Алмаз

— Кирова, быстро в деканат! — огорошила меня девушка.

— Зачем? — даже будучи прилежным студентом, все равно нервно сжимаешься от слова «деканат».

— Ну а я откуда знаю! — одногруппница ничуть мне не сочувствовала, еще немного и начнет злорадствовать. — Сейчас встретила нашего куратора, и она сказала, что тебя вызывают на ковер к декану.

День не заладился с самого утра, а теперь обещал стать еще хуже.

***…

Каждому студенту известна дорога в деканат, и некоторым это знание давалось далеко не по радостным причинам. Я же бывала там только бумажно-бюрократическим поводам: справки, заявления, зачетки на роспись декана. И сейчас ломала голову, зачем я могла ему понадобиться.

Чуть задержалась, взглянув на табличку с надписью «Деканат», постучала и вошла в кабинет. В приемной доброй улыбкой меня встретила секретарь Вера Валерьевна — всегда приветливая тучная женщина не первой молодости. Она была такой сердобольной, что постоянно «трясла» всех нерадивых студентов по задолженностям, чтобы не доводить дело до личной встречи с самим деканом.

— Маргарита, — первой поприветствовала, не вставая из-за стола, где скрепляла степлером документы, перекладывая их из одной стопки в другую. — Какими судьбами?

— Мне передали, что Альберт Владимирович меня ждет, — пояснила, будто спрашивая не в курсе ли она, что происходит и чего мне стоит ждать от этой встречи.

— Да? — глухие щелчки стихли, и она отложила рабочий инструмент в сторону. — Я не знала, — задумалась, наверно, ища ответы, на те же вопросы, что и я. — Ну проходи, — кивнула на дверь, ведущую в непосредственный кабинет начальника, — он у себя.

Проделав все тот же приветственный ритуал с постукиванием, предстала перед деканом. Кабинет Альберта Владимировича разительно отличался от скромного убранства приемной, обставленной только самым необходим: массивный, явно не дешевый, стол и офисное кресло скорей напоминало небольшой трон, картины в резных рамах, стеллажи из настоящего дерева. Сам декан, мужчина лет пятидесяти с проседью на висках, в очках с тонкой золотой оправой и дорогом костюме, идеально вписывался в эту обстановку. Ничего не могла сказать о нем как человек — встречаться нам доводилось только в формальной обстановке: на лекциях или на внутриинститутских мероприятиях и праздничных концертах, когда он толкал речи.

Приметив меня, Альберт Владимирович как-то лениво снял очки и откинулся на спинку своего «трона».

— Кирова, — констатировал факт, — Маргарита Александрова, — чеканил слоги, словно перечислял прегрешения, из-за которых я сейчас стою перед ним.

— Это я, — не придумала ничего умней, как согласится.

— Да вы присаживайте, — кивнул на одно из кресел перед своим столом. — В ногах правды нет.

И зачем он это сказал? Лучше бы сразу перешел к порке и избавил от страха неизвестности. Но заговаривать первой, а тем более о чем-то спрашивать, я не решалась.

Кожаное кресло отозвалось характерным скрипящим звуком, когда я осторожно присела на краешек, заботливо уложив сумку на колени.

— Какой курс? — уточнил, хотя я подозревала, что он уже вдоль и поперек изучил мое дело.

— Третий, — в кое-то веки решила побыть немногословной.

— Вам нравится у нас учиться? — задал еще более странный вопрос.

— Да, — льстить, фальшиво улыбаясь, и петь дифирамбы не собиралась. Учеба есть учеба: иногда это увлекательно, иногда утомительно.

Альберт Владимирович вертел в руках очки, и изредка поглядывал на меня.

— А хотели бы вы и дальше продолжать обучение? — задал неожиданный вопрос.

Я выпрямила спину, сидя до этого чуть ссутулившись.

— Конечно, — решительно взглянула на него.

Декан выглядел не менее серьезным.

— А не похоже, Маргарита Александровна, — мужчина поднялся и, заложив руки за спину, начал медленно обходить комнату, кружа надо мной как ворон. В этот момент я почувствовала себя добычей, от которой хотят урвать кусок побольше. — Всю прошлую неделю вы отсутствовали на занятиях. — Мне показалось странным, что такому важному, а главное, занятому человеку, как декан, есть дело до посещаемости отдельно взятого студента. — Пропустили несколько практических занятий, — тем делом продолжал вкрадчивым голосом, — без которых, к сожалению, вы не сможете получить зачет, а следовательно, — зачем-то разжевывал мне все как первокурснице, — не будете допущены до сессии. — Он остановился напротив меня, грозно взирая сверху вниз: — Как собираетесь нагонять ваших одногруппников? — взмахнул рукой, а я, ошеломлённая такой «заботой» декана, только и видела блики на стеклах его очков. — Это надо, чтобы преподаватель потратил на вас свое личное время, а он не обязан, ведь никто ему за это не доплачивает. Есть специально отведенные для этого часы, называемые лекциями и семинарами. Мы бы еще вошли в ваше положение, если бы у вас были веские причины отсутствовать, но отдых на Мальдивах, извините меня, не входят в этот список.

Как же было стыдно оказаться пойманной на лжи, а еще неприятней сознавать, что декан настолько осведомлен о моей личной жизни. Не думаю, что он один из тех, людей, которые просматривают новостную ленту в своем браузере и рыскают по «желтым страницам». Одно дело, если бы он узнал о моих отношениях с известной личностью из сплетен, что до сих пор ходят по институту, но откуда ему стало известно про наш с Костей импровизированный отпуск на островах? В голову сразу пришли молодожены, с которыми мы столкнулись по дороги в отель. Они тоже были из России и, к великому несчастью, узнали Костю. Чтобы они отвязались от нас, ему пришлось дать им автограф и сделать пару совместных фото. Вдруг эта парочка снимала нас тайком, а потом разместила все в сети? Немного познакомившись с Костиной жизнью, поняла, что люди способны и не на такое.

— С моей стороны это было безответственно, — начала защищаться, но декан перебил меня, давая понять, что пока говорить будет он, а мне следует помалкивать.

— Я понимаю, молодость, любовь…Но за все надо платить. Вы учитесь на бюджете, государство, в частности ваш ВУЗ, дает вам бесплатное образование, и было бы неплохо быть благодарной за это.

Вот тут я, даже если бы захотела, не смогла ничего сказать, настолько была шокирована тем, к чему именно всю эту долгую речь подводил декан. Я впервые в жизни столкнулась с таким и не знала как правильно себя вести. Понятное дело, если я откажусь «отблагодарить» родной ВУЗ, меня просто вышвырнут из него, нехитрым способом завалив пару сессий.

— И насколько должна быть велика «благодарность»? — во рту все пересохло, а язык ели ворочался.

— Это только вам решать, — лицемерие так и сквозило в каждом его слове. — Знаете, — сменил еще одну маску, примерив образ радеющего за благополучие нашей альма-матер человека, — здание института довольно-таки старое, кое-где не помешал бы основательный ремонт. — Но пиком наглости было, когда он приплел ко всему этому Костю. — Ну или же поспособствовать тому, чтобы одна популярна музыкальная группа заглянула бы на наш новогодний праздник, исполнили бы пару песен — порадовали перед сессией студентов.

Беседа на этом закончена: декан достаточно доступно изложил все свои требования. Уточнять или спрашивать его о чем-либо не считала нужным — в таких ситуациях лишних вопросов не задают.

— Я могу идти? — лишь поинтересовалась, вставая с кресла.

Возможно, такое бестактное поведение только усугубило мое положение, но о каких манерах и правилах приличия можно говорить, когда у меня, мягко и обходительно, но, по сути бессовестно, вымогают деньги?

Мужчина смерил меня въедливым взглядом, удостоверяясь, что я правильно расценила все его намеки.

— Идите, Кирова, — великодушно дал добро, кивая, — идите.

Не стала дожидаться того, что он вдруг передумает и вставит еще парочку циничных замечаний.

Как только оказалась в коридоре, привалилась спиной к стене, обнимая сумку — мне нужно было перевести дыхание и взять себя в руки.

Каждый второй студент «забивал» на институт и прогуливал пары, и ничего — спокойно учились и сдавали сессии, а я — белая ворона. Во мне разглядели источник дохода из-за знакомства с людьми, обладающими определёнными связями, влиянием, а главное — деньгами.