Альтер

Безумный вопль сопровождался отчаянным метанием по нарам. Все это время у меня были закрыты глаза. Словно я боялась реальности и по-детски пряталась от нее.

Адвокат опустил глаза. Словно чего-то стыдился.

Через несколько минут я легла на кровать. Все мои силы были истощены. Несколько минут адвокат не решался заговорить.

– Чтобы я помог тебе..., - тот затих и поднял на меня глаза. Я ужаснулась и удивилась, заметив, как в его глазах мелькнула искорка сострадания и душевной муки.

Тот вновь замолчал и продолжил через минуту.

– Ты должна все сказать. Лишь тогда я могу помочь.

– Говорить нечего. Выполните мою просьбу и везите меня куда хотите. У меня рак, Геннадий. Моя жизнь и без того почти окончена.

Геннадий побледнел.

– Ты желаешь спасти некого Александра и отвести домой Розу Соломахину... Я все правильно понял? Так же сказать человеку по имени Юпитер, что вы эмигрировали? Я лично поспособствую, чтобы выполнили данное указание.

– Спасибо, адвокат.

Я вновь закрыла глаза, мечтая убить свой страх перед казнью. Несмотря на все попытки самовнушения, мое сердце сдавливала странная, тупая боль. Холодело между лопаток, и от конечностей к разгоряченному мозгу отлилась, тягучая как смола, кровь.

Адвокат странно вздохнул и опустил голову. Посмотрев за спину, тот зашевелил губами, повернувшись к камере спиной. Его шепот был едва различим.

– Пусть я буду последним глупцом.... Я тебе помогу.

После этой фразы тот вновь повысил голос.

– Расскажите о себе.

Я рассказала о Тасмании, о побеге, об отце и своих друзьях. Сказала, как я презираю Тасманию и как в мечтах убегала оттуда. Поведала о своих друзьях: Юпитере и Иннокентии. Рассказала о жизни за стеной Тасманского государства.

Пока я говорила, мою кожу покалывала острая, ледяная дрожь. Словно крохотные, ледяные кинжалы царапали меня изнутри. Мои пальцы отчаянно сжимались, разжимались против моей воли. От волнения я кусала губы.

Когда я окончила рассказ, адвокат отстранился от меня. Его взгляд был полон боли.

– Я спасу тебя! Я верю тебе!
– прошептал тот

– С какой стати?
– вспылила я.

Мужчина отпрянул от меня как от ядовитой змеи, способной плеваться ядом.

– Что? Что?
– недоумевая, проговорил тот.

– Ты ведешь меня в западню. Я права?

Я оскалила зубы, словно дикий зверь.

Теперь адвокат выглядел изумленным.

– Я на твоей стороне. Верь мне!

– То же самое несколько лет назад мне сказал Радист. Произнося эту фразу, он бил меня палкой по ногам. Он еще добавил "Еще спасибо мне скажешь!". Что же вы желаете? Денег? У меня есть деньги, но получите вы от меня только жирный шиш!

Я показала средний палец адвокату. Лишь через долю мгновения я вспомнила, что мои руки связаны. Позыв пришлось сдержать.

Адвокат побледнел от волнения.

– Я хочу вам помочь. Только и всего. Деньги.... Если вы заключите договор о моем найме, вы оплатите мои услуги. Большего мне не надо. Я не планирую на вас наживаться.

Я вновь, мысленно, показала адвокату средний палец.

– Горите в Аду с вашими гонорарами! Я отказываюсь от адвоката! Мое условие! Лишь после того, как мои требования будут выполнены, лишь тогда, кончайте меня! Уходите!

Адвокат замешкался.

– Прочь отсюда!

Адвокат поспешно вышел. Я легла на нары и закрыла глаза. Некоторое время я лежала ни о чем не думая, и ничего не ощущая. Прошло несколько часов. Я так и не задремала, но открыть глаза у меня не хватило сил. Стены тюрьмы были уродливее стен Тасмании. От их сходства и уродства хотелось выть. Едва я отворила глаза, свет из крошечного окошка окрасился в алый цвет и укрыл покрывалом пол камеры у моих ног. В моей голове зародилась мысль, это вовсе не алое покрывало, а кровь и душа, незаметно вытекшая из моей плоти.

Вечер. Ничего не изменилось. Только свет в окошке почернел. Теперь он не напоминал кровь, он напоминал проклятье.

Ночь. Оконце утонули во мраке. Все это время я лежала неподвижно, глотая слезы. Лежа в позе Иисуса распятого на кресте, я ощущала, как невыносимый яд отравлял все мое тело. Словно из многочисленных ран моего тела вытекала жизнь. Один раз случился приступ менингиомы. Я обрадовалась и отдалась под его влияние. Смерть отступила так же неожиданно, как подошла. Еще обитая в Тасмании, Луи снабжал меня лекарствами, по его разумению, замедляющие развитие опухоли. Это дало мне несколько лет, коим я была теперь совсем не рада.

Боль взяла свое. Я потеряла сознание. Проснулась я от странных звуков. Сердце едва не выскочило из груди от осознания, что происходит.

Дверь отворилась и я подумала.

"Это все?"

– А как же мои условия!?
– закричала я, заметив пятерых "мордоворотов".

– Они не будут исполнены. Мы сказали суду и общественности, что ваше последнее желание поговорить с отцом. Мы дали вам телефонную трубку и вы поплакались отцу в плечо. Выходите!

Двое крепких мужчин связали мне руки одной веревкой, лишь затем отвязали меня от нар.

"Бояться меня словно я дьявол во плоти"

Меня вывели в коридор и привели в просторную комнату.

– У вас есть естественные желания? Поесть, поспать на кровати и так далее?

– Я хочу принять душ и надеть чистую одежду и белье.

– Будет сделано.

Снабдив меня куском мыла, они впятером втолкали меня в душ.

– Мойся!

– Извините, мальчики. Вы не выйдете из комнаты?

– Нет!

– Хотя бы отвернитесь.

Пробурчав себе под нос проклятия, те устремили взоры в одну сторону, противоположную от меня. Пришлось довольствоваться этим.

Я сбросила одежду и стала неспешно мыться. Каждый сантиметр тела я мыла так тщательно, словно желала смыть с себя грех и нависшее надо мной проклятие.

Однако ритуал скоро окончился, и прошлось, запахнувшись полотенцем, выбраться из ванной. Мне выдали чистую одежду моего размера.

Едва я успела одеться, меня вновь увели. Едва отворилась дверь, я заметила адвоката. Тот сидел за небольшим столиком до отказа забитый деликатесами.

Едва я взглянула на данную роскошь, меня пробил озноб.