Аллигент

– Что ж, я ценю, что ты мне это показала, говорю я, и чувствую грусть, и усталость, - Но я не уверен, что это нужно было делать посреди ночи.

– Я думала, что ты должен это увидеть. И мне нужно с тобой поговорить кое о чем.

– Еще аргументы за то, что мои гены не определяют меня как личность?- Я качаю головой.

– Нет, спасибо, с меня уже достаточно.

– Нет, - она сказала.
– Но я рада, что ты произнес это.

Она наклоняется к панели, закрывая имя Эвелин плечом. Я делаю шаг назад, потому что не хочу стоять очень близко к ней, и теперь я могу видеть светло-коричневую радужку ее глаз.

– Тот наш разговор прошлой ночью, про генетическое повреждение... Вообще-то это была проверка. Я хотела увидеть, как ты среагируешь на все то, что я говорила о поврежденных генах, так что я смогла бы понять, можно ли тебе доверять или нет, - говорит она.
– Если бы ты согласился с тем, что я говорила о недостатках твоего положения, то мой ответ был бы "нет". Она подходит ближе, и теперь ее плечо также закрывает имя Маркуса. Как видишь, меня не сильно волнует, что меня классифицировали как «поврежденную».

Я думаю о том, как она буквально выплюнула объяснение тату с разбитых стеклом, будто это был яд.

Мое сердце застучало быстрее, и я могу чувствовать пульс в шее. Юмор в ее голосе сменился горечью, и ее глаза потеряли теплоту. Я боюсь ее, боюсь того, что она скажет -

но в то же время испытываю трепет перед ее словами, ведь это значит, что мне необязательно соглашаться с тем, что я хуже, чем когда-то считал.

– Я принимаю мысль, что тебя это тоже не волнует, - говорит она.

– Да.

– Тут много секретов, говорит она.
– Один из них для них-что ГП становится все меньше.

А другой, что мы не собираемся просто сложить ручки и принять это.

– Что ты имеешь в виду под становится все меньше?
– Спрашиваю я.

Они совершили серьезные преступления против таких людей, как мы, - говорит Нита.

– И скрыли это. Я могу предоставить тебе доказательство, но позже. Сейчас, я могу тебе рассказать, что мы работаем против Бюро, по понятным причинам, и мы хотим, чтобы ты присоединился.

Я прищуриваю глаза.

– Почему? Чего вы вообще от меня хотите?

– Прямо сейчас я хочу дать тебе такую возможность увидеть то, что из себя представляет мир за пределами комплекса.

– А что ты получишь взамен ?

– Твою защиту, - говорит она.

– Я направляюсь в опасное место, и никому из Бюро не могу рассказать об этом. Ты чужак, а значит, для меня безопаснее доверять тебе, и я знаю, что ты имеешь представление о том, как защитить себя. И если ты пойдешь со мной, я покажу тебе, то доказательство, которое ты желаешь увидеть.

Она слегка касается своего сердца как будто клянется им. Я настроен довольно скептически, но любопытство берет свое. Мне не трудно поверить в то, что Бюро причастно к плохим вещам, потому что каждое правительство которое я когда-либо знал, делало что-то плохое, даже олигархия Отречения, главой которой мой отец был. И даже сверх этого обоснованного подозрения, внутри меня кипит отчаянная надежда, что я не поврежден, что я стою больше, чем исправленные гены, которые я передам всем детям, которых я мог бы иметь.

Итак, я решил согласиться. Сейчас.

– Отлично,- говорю я.

– Для начала, говорит она, прежде чем я покажу тебе что либо, ты должен принять тот факт, что об этом нельзя никому рассказывать - даже Трис - о том, что ты увидишь. Ты согласен с этим?

– Ты знаешь, ей можно доверять. Я обещал Трис, что у меня не будет больше от нее секретов. Мне не следует влезать в ситуацию, где я буду вынужден снова это делать.

Почему я не могу ей рассказать?

– Я не говорю, что она не надежна. Это просто о том, что она не обладает навыками, которые нам нужны, и мы не хотим кем-либо рисковать, когда это не так уж и необходимо. Смотри, Бюро не хочет, чтобы мы были организованы. Если мы поверим, в то, что мы не "поврежденные", тогда мы будем говорить, что все, что они делают -

эксперименты, генетические изменения, все это - пустая трата времени. А никто не хочет слышать, что дело всей его жизни, это фикция.

Я знаю об этом достаточно - это тоже самое, что выяснить, что фракции это искусственная система, сконструированная учеными, чтобы держать нас под контролем, так долго как это возможно.

Она отходит от стены и говорит единственную вещь, которая может заставить меня согласиться с ней:

– Если ты расскажешь ей, то лишишь ее выбора, который я даю тебе сейчас. Ты заставишь ее стать соучастником. Скрыв это, ты защитишь ее.

Я проводу пальцами по выгравированной надписи "Тобиас Итон" на металлической панели. Это мои гены, это мои проблемы. Я не хочу втягивать в это Трис.

– Хорошо, говорю я.
– Покажи мне.

Я наблюдаю за тем как луч ее фонаря прыгает вверх и вниз когда она идет. Мы только что забрали сумку из кладовки в холле - она уже была подготовлена. Она ведет меня вглубь подземных коридоров комплекса, мимо того места, где собираются ГП, к коридору, где нет электричества. В нужном месте она нагибается и ее рука скользит по земле до тех пор, пока ее пальцы не находят щеколду. Она протягивает мне фонарик и тянет щеколду, поднимая дверь из-за кафеля.

– Это тоннель для побега, - говорит она.

– Они выкопали его, когда впервые пришли сюда, так что здесь всегда будет путь к бегству во время чрезвычайной ситуации.

Из своей сумки она вынимает черную трубку и открывает ее. Оттуда брызжут искры света, озаряя красным цветом ее кожу. Она выливает содержимое над проемом, и оно падает на несколько футов, отсвечивая мне в глаза. Она садится на край ямы, ее рюкзак в безопасности, на спине, и она спускается.

Я знаю спуск довольно короткий но, он кажется гораздо длиннее из-за открытого пространства внизу. Я сажусь, даже не вижу своих ботинок из-за темноты, и спускаюсь.

– Интересно, говорит Нита когда я приземляюсь. Я поднимаю фонарик, а она удерживала огонь перед собой, когда мы шли по туннелю, достаточно широкому для нас обоих чтобы идти рядом и достаточно высокий для меня чтобы идти прямо. Здесь довольно сильно пахнет гнилью из-за затхлого и заплесневелого воздуха.

– Я забыла, что ты боишься высоты.

– Ну, я много чего не боюсь, говорю я.

– Не обязательно сразу оборонятся!
– улыбается она.
– Вообще-то, я всегда хотела спросить тебя об этом.