Алина в Стране Чудес

— Напомни, — попросила я, повертев самострел так и сяк.

— Всё очень просто. Смотрите, — показал де Ликатес, — подцепляете тетиву — вот так, — и крутите вот эту рукоять. Попробуйте, она идёт легко.

И верно, крутить эту прибамбасину оказалось совсем нетрудно, даже силы особой не нужно. Я добросовестно крутила, пока тетива не встала на защёлку.

— А теперь, — маркиз вложил в желобок арбалета короткую стрелу с острым граненым наконечником, — вот так. Готово.

— Далеко бьёт? — деловито осведомилась я, оглядываясь по сторонам.

— Триста шагов, но прицельная дальность — шагов сто-сто пятьдесят, а с пятидесяти шагов стрела запросто пробивает кольчугу.

— Класс, — восхищённо пробормотала я.

— И он лёгкий, — добавил рыцарь. — В вашем мире старинные арбалеты были тяжелее, а в этом оружии для лука и взводящего механизма использованы лёгкие и прочные сплавы, полученные нашими магами-алхимиками. Я специально взял этот арбалет с собой: для вас, леди Активиа. Я не сомневался, что голос крови дочери самого воинственного клана эххов обязательно вас позовёт.

Но я его уже не слушала. Шагах в сорока от меня росло не очень толстое дерево; я подняла арбалет, прицелилась и, недолго думая, нажала на курок.

Ж-ж-ж-ж… Арбалет громко щёлкнул, загудела тетива, и стрела врезалась в древесный ствол — в самую его середину. Я ощутила приступ гордости за себя, любимую.

— Очень неплохо, леди. Хотите ещё?

— Спрашиваешь!

Я с наслаждением разрядила арбалет несколько раз, и все мои стрелы втыкались в дерево. Жесть! Жаль, не видать зайчика какого или птички. Или серого гоблина — рыцарь бы его подержал, а я бы пристрелила.

— Я бы хотела, — сурово промолвила я, — чтобы это было не дерево, а чёрный кобольд.

— "Чёрного кобольда" простой стрелой не взять, — рыцарь покачал головой, — для них нужна ещё и магия.

— Да, я помню, — правда, смутно, — как мы с отцом дрались с этими спецназовцами Вам-Кир-Дыка. Но их было слишком много… А потом, — я изобразила на лице трагическую скорбь, — огонь, огонь, огонь, охвативший всё моё тело…

Память у меня прекрасная — уж на что на что, а на неё я не жалуюсь. И я помнила, что Окостенелла упоминала о каких-то чёрных кобольдах, порушивших замок моего — то есть не моего, конечно, а как бы моего, — папани, помнила и о том, что"…они (Эрм и Активиа) сгорели на стенах Урта, отбивая штурм". Не надо спрашивать в лоб, — мол, сам знаю, — надо подводить тему разговора к тому, что тебя интересует, а уж собеседник всё тебе расскажет. И получилось как нельзя лучше: помнит Активиа страшную битву, хотя я даже примерно не представляю, как эти самые кобольды чёрные выглядят, и вообще: это порода или название части, типа "зелёных беретов"? И сработало — де Ликатес не преминул высказаться по этому поводу.

— Когда вы станете женой Шумву-шаха, — а вы ею станете, я в этом не сомневаюсь, — у вас будет возможность отомстить Чёрному за смерть вашего отца и за вашу собственную смерть.

— И я это сделаю, — торжественно пообещала воинственная я. — А чёрного глюка можно взять простой стрелой? (я решила развить успех).

— Глюка? Да, его можно взять простой сталью ("Ага, понятно, почему эта говорливая клякса свалила не попрощавшись"). Они непревзойдённые шпионы — быстро перемещаются, быстро меняют форму, проникают куда угодно, умеют копаться в чужом сознании. Наводят мороки — могут усыпить даже мага ("Я так и думала — уж очень крепко ты спал"). Но за эти превосходные качества — по законам симметричности магии — глюки платят слабостью своей защиты. Глюка легко убить — если, конечно, ты сумеешь его заметить, — а сами они не воины и даже не убийцы. И всё-таки они удивительно мерзкие твари, — с чувством закончил Хрум.

"Это точно" — подумала я. Ну вот, я и ещё кое-что узнала — всё-таки я молодец!

Я с удовольствием постреляла бы ещё, но надо было ехать. И мы поехали, а я взяла арбалет себе (Хрум помог мне пристроить оружие к седлу) и время от времени поглаживала его приклад, баюкая самострел, как когда-то, в очень далёком детстве, любимую куклу.

* * *

Селение было красивое.

Дома стояли раздельно, утопая в густой зелени деревьев, — получилось что-то вроде множества помещичьих усадеб, собранных вместе и поставленных неподалёку друг от друга, или дачного посёлка у нас на северном берегу Финского залива — там сейчас полно таких новорусских особняков. И речка-невеличка тут как тут, и озеро, и заходящее солнце в тон заборам и крышам — короче, полный гламур. Укреплений не видно — то ли здесь у них типа курорт, Куршавель в предгорьях, а может, тут специальная охранная магия — хрен его знает.

Дорога привела нас к центру этого как бы посёлка, к двухэтажному каменному дому с колоннами, похожему на мэрию — мне так показалось. Из-за колонн выкатился толстяк в широкополой шляпе и в прикиде с позументами. Он здорово напоминал колобок на коротких ножках, однако пыжился и напускал на себя солидность — типа чиновник с амбициями. При виде меча и змеи на щите ликатесского рыцаря этот глава местной администрации мигом подтянулся и даже вроде похудел, снял своё мышиного цвета сомбреро и поклонился.

— Безмерно рад гостям, — проблеял колобкообразный. — Чем могу служить?

— Ужином, — отрывисто бросил Хрум, — ночлегом и едой в дорогу.

Я представила себя толстяка, поданного нам на ужин, и улыбнулась. Колобок принял мою улыбку за признак добродушия (по контрасту с холодным тоном маркиза) и засиял.

— Лучше всего вам подойдёт наш странноприимный дом, — бойко доложил он. — Я вас провожу.

Я сначала не могла понять, что значит такое название, — что там, гостей принимают очень странно? — но потом сообразила, что это от слова "странники". Колобок, проворно перебирая ножками, побежал вперёд, и через пять минут мы уже подъезжали к местному отелю. Ничего, ничего — звёзды считать не будем, а так — очень даже ничего. Аккуратное каменное здание в два этажа, просторный мощёный двор за решётчатой оградой, внизу явно ресторан. Я поймала дразнящие вкусные запахи и проглотила слюну: верховые прогулки на свежем воздухе — для аппетита самое то (хотя я на аппетит и так не жалуюсь).

Приняли нас по высшему разряду — я очень бы удивилась, если бы было по-другому, — тут же предложили лучшую комнату с видом на озеро.

— …и роскошное ложе, — распинался хозяин отеля. — Вам с супругой будет…

— С двумя отдельными ложами, — перебил его де Ликатес. — Леди Активиа Отданон — невеста короля, а я охраняю её на пути в столицу.

После этих слов отзывчивость хозяина и персонала гостиницы (глава администрации, сочтя свою задачу выполненной, слинял от греха подальше) достигли наивысшего предела — меня даже начал раздражать их ненавязчивый сервис. Короче, мы разместились, отужинали и отправились баиньки.

И что интересно, соседство маркиза уже не вызывало у меня никаких особых эмоций. Женщина реагирует на мужской к ней интерес — она его чувствует, — а если этот интерес отсутствует, чего зря дёргаться? Ну, лежит на соседней койке красивый манекен, ну и что? И поэтому я вежливо пожелала Хруму спокойной ночи, разделась, улеглась и мирно уснула без ненужных телодвижений. Завтра снова вставать чуть свет, и в путь — прям как на работу.

Но продолжить моё предсвадебное путешествие с самого с ранья не срослось.

Утро было сереньким — за окнами моросило. Я не придала этому особого значения — подумаешь, у нас в Питере такая погода через день каждый день. Правда, всё то время, что я ошиваюсь в этом мире, тут всегда светило солнышко, но должны же когда-нибудь здесь идти дожди? Не сахарные, не растаем, да и дождь-то не дождь, а так, тьфу, одно название.

Однако де Ликатес хмурился и выглядел озабоченным. Когда мы с ним позавтракали — блин, надоела мне эта местная травяная заварка, мне бы кофейку! — он не спешил встать из-за стола: сидел себе, вертя в руках пустой бокал и сумрачно поглядывая на улицу, и молчал.