Альтер

– Они ....

Я вскрикнула от боли, не успев договорить. Кто-то заломил мне руку. Пока я проходила в себя, кто-то внимательно осмотрел мою руку, кивнул и закричал прямо в ухо.

– Вы арестованы по подозрению в убийствах, похищениях людей и в совершении террора! Храните молчание, тогда мы не сделает вам ничего дурного.

На моих запястьях щелкнули наручники.

– А вторую?

– Кто вы?

– С-соломахина, - промямлила Роза.

– Руку покажи!
– взревел тот. Осмотрев руку, тот обратился к товарищу.

– Нет. Оставь ее тут.

– Вы посадите ее?!

– Ха! Посадим на денек, другой. Затем убьем стерву!

– Тот пнул меня в бок. Я взвыла от боли.

– Но она ничего не сделала!

– Не говорите ерунду, Соломахина! Каждому убийце своя пуля!

– Как философски замечено, лейтенант! Лучше грузи ее!

Лейтенант насупился.

Роза вцепилась в мою кофту и не желала отпускать.

– Оставьте ее!

Копы нахмурились. "Начальник" начал отдирать руку Розы. Лейтенант зажал меня еще крепче. Через минуту, тот схватил руку Розы и вывернул. Роза взвизгнула от боли. Отшвырнув ее в сторону, тот схватил меня за обе руки.

– Ушла!

Лейтенант передал меня в руки начальника и отошел назад. Внезапно глаза Розы округлились от ужаса. Она успела выкрикнуть только часть слова.

– Сза...

Сильный удар по голове оборвал ее крик. Я потеряла сознание.

– Что она вам сделала? Зачем вы ее?..

– Она смертник. Нельзя угадать мысли смертника, коего уже душит петля! Так безопаснее. Не будет сопротивляться.

Погрузив меня в багажник, те отдали друг другу "пять" ладонями и скрылись из виду.

Расстрел.

Я открыла глаза и тихонько застонала. Голова нещадно болела, и очень хотелось пить. Осмотревшись, я не поняла, где нахожусь. Серые стены сдавили тисками всю мою душу и тело. Казалось, они раздробят мои кости. Хотелось выть от страха. Стены сдвигались, крутились с невероятной быстротой. Скоро у меня закружилась голова, и я потеряла сознание от невыносимой боли. От пережитого кошмара.

Очнувшись, я обнаружила себя в пустой тюремной камере. Дернувшись, я осознала, что связана. Тут же в моем разгорячённом мозгу возникла страшные картины; похищение Александра, копы, тюрьма. Что будет дальше, угадать несложно. Не пройдет и нескольких дней, как меня лишат жизни. Это не самое страшное. Как помочь Александру? Он в опасности! О, Господи, ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ! ЧТО?!

Я заметалась по ложу, крича бессмысленные проклятья. Мне не стало легче. Душа от переживаемого горя по-прежнему сдавливала мое нутро раскаленными добела тисками. Хотелось выть.

Мой крик услышали, и скоро я заметила мужчину лет пятидесяти. Тот был крепко сложен и черноволос. В его рту дымилась ужасно вонючая сигарета. Я закашлялась и резко отвернулась.

– Не любите запах табака?
– Тот улыбнулся, насильно повернул мое лицо в свою сторону и выпустил струю смрадного дыма в мое лицо. Мне стало очень плохо, и я стала задыхаться. Еще чуть-чуть и меня вырвет прямо в нахальную физиономию любителя портить воздух. Извиваясь, насколько позволяли веревки, я старалась отодвинуться от мужчины. От кашля скоро заболели легкие, и я почувствовала сильное жжение в пересохшем горле.

– Привет, - улыбнулся палач.

– Привет. Ты, вообще, кто?

– Мой приказ осведомить тебя. Ты пробудешь здесь под надзором до завтрашнего утра. После тебя отвезут в одно милое местечко. Она расположилось далеко в Сибирской глуши. Там уже ведутся необходимые приготовления.

– Осведомил? Оставь меня.

Мужчина вновь выдохнул в мое лицо струю дыма. Я закашляла.

– Казнь назначена на 9.00. Прошу явиться без опозданий. Завтра в семь часов утра тебя вывезут отсюда на уютном грузовичке. Покайся. Какие преступления ты хранишь в своей памяти?

– Хм.
– Я задумалась.
– Я пристрелила камеру из винтовки. Ее огонек мешал мне заснуть.

Мужчина расхохотался.

– Дальше.

– Я очень громко пела песни по ночам, желая испортить сон "братьям". Я воровала еду, загружала вирусы в сеть. Пожалуй, все.

Мужчина рассвирепел и бросился на меня.

– Не прикидывайся честной! Можешь не сознаваться. Мне все равно кого ты убила. Есть последнее желание?

– Есть. Похитили Александра Новикова. Полагаю, его везут в Тасманию для проведения пыток и допроса. После его казнят. Спасите его. Меня можете убить, но спасите его! Его жизнь много ценнее моей.

Мужчина нахмурился, замолчал на мгновение, затем закричал.

– Ты обманом заманиваешь нас в свою секту! Не бывать этому! Ты умрешь. Умрет и твой Новиков, если таков персонаж вообще существует!

– Виктор. Уходите.

Источитель смрадных ветров покинул комнату. Я взглянула на подоспевшего так внезапно незнакомца. Это был мужчина лет сорока, короткостриженый брюнет с яркими голубыми глазами.

– Мое имя Геннадий Узловский. Называйте меня Геннадий. Я ваш адвокат.

Я поспешно отогнала страшную мысль - мне понравился данный адвокат. Его лицо было живым олицетворением спокойствия и мудрости.

– Вы мне не поможете, адвокат. Даже вы не верите в мою невиновность. Я права?

Мужчина вздохнул и покачал головой.

– Некая девушка бежала вслед за машиной, коя привезла вас сюда. Час назад она прорвалась к нашему майору Рыбину и обругала его, на чем свет стоит. Она поклялась, что обратится к папе и тот сожжет данное здание вместе с обитателями. Я в жизни не слышал столько ругательств, вылетавших их ротика молоденькой девушки. Она рассказала все о вас. Никто ей не поверил. Все уверены в вашей виновности. Все, кроме меня. Слова девочки убедили меня. Не знаю почему. Я сомневаюсь. Это не значит, что я верю в вашу невиновность. Я колеблюсь.

– Оставьте меня, адвокат. Спасите Александра. Он в Тасманской группе. Его захватили насильно и везут, чтобы убить. Он коп. Спасите его из лап Тасманцев. Не дайте ему погибнуть. Прошу вас! Так же отправьте ту девушку, обругавшую майора, домой в Московскую область. Будет совсем хорошо, если вы сожжете группу. В оружейной большой запас пороха и бензина. Можно устроить отличный пожар. И еще.... В Тасмании есть чернокожий по имени Юпитер. Позаботьтесь о нем и скажите, что я отправлена жить за границу. Неважно куда. Что я эмигрировала. Пусть думает, что я жива и счастлива.

Адвокат записал все в блокнот.

– Боюсь, вашу просьбу трудно воплотить в жизнь. Нашим солдатам не сломить хватку Тасманцев. Их слишком много и они вооружены лучше нас.

– Неужто ничего нельзя сделать?

– Нужно быть самоубийцей. Есть иные желания?

– Нет

Я закрыла глаза.

– Если вы желаете, я могу смягчить приговор. Вам дадут пожизненное.

– НЕТ!
– Закричала я и эхо собственного голоса, отразившееся от стен, слегка оглушило меня.
– НЕТ! Не нужно мне еще одной тюрьмы! Я больше не выдержу! Если хотите, стреляйте! Не сажайте меня в клетку!