Алый цвет: Том 1
Шрифт:
– Подожди, с какой стати вы должны служить какому-то там юному Богу, если у вас есть свой?
– Потому что юный Бог, то есть вы, является его продолжением, - серьезно сказала Элира, - В вас воплощена его суть, его Сердце.
– А также печень и почки, - тихо пробурчала Белла, удобно устраиваясь на траве.
"Как-то все ладно да гладко у тебя получается", - хмыкнул Кэр, - "Тебе в руки все идет само собой, это даже как-то странно".
Я склонил голову, задумавшись. Все действительно складывалось чересчур хорошо... Значит ли это что тот я обладал каким-то даром предвидения и знал, что я нынешний спасу вестников, застрявших в ином мире? Или я не был таким добрым и мне просто было все равно на ангелов... Кто теперь знает?
Но все же я был достаточно умен для того,
По сравнению с такими многоходовочками я чувствовал себя ничтожной букашкой, если честно. Я все еще не привык к этой новой жизни... Все-таки вампирское неторопливое мышление меня когда-нибудь погубит. У вампиров ведь очень своеобразный мозг. Течение времени для них мало что значит, они словно застывшие в янтаре мухи. Их принципы, убеждения и привычки очень редко меняются. И чем старше ты становишься, тем больше костенеешь и с большим отвращением смотришь в будущее. Очень редкие вампиры сохраняли позитивный настрой и жажду нового. Таких обычно называли авантюристами и мятежными душами. Одним из них был мой знакомый, свободный вампир Ричард, или по-простому, Рик. Если честно, я старался брать с него пример. Он казался мне одновременно расхлябанным и аккуратным, циничным и сочувствующим, совершенно безумным и очень адекватным. Воистину противоречивая личность. Надо бы его как-нибудь навестить, как раз узнаем что наверху в нашем мире творится.
Хотя если так подумать, я ведь когда-то состоял из множества осколков. Наверняка где-то там в чужих мирах ходит мой Осколок-стратег, который такие многоходовки щелкает как орешки. Я же больше тактик и предпочитаю ориентироваться по обстоятельствам.
– Так что конкретно говорилось в этих Пророчествах?
– Спросил я, задумчиво уставившись на Элиру. Та слегка покраснела и отвела взгляд.
– Во втором Пророчестве описывалось, что Странники придут тогда, когда не будет надежды. На нас нападали уже десятый раз за неделю. А в течение этого года мы потеряли двадцать вестников и сорок человек... В предыдущие годы битвы были еще более кровопролитными. Нас осталась всего лишь жалкая горстка по сравнению с прежними временами. Мы думали, что нам конец. Если бы вы не помогли нам с пауками, мы бы отбились, но ценой настолько огромной, что это неизбежно привело бы к нашему краху... А остальные кланы вуадхе только и ждут нашего падения. Они отрывали от нас по кусочку, год за годом, с наслаждением наблюдая за нашими предсмертными муками... Самые первые вестники умерли, пытаясь отвоевать для нас территорию. Мои родители тоже погибли, защищая наше поселение. Если бы не эти твари, они бы жили еще очень и очень долго...
Она вздохнула и продолжила:
– Странники описывались как молодые существа, похожие на людей, но людьми не являющиеся. Двое белых, красная, двое темных. Мы думали, что речь идет об одеждах, но теперь понимаем, что имелся в виду цвет волос. Также описывалось, что они спасут нас от серьезной угрозы. Старший темный найдет ключ, красная зажжет огонь, а белый разделит пополам.
– Человеческое тело ей действительно было ни к чему, - хихикнула Лика за моей спиной.
Улыбнувшись, Элира сказала:
– Белая и младший темный будут позади, так как белая - носительница Печатей, а темный слишком юн, совсем еще ребенок.
Тимофей так сильно смутился, что даже сквозь ментальные щиты я почувствовал как его щеки горят от стыда.
"Не переживай", - сказал я, - "Вас нецелесообразно было втягивать в бой с таким сильным противником. Главное, что вы не умерли, а остальное исправимо".
"Да, а иначе зачем нам все это", - одобрительно проворчала Белла, - "Какие твои годы, еще заматереешь. А пока будь рад, что тебя защищают твои Старшие".
"Детство - золотая пора", - сказала Лика с еле сдерживаемым весельем.
"Все-все, я понял, хватит!" - Кажется, еще пара слов и Тим взлетел бы в стратосферу от бушующих внутри него эмоций.
– Я почти сразу поняла,
что это вы - те самые Странники, - сказала Элира, прикрывая глаза, - В конце концов, здесь кроме нас нет больше никого кроме инсектоидов... Но сначала нужно было удостовериться. И все совпало - вы сразу начали говорить о других мирах. Это значительно упростило дело. Я была так рада, что вы подтвердили мои надежды, что окончательно потеряла контроль над собой...– Что касаемо третьего Пророчества, - она закусила губу, глядя на меня, - То оно являлось продолжением второго, но его Эльциния произнесла значительно позже, перед своей смертью. Она увидела, что Странники приведут нас в новорожденный мир, где мы сможем присоединиться к своему Богу... Ведь Он возродился в новом обличье и снова может повести нас за собой.
– То есть, во втором Пророчестве не говорилось, что один из Странников является Богом...
– Да... Но я могла бы сразу догадаться... Кому до нас есть дело кроме Вас, Господин, - она вытерла слезы в уголках глаз, - Мы никогда не забывали о Вас. Мы помнили. Мы ждали.
Я почувствовал, как сердце сжимается. На глаза внезапно навернулись слезы.
Вспомнился Чарли. Не мой ассистент, а собака, в честь которой я назвал его.
Он был обычной дворняжкой... Мама подобрала его щенком во дворе, когда мне было пять лет. Я очень любил его, таскал со стола вкусности, кормил его, чесал за ухом и обнимал. А как-то раз мы поехали на море вместе с мамой и папой - тогда отец еще был жив, а мне было лет шесть. У отца еще была машина, он не успел ее разбить. Мы должны были пересечь почти семьсот километров на батиной машине, чтобы попасть на побережье ближайшего моря. Помню, как было весело ехать туда - ветер, солнце, теплая погода... Верный друг сидит рядом и подставляет встречному потоку ветра морду и радостно гавкает. Отца очень раздражал лай, он отвлекал его от вождения. Ему вообще не нравился Чарли, потому что он считал, что псов стоит держать на улице в черном теле. А еще он гавкал когда у бати было похмелье и он частенько гонялся за ним по квартире с бешеными глазами. Но тогда я был маленьким и наивным, думал, что когда-нибудь отец полюбит Чарли, как его любила мама и я. Мама всегда защищала Чарли от отцовских нападок, она очень любила животных. Но и она не смогла противиться его гневу.
На обратном пути отец вышвырнул Чарли на заправке и уехал.
Я плакал и кричал, долбя в окно ладошками и пытаясь выбраться из машины, чтобы забрать Чарли обратно. Но что я мог сделать, если даже мама сидела, застыв каменной статуей и смотря куда угодно, только не на меня.
Чарли бежал за нами очень долго. Я выл и орал, пока отец не отвесил мне затрещину. После этого я только молча глядел на то как мой друг медленно, но верно отстает от машины. Вскоре он совсем замедлился и остановился, глядя на уезжающую машину. Его глаза я не забуду никогда.
Я не мог выдержать этого взгляда. Смесь горькой печали и затаенной надежды.
Они ничего не говорили, только смотрели на меня вот так. Я отвернулся и, сложив руки на груди, сказал:
– Я надеюсь, что вы меня не путаете с каким-то другим Богом. Да я этим самым Богом и стать то не успел!
– Это неважно!
– Воскликнула Элира, - Главное, что мы снова следуем за Вами. Большего нам и нужно.
– А что если я совсем не тот Господин, которому вы служили когда-то?
– Спросил я тихо, - Я имею в виду, может, раньше я был совсем, совсем иным... Примете ли вы меня сейчас, когда я такой? Вы ведь знаете о вампирах?
– Д-да, - сказала Элира, глядя на меня, - Я понимаю, что вы...
– ...темные, вечно голодные и кровожадные существа. Наша мораль извращена, мы больше не люди, но хищники, которые привыкли убивать. А вы, насколько я понял те самые вестники, которых люди привыкли называть ангелами. Разве тот Бог, которым я был когда-то давно, похож на меня? Во мне наверняка осталось очень малая часть того добродетельного Господина, которому вы служили. Разве вы не видите, что я совсем иной?
– Мы видим и чувствуем, - прошептала она, - Но вы ведь врете себе. Вы пытаетесь нас напугать, в то время как сами не склонны к насилию. Иначе зачем вам спасать нас? Зачем оставлять нас здесь жить?