Алый цвет зари...

Но недаром Толик вел наблюдение. Он обратил внимание, что к старику время от времени заходят прилично одетые люди, явно клиенты. Забирают товар и рассчитываются с ювелиром. Заметил он и Петра, проследил его путь домой. Справки с помощью братвы кое-какие навел, узнал о том, что у того тетка старая померла… Все сопоставил и понял, что Петр не с пустыми руками к старому жидку пожаловал… Ну, тут и ежу понятно: надо этой ночью брать фатеру! На том и порешили.

Забирался Боцман с крыши — предпоследний этаж у старца, так лучше и проще всего. Все поначалу шло как по маслу. Спустился по тонкому нейлоновому канату, вырезал стекло, все чин-чинарем, тихонько, в лучшем виде. Влез в большую комнату, старик, по его расчетам, в такое время должен был спать в своей постели. Толик, понятное дело, в маске был и в черном комбинезоне. Он замер у темно-коричневого шкафа, буквально слившись с ним, и принялся внимательно вслушиваться.

К своему удивлению, он услышал тихие, приглушенные голоса. У старика кто-то был. Боцман подошел вплотную к двери и стал ловить ночной разговор.

— Я знал, знал, что подлинник существует! Он рано или поздно должен был появиться на свет божий! Выйти из тени! Здесь, у нас! Так и случилось! — говорил кто-то взволнованно. — Однако чудо, что камень попал к вам! Я так благодарен, что вы меня известили. Я так давно жду встречи! С ним! Очень жду!

— Я свое слово твердо держу, — услышал Толян чуть дребезжащий старческий голос. — Поэтому и поставил в известность. Надеюсь, второй камень вы захватили с собой?!

— Разумеется! Вот он.

— Отлично. Давайте! С Петром этим я постараюсь потянуть… Ну, вы понимаете, очень дорогая вещица, не сразу найдешь надежного покупателя… И тому подобное… А вы собирайте необходимую сумму!

— Мне надо два-три дня. Все-таки деньги немалые. Тем более — нал!

— Хорошо, хорошо. Но поскольку время позднее…

— Я понимаю. Да и мне не резон у вас в гостях засиживаться! Дел по горло!

Боцман слышал скрип открывающейся двери, слышал, как поздний гость проследовал в прихожую, как дважды хлопнули замок и засов входной двери. Наконец, старик вернулся в комнату и затих.

Выждав для верности десять минут, Толян выскользнул в коридор. Бесшумно открыв дверь, ведущую в маленькую комнату, он одним прыжком преодолел несколько метров и ударил старика кастетом по голове. Тот вырубился и бессильно ткнулся лицом в скатерть, покрывавшую стол. В правой руке старик сжимал массивное золотое кольцо с огромным красным камнем, похожим на маленький язычок пламени.

«Ради него одного стоило рискнуть!» — мелькнуло у Боцмана в голове. Размениваться на поиск денег теперь не имело смысла. И хоть Толик не сильно разбирался в драгоценных камушках, тут и дураку было ясно: вещица обещает долгую счастливую жизнь со всеми усладами. В хорошем месте с мягким климатом…

Вдруг ювелир очнулся и вцепился в горло Боцмана тоненькими, но оказавшимися невероятно цепкими и сильными пальцами. Ничего подобного Боцман не ожидал. Старик, видно, знал, как и куда надо давить. Боцман неожиданно почувствовал, что доступ кислорода прекратился, в глазах его стало темнеть. Ему ничего не оставалось, как ткнуть старика стилетом, который он таскал с собой на крайний случай. Убивать он не хотел, не собирался, да, видно, удар пришелся в самое сердце…

Толян проворно выбрался из квартиры на крышу, снял комбинезон, спрятал его в сумку, оставшись в свитере и джинсах. Спустился по пожарной лестнице и бодро зашагал по ночной улице…

Машина выскочила из-за поворота на огромной скорости, ослепив Боцмана светом фар. Он на миг замешкался, чуть растерявшись. Алексей Снегирев возвращался из казино «Какаду» и был довольно сильно пьян — ему этой ночью здорово везло. Как-никак пять тысяч баксов каждый день не выигрывают.

Какая-то тень мелькнула прямо у капота его «БМВ». Он даже не успел затормозить и не понял, что случилось. Сильный удар, что-то отлетело в сторону, и только тут он нажал на тормоза. Автомобиль занесло. Проехав юзом еще метров десять, он остановился. Алексей выбрался наружу и увидел скрюченную темную фигуру на мостовой. Он похолодел, хмель мгновенно выветрился у него из головы.

«Сбил! Видно, насмерть! Что делать?! — мысли лихорадочно путались у него в голове. — Да что тут думать, надо смываться! Никто же ничего не видел! Машину утром Юрке в сервис! И она — как новая! А этому бедолаге уже не поможешь!»

Снегирев поспешно юркнул в машину и ударил по газам. Автомобиль взревел и умчался.

Боцман был еще жив, когда бомж Ленька Впалый, прозванный так за невероятную худобу, через полчаса наткнулся на него.

— Кажись, сбили?! Видно, кто-то налетел и уехал, сволочь!

Боцман застонал.

— Ты живой, парень?! — поспешно спросил Ленька.

— Уже нет, — едва слышно ответил Боцман. Собрав оставшиеся силы, он прошептал посиневшими губами: — У меня тут кольцо, братан! Мне, видать, не судьба! А ты уж попользуйся! Прощай!..

Перед глазами Толяна возник огромный красный камень, сменивший цвет на более темный. Боцман как-то странно дернулся всем телом, и из уголка рта у него вытекла густая струйка крови…

Глава двадцать пятая

Леонид Иванович Бобров, а сейчас просто Ленька Впалый, был когда-то вполне благополучным советским гражданином. Даже школу без троек закончил и в энергетическом институте учился. Правда, не сразу его закончил. Любовь тогда закрутил шальную, в институте не появлялся, зачеты не сдал, к экзаменам его не допустили. Ну и потом к следующему семестру, разумеется, отчислили. Загремел Ленька в армию, да еще куда-то на самую границу с Китаем, под Благовещенск, а Надька Ступина, из-за которой все это и произошло, дожидаться его не стала. Красивая была, с огромными карими беспутными глазами, многим парням головы вскружила…

Сильно переживал Ленька невестино вероломство, пытался даже из части бежать. К счастью, поймали его на следующий день, до трибунала дело не дошло, замяли.

Дослужил он кое-как, вернулся в родной двор, устроился на работу, на вечернем отделении в институте восстановился. Чтобы Надьку забыть, очень скоро женился на Верке Тумановой из тридцатого, соседнего, дома, и сын у него через год родился. Институт Леонид с грехом пополам, но закончил, прорабом стал. Квартиру двухкомнатную в Филях в «хрущевке» получил. Казалось бы, жизнь наладилась…

Трудно сказать, какая шлея попала под хвост Надьке, но она вдруг вновь появилась в его жизни, сама бросилась Леониду на шею, а тот не удержался, ушел от Веры, сбежал из дома, бросил семью… Они с Надеждой сняли в Кунцево комнату. Надежда уже сильно пила, Ленька вместе с ней приобщился к этому делу. На работе начались неприятности, он переходил с места на место, нигде подолгу не задерживаясь. Однажды упал с лесов, сильно разбился. Левая нога после этого у него стала сохнуть. В организме, очевидно, тоже что-то надорвалось, ослаб он как-то, сильно похудел…