Алмазы Якутии

Ты спать-то еще не хочешь?

– Да поспал я в машине, Лев Леонидович. Какой сон? Солдатов рассказывает! Живая история! Извините и не примите за лесть. Представляете, через много лет, на старости, на пенсии, делать будет нечего, вдруг воспоминания какие-никакие писать начну… Это же сенсация! Рассказ самого Солдатова!

– Ладно, ладно, ты особенно-то не распаляйся. Не один там Солдатов работал. Будешь писать, так пиши о людях. А Солдатов что, он командир. Команды давал, распоряжения. Люди всё делали! И какие люди! А как делали!

Ты, Георгий, вдумайся только в хронологию событий. В динамику событий!

Вот, если коротко, если сжато, вот – по годам, по срокам:

1949 год – экспедиция Файнштейна – найден первый алмаз. Не на месторождении найден, не на месте будущих разработок, будущей добычи, так, в реке найден, в районе, как доказательство – алмазы есть! Где-то здесь, где-то близко! А где – ещё искать надо.

1954 год – Попугаева открывает первую кимберлитовую трубку. Кимберлитовую! Это уже серьёзно. Это уже руда! И содержание – куда там Уралу! Это уже доказательство – алмазы есть, и для промышленной разработки годятся!

1955 год. – Щукин «со товарищи» открывают знаменитую, известную сегодня на весь мир трубку «Мир». На Иреляхе. За много километров от того места, где геологи Файнштейна нашли первый алмаз. И все эти километры за эти годы, за эти пять с половиной лет, геологи исползали мерзлые берега бурных якутских речек на своих коленях, на своём брюхе, изучая каждый клочок земли.

1957 год – уже через два года на промёрзшей за многие тысячелетия Якутской земле появляются горняки. Люди, пришедшие за алмазами. Организуется Трест. Пока трест. «Якуталмаз».

И Тихонов – первый его Управляющий.

1957 год. – Заметь, тот же – 1957-ой! И выданы первые алмазы. Да, пусть пока на временных установках геологов. Пусть пока не на фабрике – её еще надо сначала привезти, готовенькую, не фабрику, нет, простую обогатительную установку. Но в тресте «Якуталмаз» уже есть первые Якутские алмазы. Есть! И в таких количествах, какие на Урале добывать приходилось за многие годы!

1958 год. – Вот она, первая обогатительная фабрика. Начинается промышленная добыча Советских алмазов.

Георгий, ты только вдумайся. Вдумайся! В 1954-м нашли, в 1957 – добывать начали! В тайге. В непроходимой тайге! Укажи мне ещё хотя бы одну страну, где такое было возможно!

– Ну, как же, Лев Леонидович! А Южная Африка? Там тоже, как только наткнулись на алмазы, так сразу их и добывать стали!

– Не сразу, не сразу! И – случайность. В Африке сработала счастливая случайность! Там же не было спланированных в государственном масштабе поисков на алмазы. Научных предсказаний. Случайные находки, случайная оценка, старательское начало. При этом – начало откровенно грабительское. Кто быстрее, кто больше! Ну, и потом – это же Африка! Вечное лето, вечное тепло. И в этом тепле, в этих, в общем-то, хорошо и давно обжитых местах, от находки до промышленной добычи в Африке прошли годы! Пока-то они разобрались, что это действительно алмазы, да ещё пока-то додумались как их брать, и кому сбывать, и как использовать. Там, Георгий, своя история. Я лично, считаю величайшей заслугой Африканских находок алмазов – только появление, благодаря этим находкам, появление такой организации, как «Де Бирс»! Да, Эрнст Оппенгеймер может как-то отдалённо, конечно, но по мужеству и настойчивости достижения цели – может сравниться с нашим Тихоновым! Оба они – родоначальники мировой Алмазодобычи. Ну, не без Родса, конечно! Именно Сесиль Родс, когда-то, ещё в конце 19-го века стоял у самого начала современной алмазодобычи. Именно промышленного уровня. Оппенгеймер пришел, практически, на готовое, на то, что, буквально из ничего, создал Родс. Но, как бы там не было, основателем современного алмазного бизнеса на Западе был больше Оппенгеймер, чем Родс! А у нас, в России Тихонов. И это уже история.

Кстати, было бы тебе известно, что именно «Де Бирс» помогла нам быстро освоить сбыт наших алмазов. Если бы не их помощь, долго бы мы искали покупателей для своих алмазов.

Еще неизвестно, какие бы «козни», какие бы хитрости не начали устраивать нам «зарубежные друзья». При торговле нашими алмазами. А это же – деньги. Главное доказательство необходимости, ценности нашей работы!

И в этом Тихонов тоже проявил величайшую мудрость! И предприимчивость!

– Вы, Лев Леонидович, всё о Тихонове. Но и в ваше время тоже ведь немало славных дел сделано. О них вспомнить не хотите?

– Все наши дела давно известны, давно описаны. Мы продолжатели именно его начала. Самое героическое время – это всё же времена Тихонова. И самые героические дела – это всё таки его дела!

– А правда, у нас там, в Мирном, легенда одну рассказывают, что Звезду Героя Тихонову чуть ли не Козеев организовал. Еще когда в Обкоме работал.

– Да, слышал я эту историю, рассказывали мне в наградном отделе ЦК. Действительно, так и было. Звезду тогда для руководителей выделили одну. А претендента два. Воробьёв, начальник «Главзолото», на первом, конечно, месте. И Тихонов. А с наградными документами из Якутска как раз Козеев и приехал.

Ходит с наградными списками, согласовывает по Отделам. Вот, в наградном отделе его и спросили – «а кому бы, Анатолий Александрович, ты, вот ты, лично, кому бы ты вручил Звезду Героя, Воробьёву или Тихонову?»

«Я бы вручил и тому и другому», – ответил Козеев.

«И мы бы так же сделали. Если бы две Звезды было. А она одна. И вторую уже не выпросишь. Вот, одну, как бы ты ею распорядился?».

«Я бы отдал Тихонову, – смело заявил Козеев. – Вы представьте только себе, на секунду одну вдумайтесь: в тайге, без дорог, почти без людей, на якутских морозах – а выдали всё же первые алмазы! Вы же сами рассказывали мне, – говорит он Цековцам, – что на Западе, зарубежные «предсказатели» Советские алмазы ждали только в двадцать первом веке! А Тихонов выдал!

В течение одного года! Всем прогнозам наперекор! Я бы отдал Тихонову эту Звезду. А вот следующую – да, ту Воробьёву! Достоин!». Вот так. А мог бы и Воробьёва первым назвать. Хотя бы «подхалимства» ради. Нет. По совести ответил. По мужски. Я давно ведь знал Козеева. Еще по Алдану. Толковый мужик. Специалист! Но, главное – человек он надёжный. Такой не подставит, сам первый грудью на любую опасность пойдёт, товарища прикроет. Уважаю я надёжных людей. С ними спокойней – и жить, и работать. Козеев как раз их тех, кому нужно только сказать – что делать. Как делать, таким вот Козеевым подсказывать не надо! А ты сам-то, Георгий, кем работал в Якутии? Да, я знаю, директором был Мирного, но не сразу ведь, наверное, все мы до директоров-то росли, да росли. Пока ведь доберёшься до директорства этого!

– Я в основном на Урале работал, Лев Леонидович. На Исовском прииске главным инженером работал. В Якутии тоже работал. В конце пятидесятых ещё. До института. На Индигирке работал. Золото добывал. Недолго, правда. На прииске «Маршальский». С прииска в институт и поступил. А в Мирном, с восьмидесятого года. На Иреляхе работал главным инженером. Потом на «Интернациональной» трубке стволы проходил, для подземного рудника. Начальником рудника был. Затем – главным инженером и директором рудника «Мирный». Кстати, без хвастовства, Лев Леонидович, это ведь именно мне удалось убедить Министерство рудник преобразовать в Горно-обогатительный Комбинат! Да! Я и первым директором был этого Комбината! Не примите, конечно, за похвальбу, но – вы спросили, я ответил.

– Да какая похвальба, Георгий! Мы же вспоминаем. Именно при воспоминаниях надо быть особенно точным! Чтобы и не «перехватить», но и не упустить чего-то важного в жизни нашей. В жизни производственной особенно! Знать мы о себе всё должны! Знать и помнить… Да. И чтобы люди, тоже о нас что-то помнили! Рассказывали мне немного о тебе. Про деловитость твою рассказывали. Хватка, говорят, у Красноперова железная, за что возьмется, уже не упустит. Правда это? Да вижу, вижу, сам вижу – всё вроде подтверждается.