Альвиана: по зову сердца и луны

— Староват я для поворотов, — Элиос подошел к двери и остановился, ожидая, когда гость тоже покинет комнату. Дельрен на прощание, вместо слов протянул руку, коснулся моей щеки и, не оглядываясь, вышел.

А я, чувствуя его грусть, еще долго стояла и вслушивалась в удаляющиеся шаги, и только потом стала обустраиваться в темном чердаке.

* * *

Встали рано. Дельрен захватил из дома строгое, красивое платье. Прежде оно мне не нравилось, но, надев его, убедилась, что выбор он сделал верный. Я в нем похожа на даму. Это не кокетливое платье Падии, это иной уровень. К нему заплела косу, и даже циничный Элиос посмотрел на меня другими глазами.

— Альвиана, а из глубинки ли ты? — поинтересовался старик и подозрительно посмотрел на гостя.

— Да, тоже удивляюсь, — согласился Дельрен. — Кстати, на совете спросят, кто ты. Что скажешь?

На меня уставились две пары глаз.

И что ответить? В правду не поверят, а ложь — почувствуют сразу. А как защищать лгунью? Тем более что Тойлепы знают обо мне многое.

— Алена Нотка, — произнесла тихо.

— Кхм, — закашляли они оба. — И откуда ты, Альена Нотка?

— Ну, я была дома, а потом раз — и оказалась в лесу, — начала издалека.

— А дом твой где?

— В Ярославле.

— Никогда не слышал о таком, — заметил старик.

— Так же как и никто в Ярославле никогда не слышал ни о каком Акольме. Ладно, скажу что память потеряла.

— Врать на знаке Светлой Луции?! — возмутился Элиос, у него аж взгляд переменился.

— А лучше сказать, что я из другого мира и попала сюда через зеркало? Прямо в лес?! — вспыхнула я, и оба мужчины пораженно заморгали.

— Надеюсь, ты шутишь? — осторожно спросил Дельрен.

— Это чистая правда, — вздохнула я. — Сам видел мою одежду, мою ткань… и остальное.

— Да неужели? — приподнял седую, кустистую бровь старик.

Я просто развела руками. Что еще могу ответить?

— Мне сразу тогда показалось все странным… — забормотал Дельрен растерянно, разглядывая меня широко раскрытыми глазами. — От того и выглядишь ты по- иному, не как все другие.

— Вот уж повороты! — выдохнул Элиос. — Так и быть, твердите, что потеряла память.

— И очертил на груди спасительный круг.

Уверена, если бы не предстоящая комиссия, они завалили бы меня вопросами, но даже так ловила на себе удивленные взгляды, что оба бросали на меня.

* * *

— Осторожнее! Не уроните!

Я сидела на чердаке, одетая и собранная, и наблюдала в окно, как Дельрен с хозяином дома, закутанным в поношенный теплый халат, шумно таскают сундук по дорожке двора и с руганью пытаются запихнуть его в багажник.

Наконец, они сделали это. Скаперт резко выехал за территорию усадьбы, Элиос запер ворота и вернулся в дом.

Отъезд прошел без появления Кевеса, и я подумала, что зря мы перестраховывались, когда услышала звуки, похожие на пальбу. В дурном предчувствии, перескакивая через ступени, я бросилась в комнату Элиоса и застала его улыбающимся.

— Кх! — довольно крякнул он. — Сработало! И такие идиоты, как Кевес, работают в департаменте!

— А что с Дельреном? — нервно сжала руки у груди.

— Да что Соверу будет? Идиоты рвутся к положению, поэтому увяжутся за ним, у департамента накинутся на сундук. А найдут лишь книги. — Пойдем. Теперь наш выход!

Через черный ход и неприметную дверь в заборе мы покинули усадьбу и, оглядываясь, как воришки, поспешили тропинкой на проселочную дорогу, чтобы со случайными попутчиками из села добраться до города.

На платье я накинула ветхое пальтишко, на голову платок и в таком виде ехала в крестьянской телеге до Акольма. А уже в городе переоделась в приличный плащ, что везла в саквояже, и на извозчике мы приехали прямо к департаменту.

Мое появление, нахальное и дерзкое, еще в сопровождении многоуважаемого ветерана сыскного департамента — произвело фурор. Репортеры и просто любопытные, толпившиеся у ворот, хлынули на нас, но охрана не пропустила их. Зато ушлые служилые попытались взять меня в кольцо и оттеснить в сторону, но Элиос зычным, командным голосом рявкнул:

— Отставить! — и подхватив меня под руку, уволок в кабинет здешнего главы департамента.

За огромным резным столом из темного дерева, под императорским гербом сидел седоусый мужчина. На двери табличка с золочеными буквами гласила, что звать его господин Гельд.

При нашем появлении он встал из-за стола, осмотрел меня, Каита и с замешательством произнес низким басом:

— Что, и вы многоуважаемый Каит заодно?

— Я, прежде всего, за верное расследование, — ответил тот, указывая мне на свободный стул. Себе же Элиос принес один из тех, что стоял у стены. — За славой не гонюсь, поэтому готов уступить триумф молодым.

— Ну, что вы! — воскликнул чиновник, однако даже я понимала, это лишь игра. От триумфа, особенно за чужой счет, никто не откажется.

Уже скоро, в кабинет господина Гельда явились Дельрен и очень важный, с объемным животом мужчина. При его появлении присутствующие повскакивали с мест и закивали:

— Господин наместник!

Элиос решил взять разговор в свои руки и сходу перешел к делу:

— Господин наместник, прошу прощения, что потревожили вас, но дело чрезвычайное, касается безопасности империи. Раскрыв его, Акольмский департамент согласия обретет несомненные преференции над лобби «серых», постоянно жалующихся на несправедливое давление с нашей стороны… — далее он лаконично и деликатно расписал бонусы и для самого наместника, который разглядывал то меня, то Дельрена.

— Ав чем ваш интерес, господин Каит? — после размышлений поинтересовался тот.

— По службе мне приходилось много общаться с двуликими и делать их без вины крайними — не в моем духе. Тем более без стороннего следа в деле не обошлось.

Я понимала, сейчас идет торг. Наместник и глава департамента просчитывают ходы: выгодно ли им заступничество, и как оно аукнется для карьеры.

— А как насчет убийств? Это же дело рук двуликих! Горожане в ярости, — поинтересовался глава департамента, сверля меня тяжелым взглядом и оценивая, что такого во мне надел Совер, что так упирается и защищает. Я выше подняла голову и демонстративно смотрела лишь на Каита.

— Пусть будут наказаны виновные, тем более что одна убийца уже созналась, вторая сознается.

— Хорошо, — кивнул наместник, и его толстые, обвисшие брыли затряслись. Вдобавок дорогой темно-зеленый костюм с богатой вышивкой в тон ткани делал его похожим на большую жабу. — Пробуйте, но не забывайте, главное — утихомирить город.

— Прошу набраться терпения, господин наместник.

— Не спешите раскрывать карты? — прищурил тот узенькие, глубоко посаженные глазки-щелочки.

— Ждем полного расклада.