для поддержания мира, охотники сами будут наказывать своих отступников. Только в этом случае у нововведений была хоть какая-то возможность прижиться.