Алмаз в воровскую корону

— Верно, не испортится. И когда ты думаешь начать? — настороженно спросил Рука.

— А чего тянуть-то с хорошим делом? — радостно спросил Фартовый. — Как только следующая машина прибудет, груз привезет, а потом другая приедет его забирать, тогда и начнем.

Дело было стремным. Конвойная рота не будет стоять на месте, полоснет из всех стволов, да так, что чертям станет страшно! Половина навсегда успокоится еще до того, как первая группа прорвется через ограждение.

— Да ты не дрейфь, — нажимал Фартовый. — Все будет путем! Я провода натянул. Как соскочим, нас на воле пригреют. Золота там столько, что на несколько жизней хватит, — вспыхнули азартом глаза Жоры.

— Мне бы одну хорошо прожить, — задумчиво протянул Ваня.

— Ну так что скажешь?

— Хорошо, ждем груз, — не без колебания согласился Рука.

Глава 12 ЗЕЛЕНЫЙ ПРОКУРОР

Спал Степан Куприянов всегда очень чутко. Достаточно было человеку задержать на нем взгляд, как он тотчас просыпался. Возможно, кого-то удивил бы подобный феномен, но сам Степан относился к этому совершенно спокойно, считая, что направленный взгляд столь же материален, как, к примеру, вода или свет. Вот и сейчас, даже пребывая в глубоком сне, он вдруг ощутил нешуточную опасность. Подсознание, которое продолжало бодрствовать даже во время сна, подсказывало ему, что какая-то серьезная опасность находилась очень близко. До нее можно было дотянуться ладонью и подушечками пальцев почувствовать ее горячее дыхание. В какой-то степени Степан обладал врожденным чутьем на опасность и теперь, вытянувшись на лежанке, ощущал ее каждой своей клеткой. Приоткрыв глаза, Куприянов увидел, как Коробов извлек из кобуры его «ТТ», поднес к глазам, вчитываясь в дарственную надпись на стальной пластинке. Затем привычным движением отстегнул магазин и вставил свой, после чего аккуратно убрал пистолет на место.

Куприянов старался не шевелиться и через прищур глаз наблюдал за тем, как Коробов приблизился к спящему Сидорчуку. Заглянув в его безмятежное лицо, он некоторое время вслушивался в его дыхание. Затем подошел к Куприянову. Степан прикрыл глаза. В нем сработал мощный природный механизм спасения. Почему-то верилось, что если он вдруг сейчас откроет глаза, то, возможно, это будут последние мгновения в его жизни. Простояв над ним несколько секунд, Коробов направился к своему месту. Стараясь не шуметь, он поднял шинель и укрылся ею с головой. Через полуоткрытые глаза Степан видел, как майор, ворочаясь, некоторое время не мог уснуть. А затем вдруг успокоился и засопел негромко и размеренно.

Все это было в высшей степени странным. Существовало неписаное правило — никогда не прикасаться к чужому оружию. Оно должно знать только одного хозяина, иначе подведет в самый ответственный момент. Коробов поменял магазин с патронами, зарядил его не иначе как холостыми. Ладно, придется вернуть тебе подарочек.

Отсюда вытекают две версии. Первая — майор надумал завладеть содержимым контейнера, который сейчас хранился в сейфе, а чтобы без проблем справиться с сопровождающими, решил поменять магазин. Вторая версия была наиболее правдоподобной. Их операция приближается к своему завершению, и он просто решил избавиться от свидетелей. Ведь до конца неизвестно, что именно перевозят в контейнерах и какую роль во всем этом играет сам майор Коробов. В конце концов, для контрразведки разжалованный подполковник всего лишь шлак. Смел его в совок, да и выбросил за порог.

Имелся и еще один аргумент в пользу второй версии. Накануне Коробов обмолвился о том, что вечером следующего дня должна прибыть машина за контейнером. Причем в этот раз он лично разговаривал со Свердловском. Весь предыдущий день он оставался взволнованным, и Куприянов не однажды ловил на себе его оценивающий взгляд, словно тот выбирал на его лбу подходящую точку для предстоящего выстрела. А может, вся эта операция задумывалась именно из-за этого последнего контейнера?

В самом лагере тоже творилось что-то непонятное. Внешне все было в норме, на зоне соблюдалась строжайшая дисциплина. Заключенные, как и прежде, выходили на работу, но вместе с тем Куприянов ощущал, что здесь назревает нечто опасное. Землянка находилась поблизости от лагеря, и каждый день на платиновый прииск мимо нее проходили колонны заключенных. Он чувствовал, что опасностью пропитан буквально каждый уголок зоны. Назревало что-то нешуточное. Не выдержав, Куприянов прошлым вечером поделился своими опасениями с начальником лагеря и заметил, как тот невольно напрягся, услышав о возможной угрозе. Мужик он был неглупый и должен понимать, что к чему. Наверняка он даже предпринял какие-то действия.

Не спалось.

Куприянов откинул шинель и вышел из землянки. Темно-серые облака заволокли небо, а потому ночь выдалась особенно темной. Зато дышалось легко. И Куприянов, вдохнув, задержал воздух в легких на некоторое время. Прием нехитрый, но очень действенный, весьма способствует активизации сознания. Мимоходом Степан подумал о том, что воздух в Крыму несколько сыроват, здесь он много суше. Он тотчас почувствовал, как задержка дыхания взбудоражила нервную систему, заставила ее активизироваться. Мир наполнился звуками, о которых минуту назад он даже не подозревал. Особенно порадовало стрекотание сверчка, доносившееся откуда-то из-за пределов лагеря. Наверняка насекомому было одиноко, вот он и кликал свою подругу. Острота ночного зрения усилилась. На вышке стоял красноармеец и перетаптывался с ноги на ногу. Наверняка не мог дождаться смены караула. А на дальней вышке, точно такой же, караульный, наверное, молоденький, вопреки уставу присел на какую-то опору и посматривал вниз. Лучше бы, конечно, не садился. Режимная зона не самое подходящее место, чтобы расслабляться, так ведь и уснуть можно.

Длинными темными пятнами в центре лагеря возвышались бараки. Там тоже все было тихо. Ни малейшего шевеления. Жизнь на зоне замирает с командой «отбой!», но чувственное восприятие подсказывало Куприянову, что все не так просто. Сегодня утром расконвоированные получат оружие. Зэки будут охранять точно таких же зэков, как и они сами.

В дальнем углу, там, где была промзона, Куприянов заметил какое-то неясное движение. Всмотревшись, он увидел, как по лагерю, соблюдая предельную осторожность, передвигается человек. В руках он нес какие-то ведра. Остановившись перед КПП, он дважды стукнул костяшками пальцев о косяк, и дверь тотчас открылась, а неизвестный скрылся в проеме.

Странно все это. Такое впечатление, что назревает что-то серьезное. Постояв немного у порога, Куприянов вернулся в землянку. Достав свой пистолет, он вытащил из него магазин и осторожно, стараясь не разбудить майора, вытянул у него из кобуры табельный «ТТ» и вставил в него извлеченный магазин. Постояв, он прислушался к ровному дыханию Коробова. Все в порядке.

Вернувшись на место, Куприянов лег. Ему достаточно было вытянуться во весь рост, расслабить конечности, чтобы погрузиться в глубокий, но вместе с тем чуткий сон.

Проснулся он рано утром от негромкого шороха. Открыв глаза, он увидел, что капитан Сидорчук, устроившись на краю постели, надевал хромовые сапоги. Майор еще сонно потягивался. Степан, напрягая свою волю, старался не выдать своего истинного отношения к Коробову, но понимал, что когда-нибудь его может прорвать.

Коробов наконец поднялся, быстро оделся. Свою форму он содержал в исключительной чистоте и каждое крохотное пятнышко на кителе воспринимал как личное оскорбление. В этот раз у локтя обнаружилось небольшое пятно мела. Вооружившись щеткой, майор старательно расправился с ним.

Имелась еще одна причина, по которой Коробов содержал свою форму в абсолютной чистоте, — это Варюха, вольнонаемная девка с высокой большой грудью, проживавшая в этом же поселке. Красивая и бедовая, она никогда не отказывала мужичкам в ласке, если те были настойчивы и обходительны. Судя по тому, как между ней и майором складывались отношения, о Елизавете он уже позабыл.

Григорий Коробов произвел сильное впечатление на эту даму, а потому она, отшив всех своих предыдущих ухажеров, переключила внимание на майора «Смерша».

Женщины в поселке были товаром ходовым. Стоимость их нежности и ласки в зависимости от внешних данных могла быть самой различной, одну без труда удавалось уговорить и за полпачки папирос, а вот другой требовалось внимание, обхождение. Приходилось приложить немало усилий, прежде чем завалить ее в постель.

Свидание с Варюхой было для майора чем-то вроде физической зарядки. Поупражняется на пышногрудой мадам, а потом, усталый, но довольный, как сытый кот, возвращается в землянку, чтобы двумя часами сна восстановить силы.