Алиса

– Вы без конца задаете мне этот вопрос, мистер Кэмбосиа, - укоризненно сказала Алиса.
– Я как раз и собираюсь рассказать вам, где он, но сперва вы должны меня выслушать.

– Хорошо, - скрепя сердце, согласился Энджи.
– Только покороче.

– Постараюсь, - кивнула Алиса.
– Дело в том, мистер Кэмбосиа, что сам по себе этот ключ - ничто. Изготовление его дубликата обойдется в каких-нибудь четверть доллара. Следовательно, интересует вас не сам ключ, а кое-что другое - то, что он отпирает. В данном случае - дверь некоего сейфа. Вас интересует содержимое сейфа, до которого вы не можете добраться без этого ключа, и вы готовы на большие жертвы, чтобы этим ключом завладеть. В подтверждение моих слов ваш мистер Монтес посулил моему супругу за ключ десять тысяч долларов. Это - приличная сумма, мистер Кэмбосиа, но она одновременно свидетельствует о том, что содержимое сейфа представляет изрядную ценность. Вместо того, чтобы предложить нам честно поделиться - если не пополам, то хотя бы в отношении три к одному, - вы начали угрожать моему мужу, а потом швырнули ему жалкую подачку.

– Кто ему угрожал?
– выкрикнул Энджи.

– Вы, мистер Кэмбосиа.

– Десять кусков для вас - жалкая подачка? Да это же огромные башли!

– Это зависит от того, как на них посмотреть, мистер Кэмбосиа. Если содержимое сейфа стоит всего двадцать тысяч, тогда вы совершенно правы, а десять тысяч долларов - щедрое и благородное предложение. Если же то, что находится внутри сейфа, стоит миллион или два миллиона, то десять тысяч превращаются в жалкие крохи, как вы безусловно...

– Черт побери, миссис, - не выдержал Энджи.
– Я за ключом пришел понятно? Я хочу получить ключ, а не выслушивать ваши бредни про капусту. Кэмбер, который вот тут сидит, обо всем договорился с толстяком.
– Он развернулся ко мне.
– Кто ей все рассказал, Кэмбер?

– Она - моя жена, - уныло сказал я.

– По мне, пусть твоя баба - хоть царица Савская, - вспылил Энджи. Мне нужен ключ!

– Одну минуту, мистер Кэмбосиа, - ледяным тоном произнесла Алиса.
– Вы - гость в моем доме. Я держалась с вами очень вежливо. Я даже предложила угостить вас чаем или кофе...

– Миссис, мне ваш чертов кофе на дух не нужен!

– Не перебивайте, прошу вас. Так вот, как гость, вы должны вести себя прилично. Мне не нравится, когда меня называют бабой или иным скверным словом. Вы должны передо мной извиниться.

– Кэмбер, она совсем свихнулась, что ли?

– Нет, я в здравом уме, - холодно ответила Алиса.
– И, поскольку вы продолжаете кричать про ключ, я готова поговорить на эту тему. Хотя я предпочла бы, чтобы вы сначала извинились.

– О`кей, миссис, будь по-вашему. Только теперь - гоните ключ!

– Спасибо, - кивнула Алиса.
– Вы получите ключ. Нам он ни к чему. Только десять тысяч за него - недостаточно. Мы хотим получить двадцать пять тысяч.

– Что! Двадцать пять штук?
– взревел Энджи. Если бы не пепельница, так некстати примостившаяся у него на коленях, он бы, наверное, подскочил до потолка.

Мое сердце стучало, как отбойный молоток. Мне стоило огромных усилий подавить в себе желание выкрикнуть: "Алиса, не надо, расскажи ему правду! Скажи, что у нас нет ключа. Признайся, что мы его потеряли". Однако я проглотил эти слова, одновременно ощутив, что Алиса загнала нас обоих в пропасть, из которой нам уже не суждено выбраться. Я спросил себя лишь об одном - как я мог допустить, чтобы Алиса говорила от моего имени?

– Я вовсе не считаю, что мы просим чего-то особенного, - спокойно произнесла Алиса.
– Вы ведь знаете, что находится в сейфе и прекрасно понимаете, что это стоит вознаграждения в размере двадцати пяти тысяч.

– Кэмбер, - отрывисто пролаял Энджи.
– Ты зря со мной в кошки-мышки играешь. Ты что - держишь меня за фраера? Я сыт твоей сучкой по горло. Я со свиньями дела не имею и даже не разговариваю...

– Как вы смеете!

– взвилась Алиса.

– В общем, Кэмбер, если ты сейчас не отдашь мне ключ, я тебя в клочья разорву. Ты на себя полгода смотреть не захочешь, как, кстати, и на свою свинью, когда я с ней закончу.

– Господи, какой бред!
– воскликнула Алиса.
– Вы считаете меня идиоткой, мистер Кэмбосиа? Сейчас без пяти четыре. Я оставила ключ своей подруге. Неужели вы считаете, что я держала бы его у себя дома? Если я не позвоню ей ровно в четыре, она отнесет ключ в полицию. Если я позвоню ей и попрошу принести ключ сюда, она тоже обратится в полицию. И в том случае, если за ключом приедем не мы с Джонни, а кто-то другой - она тоже вызовет полицию. Мне кажется, мистер Кэмбосиа, что вы просто жалкий глупец. Вы только и умеете, что размахивать кастетом и консервным ножом, но не способны произнести подряд даже пять слов на классическом королевском английском. Лично мне вы омерзительны, а позже, когда я расскажу мистеру Монтесу, как вы запороли свое задание, я надеюсь, что он вам тоже всыплет по первое число.

Она бросила взгляд на наручные часы.

– У меня осталось ровно две минуты, чтобы позвонить подруге. Вы хотите, чтобы я ей позвонила? Или - предпочитаете вернуться к мистеру Монтесу с пустыми руками и сообщить, что ключ исчез навсегда?

Я думал, что Энджи задохнется от злости. Жилы у него на шее угрожающе вздулись, а лицо побагровело. Мелко дрожа, он прошипел:

– Снимайте трубку и звоните.

– Только после того, как вы покинете мой дом, мистер Кэмбосиа. Наши условия вам известны, а я уже достаточно на вас насмотрелась. У вас осталась одна минута и десять секунд.

Энджи встал, а Алиса прошагала к двери и резко распахнула её перед его носом. Затем захлопнула дверь за спиной Энджи и задвинула засов. Потом, вернувшись в гостиную, вдруг захихикала.

– Джонни, - с трудом проговорила она, превозмогая приступ хихиканья. Налей мне чего-нибудь холодненького, пожалуйста. Боюсь, что у меня начинается истерика. Горло страшно болит и во рту совсем пересохло.

* * *

Мы сидели в гостиной. Алиса потягивала холодную воду, а я сидел и смотрел на нее. До тех пор, пока Алиса не попросила, чтобы я перестал поедать её глазами. Пояснила, что ей уже страшно, когда на неё так смотрят.

– У него ведь змеиные глаза, - сказала она.
– Честное слово - змеиные, Джонни. Он - в точности такой, каким ты его описал. Я никогда не видела такую узкую и сплющенную голову - в ней просто не остается места для мозгов - разве что они приютились в самом темечке. Ты ведь знаешь, Джонни - я стараюсь думать о людях только самое хорошее, но этот человек, по-моему исключение.

Я кивнул, все ещё не в силах оторвать от неё взгляд.

– А его глаза - с ними что-то не так, Джонни. Что говорят о людях, которые употребляют наркотики? У них ведь что-то с глазами неладно? То ли они сужаются, то ли расширяются - да, Джонни?

– Не глаза - зрачки.

– Да, вот это я имела в виду.

– По-моему, у всех наркоманов они расширяются. Сколько времени мы уже с тобой женаты, Алиса?

– Восемь, - не задумываясь, ответила она.

– Восемь лет, - задумчиво произнес я.
– Казалось бы, вполне достаточный срок, чтобы узнать свою жену поближе.

– Ой, Джонни - я так перепугалась.

– Нет, - медленно покачал головой я.
– Ты совершенно не испугалась. Он просто вывел тебя из себя.

– Да, но ведь обозвал меня свиньей. Худшего оскорбления нельзя было и придумать. Пусть я и не образец чистоты, но на всей улице не найдешь более опрятного и аккуратного дома, чем наш. И ты это знаешь, Джон Кэмбер.