Альтер
Шрифт:
Часть 2.
Радист.
Межличностная борьба.
Прекрасный осенний день. Несмотря на осень, ярко сияло солнце, и многочисленные прохожие прятали свои глаза за солнцезащитными очками. Радист не замечал толпы. Он шел вперед, не зная ни пути, ни цели. Он гордо шел не разбирая дороги. Его разум был занят тревожными мыслями. Прохожие изумленно оборачивались вслед Радисту и долго таращились вслед. Радист говорил сам с собой, и тем самым пугал прохожих. Последние несколько дней воля Леонида крепла с удивительной скоростью и уже начала вытеснять волю Радиста. Альтер Вентьевского был напуган. Он верил, что именно он хозяин своего тела. За последние несколько часов Леонид дважды вытеснил Радиста, но Радист дрался с яростью дикого зверя и вновь
– Ты мне надоел, ублюдок! Мне наплевать на то, как ты проворачиваешь это. Ты не получишь тела, а если получишь... Что ж, тебе же хуже. Моя воля единственная. Я не дам ее порочить.
– О чем ты?
– спросил Леонид.
– Ты так и не понял? Ты глуп. Тебе не выжить в мире. Мир так жесток...
– Говори яснее, шизик, или молчи!
– Я слышу в голосе стальные нотки! Ты разгневан, мой друг! Ох, как я испугался тебя!
Радист расхохотался. Этот смех заставил прохожих прижаться к стенам ближайших зданий. Женщина у продуктового магазина достала мобильный телефон и кому-то позвонила, тревожно смотря в спину Радиста. Взглянув на нее, альтер расслышал одно единственное слово "полиция".
– Я дам тебе жизнь, но эта жизнь будет отравлять твое счастье. Ты будешь мечтать о смерти.
– О чем ты говоришь?!
– закричал Леонид.
– Все очень просто. Я совершу страшное преступление, за которое ТЫ понесешь расплату!
Давно забытое прошлое.
Леонид убирал свою скромную квартиру. За окном мерцали огни многочисленных неоновых вывесок. Где-то за стенкой тихо играла бодрая музыка соседа.
Всю свою жизнь Леонид провел в данной однокомнатной квартире среди куч немыслимого хлама и пыли. Что поделать? Леонид Вентьевский был ленив и неопрятен, и даже тяжелая рука матери не смогла вбить в него любовь к чистоте. С раннего детства Леонид воспитывался в насилии и лжи. Мать Леонида ненавидела отпрыска, и мальчик часто терпел побои и унижения от рук родной матери. К тому же Леня родился одноруким и слабым. Часто болел. Во время многочисленных болезней мальчик не боролся за свою жизнь. Самые разнообразные хвори овладевали его телом, выкачивая жизнь, но как только смерть подступала близко к его ложу, она неожиданно отступала, словно устыдившись. Все это время у постели Леонида сидел отец. Просидев один-два дня у постели больного, мать уходила и пропадала, уверенная в том, что смерть заберет ее отпрыска. Через несколько недель она возвращалась и находила Леонида совершенно здоровым и капельку подросшим. Смерть не желала принимать его в свое царство.
Несмотря ни на что мальчик был почти счастлив. Его родной папа души не чаял в сыне. Редкие часы досуга тот проводил, играя с сыном. Но счастью скоро пришел конец. Едва Леониду исполнилось семь, отец умер. В жаркий июльский полдень отец позволил Лене проводить его до поезда. Станция метро находилась напротив дома Леонида, и отец не волновался за судьбу сына. Он мог тут же вернуться обратно в дом, едва поезд увезет его вдаль. Еще до того, как они нашли свой поезд, к отцу Леонида пристал наглый нищий. Он просил денег "для поправки здоровья", на что отец ответил отказом. Он ненавидел пьяниц. Разгневанный нищий пихнул отца руками. Бродяга не желал причинять вред мужчине. Потеряв равновесие, отец Леонида упал на рельсы. Через несколько секунд вспыхнули огни, и раздался страшный лязг металла. Воздух прорезал запах металла и копоти. Отец Леонида не понял, что произошло. Едва тот поднялся, его глаза расширились, а короткие волосы на голове встали дыбом. Мальчик бросился к отцу, но было поздно. Нищий схватил его и прижал к своей груди. В эту же секунду отца не стало. Годы спустя Леня не мог вспомнить этого момента, несмотря на то, что все произошло на его глазах. Измученная душа разделилась на две части, и тяжесть невыносимой боли взял на себя альтер Леонида. Именно это обстоятельство породило его второе я.
Мальчик не присутствовал в момент похорон и не мог знать, где упокоился его отец. Не знал и по сей день. На
многочисленные вопросы мать отказывалась отвечать. Часто она избивала своего сына, стараясь вбить в его голову урок не досаждать взрослым.Прошло несколько месяцев с момента смерти отца. Пора в школу. Леня уже купил себе новенький зеленый рюкзак и учебники. Малыш боялся людей и не желал идти в школу. Его страхи были не напрасны. Жестокие одноклассники избрали Леонида в качестве мальчика для битья. Несколько лет Леонид терпел моральные унижения и побои. Он мечтал расправить свои крылья и воспарить над толпой. Мальчик не мог знать, что его желание осуществиться уже скоро.
В третьем классе между уроками математики и биологии, мальчик решил присесть на скамейку подле школы. Через несколько минут он обнаружил, что находиться в классе, а одноклассники и учитель смотрят в его сторону. В их глазах читался ужас. Слева кто-то всплакнул. Крупный мальчик, сидевший неподалеку, тихонько стонал, схватившись руками за голову. Именно этот парень так часто издевался над несчастным калекой. Леонид пошевелился и понял, что в его руке что-то есть. Посмотрев вниз, тот обнаружил прядь рыжих волос. Несколько секунд назад тот вырвал волосы из головы своего обидчика. Тогда он не знал, что в его мозгу растет и развивается новая жизнь.
Его альтер по имени Радист накапливал в себе силы. В возрасте девяти лет альтер Леонида до полусмерти испугал мать мальчика. Женщина плохо приготовила ужин. Макароны скрипели на зубах, поскольку были полусырыми, а мясо, наоборот, подгорело. Леня не смог проглотить пищу, за что был жестоко наказан. Припоминая имя Господа, мама причитала, за что ей такое наказание. После долгой проповеди, женщина избила своего сына. Мальчик рыдал, прикрывая лицо руками. Именно в этот тяжелый для мальчика момент произошла невероятная перемена. Мальчик резко выпрямился, потер руками глаза, и, казалось, изумился, заметив слезы. Осмотрев влажные пальцы, тот проговорил очень низким, слегка заторможенным голосом зрелого мужчины.
– Это мои слезы? До чего же смешно!
Золотисто карие глаза Леонида ярко вспыхнули как у безумца. Его губы плотно сжались, а брови слились в одну широкую линию.
Мать Леонида испуганно взвизгнула.
– Что с твоим голосом?
– А что не так с моим голосом?- изумился Леонид, улыбаясь.
– Ты простыл?
– Я-то!
– мальчик расхохотался. Несмотря на властный и низкий голос, смех Леонида был очень приятен на слух. Мать растерялась. Смех ее сына напоминал предсмертный вопль чайки.
– Нет, женщина. Я здоров.
– Женщина?! Я твоя мать!
– Мать? У меня нет матери.
Женщина вскочила с места, побагровев от ярости. В ее руках был зажат небольшой отбойный молоточек.
– Я родила тебя, Леонид! Я рожала тебя....
– Я не знаю никакого Леонида, и мне неинтересно кого вы породили на белый свет! Вы ошиблись, женщина.
Мать Леонида побледнела. Она все поняла. Ее сын потерял рассудок.
На следующий день мать Леонида отвела мальчика в больницу для умалишённых. Леня не мог знать, куда его ведут. Он знал только то, что сказала ему мать.
– Мы зайдем туда ненадолго. Подпишем несколько документов и все.
– А уколы будут?
– Нет.
– Пойдем.
– Леня безропотно последовал за матерью. Он не мог вспомнить того, что наговорил Радист матери. Одно он все же заметил. Его мать неожиданно присмирела. Словно кто-то дернул рубильник, переключив гнев на милость
– Ответишь на несколько вопросов, и пойдем домой.
– Хорошо, мама.
У входа их встретила женщина лет пятидесяти и проводила в крохотный кабинет. Едва они вошли, женщина попросила Леонида присесть напротив нее. Мальчик несказанно обрадовался. Напротив него лежал альбом для рисования и куча разноцветных фломастеров.
– Хочешь порисовать?- спросила женщина доктор.
– Да.
– Рисуй. Я разрешаю.
– Правда, можно?- Леня не поверил своему счастью. Врач кивнула, и мальчик набросился на фломастеры и начал рисовать. Женщина представилась.
– Мое имя Елизавета Дмитриевна, а каково твое имя?
– Леня, - ответил мальчик, не прерывая занятия.
– Сколько тебе лет?
– Мне почти десять!
– гордо вскрикнул Леня.
– Я уже большой!
– Ты почти взрослый мужчина. Скажи мне, Леня. С тобой не случалось ничего странного?