Алоха из ада

— Ты посмотришь в Кодексе?

— Посмотрю.

— Круто.

Я встаю, чтобы уйти. Он что-то кричит мне.

— Для этой мозговой работы мне нужны высококонцентрированные углеводы. Принеси мне что-нибудь холодненькое, и я сделаю тебя Работником Месяца.

Я иду на кухню и достаю из холодильника упаковку пива. Ставлю её на стол:

— Хочешь ещё суфле или что-нибудь в этом роде? Мне понадобится разогреть духовку.

— Подойдёт. Не забудь прокомпостировать время ухода.

— Я собираюсь кое-что прокомпостировать.

Я спрашиваю ночного портье, в каком номере Кэнди, и поднимаюсь на последний этаж в конец по коридору. Оттуда открывается милый вид на стоянку подержанных машин. Я останавливаюсь на секунду, прежде чем войти, испытывая немного странное чувство. Мы с Кэнди уже несколько месяцев танцуем друг вокруг друга, но почти никогда не оказывались наедине. Возможно, первый и последний раз это было, когда она воткнула мне нож в сердце, чтобы дать сыворотку от укуса зомби. Это считается первым свиданием? И если да, то на какой планете? Мне снова тринадцать, и я пытаюсь понять, как разговаривать с девушкой. Это смешно. Мы убивали и сражались бок о бок, не давая открыться вратам ада. Я должен суметь связать достаточно слов, чтобы не пускать слюни.

Я открываю дверь, и Кэнди ждёт меня, стоя обнажённой посреди кровати. Я едва успеваю закрыть дверь, когда она прыгает через всю комнату и приземляется мне на грудь, прижимая меня к стене. Чистый хищник в засаде. Кожа Кэнди такая же мертвенно-холодная, как я помню по первому разу, когда она чмокнула меня в щёку возле клиники Дока Кински. Но она разогревается, когда мы падаем на кровать, я оказываюсь сверху на ней, и мы целуемся, словно это лекарство от рака.

Она раздирает ногтями мою рубашку, и я едва успеваю скинуть брюки, прежде чем она уничтожит и их тоже. Кэнди обвивает меня ногами. Я вхожу в нее, и мир становится тёмным и горячим. Её зубы вгрызаются мне в плечо. Я тяну её за волосы, а её ногти впиваются мне в спину. Я тяну сильнее и отклоняю её голову назад, чтобы видеть лицо. Я мельком замечаю скрывающегося под кожей нефрита. Её ногти удлиняются и превращаются в когти, и наши перемалывающиеся тела торпедируют нас из этого мягкого глупого мира людей туда, где монстры могут рвать и кусать. Никто этого не боится, и все стоны, боль и безумие восхитительны.

Гостиничная кровать издаёт звук, похожий на выстрел пули, и рушится под нами. Я закидываю её ноги себе на плечи и глубже вхожу в неё. Когда она откидывает руки назад, они пробивают дешёвые стенные панели. Она смещает свой вес и перекатывается на меня. Мой локоть опускается на тумбочку, разносит её и разбивает телефон.

Мы падаем с кровати на пол. Кэнди в колено-локтевой позе, а я вхожу в неё сзади. Она больше не сдерживает внутри нефрита. Её тело начинает трансформацию, но она удерживает его на полпути. Не совсем девушка и не совсем зверь. Она стонет и рычит, когда её рука с когтями выдирает набивку и пружины из дивана рядом с нами.

Зеркало на комоде падает и разбивается вдребезги. Я не вполне уверен, кто из нас это сделал.

Мы заползаем обратно на кровать. Кэнди снова забирается сверху и наваливается на меня с силой, достаточной, чтобы расколоть разлом Сан-Андреас. Клянусь, я слышу, как в номере под нами с потолка падает штукатурка. Мне всё равно. Всё, что имеет значение, это вжимающаяся в меня девушка и чудовище.

В смутных отдалённых уголках нашего мозга, которые всё ещё могут формулировать мысли, я знаю, мы оба думаем об одном и том же.

Это чертовски давно должно было случиться.

Позже мы лежим среди развалин номера. Мы разгребаем обломки и передвигаем кровать так, чтобы она хотя бы лежала ровно на полу. Мы лежим, завернувшись в обрывки простыней и то, что осталось от покрывала.

— Мне нравится этот отель. Номера простые, но довольно милые, — говорит Кэнди.

— Думаю, этот мы разнесли.

— Хочешь повторить?

— Конечно.

Позже, когда Кэнди засыпает, я натягиваю брюки и ботинки, и возвращаюсь в другой номер за новой рубашкой. Касабян не отходил от компьютера. У него под столом гора пивных банок.

— У тебя из плеча идёт кровь. Дай угадаю. По дороге ты наткнулся на карлика с охапкой бритвенных лезвий и колючей проволоки.

— Я не целуюсь и не рассказываю.

— Тебе и не нужно. Я всё время слышал тебя. Весь отель слышал тебя. Все вышли из номеров. Они решили, что это бандитская разборка. Портье позвонил 911.

Я нахожу чистую футболку «Мак Овердрайв» и надеваю её.

— Копы едут?

Касабян качает головой.

— Расслабься. Я направил звонок на сообщение телефонной компании «все линии заняты».

— Ты это умеешь?

— Я целый день за этим компьютером. Делать на нём всякие пакости — единственное доступное мне развлечение. Неужели ты действительно думаешь, что я трачу всё своё время на просмотр видео-каталогов и порно?

— Ага. Я так и думал.

Он сужает глаза.

— Вот видишь. Это именно то, что я и ожидал от тебя. Никакого уважения. После всех этих исследований и информации, которую я для тебя нашёл.

— Я не это имел в виду. Просто я никогда не представлял тебя специалистом по высоким технологиям.

— Я должен им быть. Вся моя магия уходит на то, чтобы удерживать этот чёртов скейтборд в вертикальном положении. Больше её ни на что не хватает, так что мне приходится пользоваться машинами.

— Это действительно очень умный способ решать проблемы. Ты делаешь честь своей расе, Альфредо Гарсиа.

— Эй, не называй меня так, когда идёшь трахаться, а я тут держу от тебя подальше полицию Лос-Анджелеса, — говорит он, злясь, и имея на это полное право.

— Ты прав, чувак. Я твой должник.

— Тут ты чертовски прав. — Он наклоняется ко мне и говорит шёпотом, словно нас слушает ЦРУ. — Голая она такая же красивая, как и в одежде?

— Даже не начинай.

— Да ладно тебе. Я спас вас обоих. И ты только что сказал, что ты мой должник. Сделай мне снимок на «Полароид».

На это я выдавливаю из себя улыбку.

— Знаешь, ей это может показаться довольно забавным. Она не стеснительная.

— Серьёзно?

— Я не собираюсь просить её ради тебя. Ты так сильно этого хочешь, что сам попросишь. И я не хочу видеть, как ты фотошопишь её голову на порнозвёзд.

— Какой у неё адрес электронной почты?

— Я даже не знаю, есть ли она у неё.

— Ты деревенщина. Я сам его найду.

Я достаю из пальто Смит и Вессон и заряжаю специальными патронами, которые изготовил из обрезанных патронов для дробовика.410. Может, они мне и не понадобятся, но фортуна благоволит подготовленному уму, который решает взять по-настоящему большую пушку.

— Не наезжай. Я прямо сейчас ищу информацию, и она, скорее всего, приведёт к новым вопросам. Я мог бы расспросить тебя прямо сейчас, но мне нужно позвонить, — говорю я.