Алу: так плачет ветер

Оранжевая сфера подалась мне навстречу настойчиво, но нежно. Я почувствовала тихую радость, когда снова выпустила наружу скрытую сторону себя. Однако часть разума постоянно думала о веточке и это немного затормозило обращение. В какой-то момент мне показалось, что всё получится, но мгновение спустя моё тело запуталось в одежде, а лапа упёрлась в травинку.

— Ну, она не сломалась, — хмыкнул магистр, и я бросила на него негодующий взгляд. Надеюсь, в лисьем обличье он тоже был достаточно говорящим.

— Забавно. Когда вы лиса, ваши эмоции легче прочесть, чем на человеческом лице, — с интересом проговорил магистр.

Я фыркнула и прыгнула на пол, принюхиваясь. До ушей тут же донеслось хрипловатое дыхание магистра, но без того кислого запаха боли. Я подобралась ближе, скользнула под его кресло и прошла дальше, улавливая множество запахов комнаты. Она выглядела роскошнее по сравнению с той, которую выделили мне и Кларе. Возможно, именно эта комната закреплена за магистром? В конце концов, его друг заместитель директора, это даёт определённые привилегии. И разве магистр не работал в Кастелло Марэ ранее?

Раздался шорох ткани, и я замерла, прислушиваясь. Прерывистое дыхание, резкий кислый запах боли, моё тело отпрыгнуло в сторону, а по каменному полу, где я стояла секунду назад, царапнули острые черные когти, почти высекая искры.

Я зарычала, напрягаясь всем телом. Показывать клыки казалось естественным предупреждением. Из моего рта не могли сорваться слова, но оставались другие звуки.

— Хорошо, — усмехнулся магистр. Рукава его рубашки снова порвались. Какое расточительство.

Я всё ещё чувствовала напряжение, даже когда он отошел и снова полностью стал человеком.

— В этом теле вы чувствуете себя куда более безопасно. Но, как я говорил ранее, не стоит так сильно на него рассчитывать. Вы лишь немного крупнее обычной лисицы, вам по зубам только мыши.

Я фыркнула от пренебрежения в его голосе, пробираясь через узкое пространство между ножкой кровати и стеной. Тело ощущалось мягким и текучим словно вода и, несмотря на пушистый мех и скрытые под ним мышцы, я чувствовала себя очень гибкой. Действительно вода, готовая просочиться куда угодно.

— Я вижу ваше преимущество, но по-прежнему считаю, что вам строит улучшать свои навыки в человеческом обличье, — голос его приблизился. Снова что-то задумал, желая доказать свою точку зрения.

Что ж, тогда стоит напасть первой и доказать свою.

Я молнией двинулась вперёд, проскальзывая между его ногами и путая их своим хвостом. Это на секунду вывело магистра из равновесия, но он быстро сориентировался и две когтистые руки почти схватили меня. Почти.

Скорость явно моё преимущество. Я скользнула под кровать, он бросился за мной. Но не успел он разогнуться, как моя морда толкнула его в бок, от чего он вцепился в деревянную ножку когтями и оставил следы. Я же отпрыгнула в сторону и довольно тявкнула, когда он бросил на меня раздражённый взгляд.

— И это все? Жалкие игры, — хмыкнул он и… обратился полностью.

Этим зрением я увидела многое. Как вытягиваются конечности и сухожилия, как он «ломается», как канем рвется наружу, при этом забирая одежду куда-то в темноту.

Большая комната вдруг стала казаться маленькой с таким огромным существом в ней.

Теперь он стал куда быстрее, но вместе с тем крупнее, и я снова ускользнула, бегая вокруг в поисках убежища, едва успевая уворачиваться от когтей. Мог бы он меня ранить? Безусловно. Но его контроль так безупречен, что, когда его рука коснётся меня, когти непременно исчезнут. Или он просто выпотрошит меня. Проверять не хотелось.

Все эти действия сопровождались тишиной, которую нарушало дыхание и тихие звуки погони. Казалось, к такому устрашающему виду должно прилагаться рычание, но канемы нагнетают ужас именно молчанием. Крадущаяся тень, не издавая ни звука, может легко оказаться за спиной.

Я уже чувствовала себя запыхавшейся, сердце в лисьей груди билось раненной пташкой. В какой-то момент я прыгнула на кровать, магистр последовал за мной, и его когти разорвали подушки. Перья посыпались во все стороны, заставляя его чихать и отворачиваться. Я же кинулась к своей одежде, а именно к правому сапогу. Это был рефлекс, которому мне оставалось подчиниться.

Кинжал не схватить лапами. Поэтому возле цели на холодном полу стояли уже мои босые ноги, а в поисках оружия потянулись человеческие руки. Я схватила кинжал и повернулась как раз в тот момент, когда магистр оказался надо мной. С остаточным лисьим шипением я приставила лезвие к его уже человеческому горлу.

Мы застыли. Я — голая, стоящая на коленях на ледяном полу, изогнувшаяся назад. Он — склоняющийся надо мной в человеческом обличье так близко, что часть его волос касалась моей ключицы. Его руки держали меня за плечи, не давая упасть на спину. Его глаза ещё несколько мгновений оставались красными, а потом этот свет исчез, сменяясь привычной ночной тьмой. Вблизи я снова рассмотрела тёплые оттенки коричневого, прячущиеся в глубине темноты.

Его правая рука скользнула вниз по моей руке, задевая старый шрам от укуса Юджина, потянулась вбок, а потом мне на грудь упало покрывало. Я выдохнула, осознала, что всё это время прижимала к его горлу кинжал, и отбросила его в сторону, тут же перехватывая плотную ткань, хоть как-то скрывая наготу. Магистр поднялся, утягивая меня за собой.

Наши глаза ни на секунду не отрывались друг от друга. Я сглотнула, когда мы выпрямились. Его руки на моих плечах казались очень тёплыми, прерывистое дыхание касалось моего лица, он выглядел растрёпанным и уставшим, но всё таким же острым по краям. Мой взгляд отказывался покидать его.

— Одевайтесь, — не сказал, а почти каркнул магистр и тут же прочистил горло, отступая и отворачиваясь. Я вздрогнула всем телом, ощущая как мурашки от холода покрывают всю кожу, а распустившиеся из пучка волосы щекочут спину.

Мои уши загорелись от смущения. Сколько раз я оказывалась голой в присутствии магистра?

Тряхнув головой, я откинула эти мысли и бросилась одеваться, потом быстро заплела косу и свернулась в кресле, ещё и накрывшись покрывалом для верности. Сердце в груди совершенно отказывалось успокаиваться, а кожа на моих плечах ещё ощущала призрачное тепло его пальцев.

— Это было неплохо, — проговорил магистр, когда я сказала ему повернуться. — И я так полагаю не совсем осознанно? — он присел. На лбу у него блестел пот, глубокие тени залегли под глазами. Последствия обращения.

— Да, мне захотелось взять кинжал для защиты, лапами этого не сделать, и тело просто само приняло человеческую форму, — голос мой прозвучал немного неуверенно.

— И довольно быстро, — кивнул он, а потом посмотрел в сторону кровати и беспорядка. Лицо его стало совсем кислым. Я могла бы почувствовать вину, но он сам сделал всё это в попытке доказать мне мою слабость. И теперь расплачивается за это ещё и болью.