Аллоды онлайн II Тайны Сарнаута

— У него жар, ему бы наоборот охладиться…

— Но он же мерзнет!

— Понимаю, но так будет только хуже!

— А вы точно лекарь? Какие-то садистские у вас методы.

Я с трудом различил Матрену и Эльвиру, яростно уставившихся друг на друга.

— Она-то лекарь, а вот целесообразность вашего присутствия здесь, дорогая ди Дусер, вызывает у меня сомнения! — вклинилась Лиза.

— Что, простите?

— Это ты торчала рядом с ним, когда ему внезапно приспичило искупаться ночью в ледяной воде!

— Я же сто раз объясняла, что уснула! Понятия не имею, как он очутился в озере!

— То есть он просто так, ни с того, ни с сего решил покончить жизнь самоубийством?

— Откуда мне знать? Может вы так его достали, что…

— Она ни при чем, — еле сумел выдавить я, из горла вырвался хриплый шепот. Ненавижу быть больным!

В поле зрения появился Орел — взвинченный и злой.

— Тогда разжуй нам, недалеким, за каким жемчугом ты туда нырял?

— Вашему другу спать надобно, — раздался скрипучий тонкий голос, обладателя которого мне не было видно.

— Да, давайте потом, — согласилась Матрена. — Он сейчас не в состоянии что-то объяснять.

— Я побуду здесь.

— Ты уже побыла! А потом его труп со дна озера доставать пришлось…

— Может хватит? Мы кажется уже выяснили, что я тут ни при чем!

Препирательства продолжались еще несколько минут, пока в промерзлой халупе не осталась лишь Эльвира, отстоявшая свои позиции, да маленький зеленый человечек со скрипучим голосом. Он поднес к моим губам какое-то варево, а я был слишком слаб, чтобы сопротивляться. Впрочем, Матрена бы не отдала меня на растерзание врачевателю, не внушающему ей доверия.

— Тьма пришла с запада и накрыла нас с головой. И не готовы мы верить всем, кто протягивает руку дружбы. Быть может, в другой руке спрятан острый нож, кто знает?.. Приходили к нам люди, назывались друзьями, да убили птиц наших священных. Нет веры им. Но ежели стал ты другом для моего народа, быть тебе светом в этой тьме! Правду, значит, сказывали — не одни мы на белом свете. Слава зеленому лесу и дарам его! Пей, человек, целебный отвар этот, и набирайся сил. Издавна промышляем мы собирательством. Отборный зверобой дарует исцеление, и никогда не переводился он в наших закромах. Теперь найти его труднее, но тем выше ценится дружба, чем большую цену пришлось заплатить за нее!

Лесовик бормотал и бормотал, пока я по глотку ни выпил все лекарство. Когда он наконец ушел, Эльвира села рядом и положила мне руку на лоб. Меня бил озноб, но лицо горело, и прикосновение прохладной ладони было приятным.

— Если ты нырнул в озеро к прекрасной русалке, то знай — они все очень коварные!

— Как эльфийки? — прохрипел я улыбнувшись, хотя выглядел, наверное, таким же зеленым, как лесовик.

Она засмеялась.

— Постарайся поправиться поскорее, а то твои друзья повесят меня на ближайшей ели.

— Постараюсь. Как вы меня достали из воды?

— Тебя водяники вытащили. Ты уже не дышал… Спи, Ник, на этот раз я буду стеречь тебя более тщательно.

— Главное, отгоняй русалок, покусившихся на мою честь… — промямлил я, проваливаясь в сон.

Проснувшись во второй раз, я чувствовал себя значительно лучше. На улице, вероятно, была ночь, и хижина едва освещалась крохотным огоньком от факела, который держал в руках Орел. Рядом с ним находилась Матрена, и больше никого. Я понадеялся, что Эльвиру не повесили ни на какой ели.

— Ты как?

— Хорошо. Есть хочу.

— Замечательно, если ты голодный — это отличный знак…

— Только кормить мы тебя не будем, пока ты все не расскажешь, — встрял Орел.

— А остальные где?

— Я так понимаю, история будет интересной. Сейчас позову.

Он передал Матрене светоч и вышел на улицу.

— Кузьма считает, что ты повредился умом возле этих Мест Силы, — сказала она. — Миша частично с ним согласен.

— Может быть они и правы… Ты меня воскресила?

Матрена кивнула.

— Спасибо!

— Это водяникам спасибо, что вытащили тебя. Они и меч твой достали со дна.

Я начал смутно припоминать мелькающие тени вокруг демона, которые я принял за рыб. Вот кто мне помог! И не в первый раз. Когда Бычара чуть не убил меня в Придонске, водяники пытались остановить кровь из моей раны… Я почувствовал, что проникаюсь симпатией к мелкому, похожему на лягушек народцу.

— Без них мы бы и это место не нашли, — продолжила Матрена.

— А где мы?

— В Белореченской дубраве, в поселении лесовиков. У этого народа есть дар к врачеванию. Особенно, если они считают пострадавшего своим другом.

— Да, что-то мне тут один лесовик задвигал про дружбу и свет посреди тьмы.

— Они тебя боготворят.

— Почему?

— Вот ты и расскажи, почему, — заявил Орел, вернувшийся с Михаилом, Лизой и Лбом.

— Слушайте, я знаю, это была не самая блестящая из моих идей, — примирительно сказал я, приняв полусидячее положение. — Вообще-то умирать я не собирался… Но что-то в том озере было необычным…

— И ты решил нырнуть в ледяную воду, ночью, один. Ну что ж, ясно. Понятно, — покивал Орел.

— В озере сидел демон!

Наступила тишина.

— Ты уверен? Я имею в виду, что гипотетически, там вполне могут водиться…

— Нет, Миша, это был демон! Записи демонопоклонников не врали!

— Там было написано, что они подчиняли ящеров его воле, — задумчиво протянула Лиза.

— И это в целом соответствует тому, что рассказывают водяники и лесовики, — добавил Михаил.

— А что они рассказывают?

Лоб, не делая даже шага, дотянулся своей лапищей до хлипкой двери и, приоткрыв ее, крикнул:

— Эй, ты, зеленый, а ну поди сюда!

В хижину вошел тот самый лесовик, который давал мне пить лекарство. Ну или мне казалось, что тот самый, они не слишком отличались.

— Это Бук Густая Крона, — вежливо представила Матрена, сгладив грубоватость Лба.

— Ну давай, Крона, вещай все еще раз сначала.

— Лес шумит, вода речная рокочет, — негромко заскрипел лесовик, — это черная ночь идет с запада, и все живое бежит от нее. Злобные ящеры пришли по воде и хотели здесь жить по праву силы. Черное время настало, совсем черное! Не воины мы — мирные охотники и собиратели. Жили, никого не трогали. Мы добрый народ. Потеснились бы, стали бы жить бок о бок и с ящерами. У озера живут они, Зеркало Мира имя ему. Там бы и оставались, так нет — приходили на берега нашей реки-кормилицы, разили всех, у кого есть разум и мясо, что можно клыками разодрать.