Алпамыш

Краденою властью наслаждайся всласть!.. —

А камча его, как дождь, как снег, сечет, —

Жаркий ливень слез из глаз его течет,

Только никакой пощады он не ждет.

Явится отец — и даст Ултан отчет!..

Бьет Ултан Ядгара, подлая душа!

К озеру Арпа он гонит малыша.

Рядом с ним шагая, тяжело дыша,

Давится слезами бедный Алпамыш.

Мальчика утешить хочет Лжекултай:

— Потерпи, сынок, что делать? — пострадай, —

Властвовать не вечно будет негодяй.

Ай, приди, весна! Скорее, снег, истай, —

Алпамыша месть, насильник испытай!..

Далека тропа на озеро Арпа!

Не видать в горах просветов до сих пор.

Каждый стон Ядгара — небесам укор.

Озеро синеет, зеленеет луг.

Вот он, тот старинный, тот чеканный лук!

Как ему поднять многобатманный лук?

Но отец пришел ему на память вдруг, —

Сердце будто в нем разорвалось в тот миг,

Радости и страха испустил он крик, —

Поглядел на лук — безмерно лук велик, —

Тяжести подобной не потянет бык!..

Жалобно сиротка всем в глаза глядит:

От такой задачи кто освободит?

А Ултан его все хлещет, не щадит.

— Ну, тяни! — кричит он, словно тигр, сердит…

Лук берет Ядгар в две детских пятерни,

Бьет его Ултан: — Тяни, щенок, тяни! —

Молится Ядгар: — Э, боже мой, взгляни, —

Силу ты в меня отцовскую вдохни!.. —

Оплетен степной могучею травой,

Лук зарылся в землю, кверху тетивой.

Тужится Ядгар, мотает головой, —

То наляжет грудью, то нажмет плечом, —

Тяжесть одолеть не может нипочем.

Бьет его жестокий Ултантаз бичом,

Чем он чаще бьет, тем все больней удар, —

Сдвинуть лук бессилен сирота-Ядгар…

Алпамыш страдает, глядя на него, —

Мучит ведь без смысла гадина его!

Из последних сил свой сдерживая гнев,

В ярости немой как бы оледенев,

Смотрит на Ултана благородный лев,

Мнимый тот чабан, неузнанный султан:

Перед ним Ултан, конгратский лжесултан.

Э, как низок ты, разнузданный султан!..

Тщетно бился над тяжелым луком бедняжка Ядгар, — не мог он лук вытянуть, — людям в глаза опять с мольбою по очереди смотрит. Говорит сыну своему Алпамыш-Култай:

— Э, Ядгар, мой львенок, сын богатыря?

Жалостно в глаза людские смотришь зря!

Претерпи страданья, горд и духом тверд, —

Мужественным — будь, как твой отец-тюря!.. —

Словом он своим Ядгара укрепил:

Тот подумал: «Честь отца я посрамил!»

Спину во мгновенье мальчик распрямил,

На врага он взор презренья устремил, —

Ни одной слезинки больше не пролил.

Мощь батыра мальчик в мышцах ощутил!

Исполинский лук пошатывать он стал,

Мощи той аркан разматывать он стал, —

В землю вросший лук слегка пошевелил, —

С треском стали рваться стебли крепких траз.

Путы трав густых на луке разорвав,

Тот многобатманный исполинский лук

От земли Ядгар отваливает вдруг!

Волокам он тащит в сторону его,

Тащит за собой, как борону его…

Весь народ подобным дивом изумлен,

Алпамыш героем-сыном умилен.

Мрачен Ултантаз, не радуется он, —

Страшным подозреньем в сердце уязвлен:

— Этот сирота — не слабая овца, —

Как бы он не стал могучее отца,

Как бы не нажить беды от стервеца!

Ханского не снял бы он с меня венца,

Не дождаться б нам и худшего конца!.. —

Жизни цвет в тот миг сошел с его лица, —

Даже затрясло от страха подлеца.

«Как теперь нам быть?» — подумал Ултантаз.

Мальчика убить надумал Ултантаз…

Подвигом Ядгара потрясен Конграт:

«Новый Алпамыш!» — в народе говорят.

У людей сердца от радости горят…

Правда ли, неправда ль — петь нам не мешай,

Сладость этой вести, слушая, вкушай…

Высоко летает смелый соколок!

Путь от Арпа-коля труден и далек!

Тот многобатманный древний медный лук

К ворот

а

м Конграта мальчик приволок.

От ворот он путь направил к тойхане,

Лук огромный внес — оставил в тойхане…

К тойхане меж тем спешит Барчин-аим, —