Алый флаг Аквилонии. Железные люди

Никифор Толбузин перевел вопрос мадам Агнессе, а потом сообщил ее ответ.

– Вы совершенно правы, Сергей Васильевич, - сказал он, - ничего, кроме перечисленного вами, сестры-бе-недиктинки не умеют.

– Вот именно, - вздохнул младший прогрессор, - а это значит, что для них остается только неквалифицированный женский труд на камбузе или по уходу за ранеными. При этом на камбузе и так тесно, там трудится вполне уже квалифицированное в этом деле тыловое женское подразделение, и покушаться на прерогативы леди Натальи я не хочу. Уход за ранеными тоже не подходит, потому что главное в этом деле - исполнение мелких просьб беспомощных людей и утешение их ласковой беседой, а никто из ваших сестер даже в самой начальной степени не владеет русским языком.

– Верно, монсеньор, - всплеснула руками мадам Агнесса, выслушав перевод.

– Но что же нам все-таки делать, ведь мы и в самом деле хотим помогать вам в ваших трудах не одними только молитвами?

– Как сказал один умный человек, - ответил Сергей-младший, - выход тут только один - учиться, учиться и еще раз учиться, в первую очередь русскому языку, а потом и всему остальному, что знаем мы сами. Дело в том, что все те способы, которыми сестер-монахинь и саму мадам Агнессу можно будет включить в наше общество на полноправной основе, подразумевают собой долговременную подготовку...

– Мадам Агнесса согласна учиться, - кивнул Толбузин, - ибо ни она сама, ни другие монахини не хотят быть среди нас людьми, не понимающими сказанных им слов. Но если можно, расскажите нам о конечной цели такого обучения, и приемлема ли она для женщин, принявших монашеский постриг.

– В первую очередь, - сказал младший прогрессор, - для Аквилонии неприемлемо, когда молодые женщины детородного возраста удаляются от мира и накладывают на себя обет безбрачия. Служить Богу можно по-разному, и место мадам Агнессы и ее сестер-монахинь - в самой гуще этого мира, где творится будущее, а не в душной запертой келье. И в то же время, как мне кажется, было бы неправильно просто освободить их от обетов и после самой короткой подготовки позволить выбирать себе будущих мужей, ибо это будет опять же забивание гвоздей микроскопом. Вы уже слышали о нашем правиле по поводу старших жен, которыми могут стать только девушки, прибывшие сюда из самых цивилизованных миров двадцатого и двадцать первого века. Но сейчас, когда количество будущих женихов уже перевалило за тысячу, стало понятно, что этот ресурс не просто недостаточен, но и ничтожно мал. Нет, будущих старших жен мы должны сами воспитывать в своем коллективе из местного контингента и именно, в этом нам могут помочь мадам Агнесса и другие сестры-бенедиктинки, после того, как сами усвоят те истины, которые исповедуются в нашем обществе. Их монашескую общину следует не распускать, а преобразовать в женский религиозно-духовный орден Старших Жен, сестры которого откроются миру и получат возможность выходить замуж и рожать законных детей, а не спрячутся от нашей жизни за стенами монастырей. У нас в будущем говорили, что семья - это ячейка общества. И в каждой такой ячейке у нас должна присутствовать старшая жена, направляющая к совершенству остальных жен, не прошедших соответствующую подготовку. Разумеется, в руководство этого ордена в полном составе должен будет войти весь наш нынешний Совет Матрон, и это не подлежит обсуждению. Вот такое у меня предложение к мадам Агнессе, и если она на него согласна хотя бы в общих чертах (что означает, что она тоже званая и избранная), то детали такого преображения можно обсудить позже. А если мадам не согласна, то у нас всегда остается возможность сделать то же самое, но на чисто светской основе, без участия сестер-бенедиктинок. Увы, когда перед нами встает проблема, то мы решаем ее тем или иным путем, по-хорошему или по-плохому.

Пока Сергей-младший говорил, делая паузы между предложениями, чтобы Толбузин мог не торопясь переводить сказанное мадам Агнессе, та молчала, внимая одному из апостолов этого мира. И когда тот закончил говорить, молодая мать-настоятельница думала совсем недолго, и сказала:

– Я согласна на ваше предложение, монсеньор - и за себя, и за своих сестер-монахинь. А подробности, как вы правильно сказали, мы сможем обсудить позже, когда нам для этого не понадобится человек передающий смысл ваших слов.

– Ну вот и замечательно, мадам Агнесса!
– улыбнулся младший прогрессор.
– Я немедленно сообщу господину Бородину, чтобы он начал с вами регулярные уроки. Первая задача вашему подразделению - к моменту нашего прибытия в Аквилонию освоить русский язык в таком объеме, чтобы в повседневных бытовых вопросах вам уже не требовался переводчик. Для начала, я думаю, этого достаточно.

17 июня 3-го года Миссии. Понедельник. Вечер. Первый этаж, правая столовая Большого Дома. Совет вождей.

– Итак, товарищи, сегодня от Сереги поступили одна сногсшибательная новость и одно рационализаторское предложение, - сказал шаман Петрович.
– Новость сногсшибательна в первую очередь для выходцев из второй половины двадцатого и начала двадцать первого века. К нам едет Антуан де Сент-Экзюпери. Посредник выбросил его с парашютом почти прямо на палубу «Медузы»...

– О-ля-ля!
– воскликнул Ролан Базен, со всей французской экспрессивностью всплескивая руками.
– Это просто замечательно, месье Петрович. Все наши будут очень рады!

– А можно узнать, что это за человек, раз наш молодой друг так радуется его появлению?
– спросил отец Бонифаций.

– Мы тоже радуемся, только не так бурно, - сказала Марина Витальевна.
– Антуан де Сент-Экзюпери, помимо того, что он военный летчик, является крупным мыслителем и литератором. Именно он первый в одной своей книге высказал мысль: «Ты ответственен за тех, кого приручил», которую мы позже прикрепили к нашим знаменам.

– В таком случае он тоже один из апостолов, - задумчиво проговорил кельтский священник.
– Я так думаю. Такой человек нам нужен.

– Мы тоже с этим согласны, - подтвердил Сергей Петрович, - Серега вообще считает, что Посредник, манипулируя ветрами, вынудил «Медузу» пройти мимо Марселя только ради того, чтобы она могла подобрать де Сент-Экзюпери.

– Все, может быть, так, а может, и нет, - уклончиво сказал отец Бонифаций.
– Почему сюда попал пират, еде лавший нападений именно на женский монастырь, а не на какой-нибудь городок или сельский местность?

– Рационализаторское предложение Сереги касается как раз освобожденных из плена монахинь, - произнес верховный шаман.
– Во-первых, небольшая, но достаточно важная новость. Два дня назад, убедившись в уважительном отношении наших людей к женскому полу, среди них объявилась ранее скрывавшаяся в общей массе мать-настоятельница, в миру вдовая баронесса Агнесса де Жиньяк. Эту особу запрятали в монастырь с солидным вкладом, чтобы она не мешала делить наследство ее покойного супруга взрослым сыновьям от первого брака. Серега свел эту дамочку с классово близким ей адмиралом Толбузиным, после чего спрятал руки за спину. Дальнейший процесс обращения матери-настоятельницы проходил уже без его участия.

– Все это правильно, - одобрительно кивнул отец Бонифаций, - вы обращаете одного человека, а уже он обращает другого, и так по цепочке.

– Так вот, - продолжил Сергей Петрович, - сегодня утром мадам Агнесса, окончательно уверовав в Божий Замысел, обратилась к Сереге с просьбой дать ей и другим сестрам-бенедиктинкам какую-нибудь посильную работу в деле по его воплощению. Именно так, и никак иначе.

– И какое же дело придумал для них ваш Сергей-младший, ибо бесполезнее монашки может быть только монах?
– с сарказмом спросил подполковник Легков.

– Зря вы так, Алексей Никифорович, - хмыкнул Андрей Викторович.
– Нет у нас тут бесполезных людей -каждому, если он хочет помочь, найдется дело по душе и по силам. Кстати, судя по заговорщицкому выражению на лице Петровича, Серега сделал монахиням какое-то уж совсем неожиданное предложение, и так же неожиданно они на него согласились.

– В первую очередь Серега предложил монахиням хотя бы в минимальном объеме выучить русский язык, -сказал шаман Петрович.
– Репетитор для них тоже нашелся - это корабельный секретарь Петр Бородин, владеющий французской мовой в достаточном объеме для того, чтобы проводить обучение с самого нуля.

– Этот секретарь наверняка молод и смазлив, - вздохнул Антон Игоревич, - перепортит он вам девок, и к гадалке не ходи.

– Не перепортит, - ответил Верховный шаман, - вместе с монахинями уроки посещает Антуан де Сент-Экзюпери, а при нем не забалуешь. Но уроки русского - это только присказка к главной истории. А теперь внимание, сидите на стульях крепче: Серега предложил преобразовать монашескую общину в женский религиозно-духовный орден, устав которого будет зеркален по отношению к обычным монастырским правилам...