Алый король

Какой-то мужчина неуверенно шагнул к Азеку, протягивая ему голографический пропуск.

— Простите, — с отчаянием в голосе сказал он, — но мы лицензированные хранители, видите?

Голограмма вспыхнула, но Ариман лишь мельком взглянул на нее. Он знал, что пропуск подлинный, однако это не имело значения.

— Господин, это грандиозная находка, — продолжил смертный. — Совершенно неоценимая. Ее необходимо сохранить для будущих поколений. У моих сотрудников есть требуемые навыки и соответствующая аппаратура. Пожалуйста, господин…

— Этот район небезопасен. Вы немедленно покинете его, — отрезал легионер.

— Но…

— Я отдал тебе приказ, штатский.

— Господин, какому легиону я обязан защитой?

— Пятнадцатому.

Мужчина кивнул — очевидно, понял, с кем разговаривает. Азек внимательно посмотрел на хранителя, почему-то чувствуя, что должен знать его.

«Или уже узнавал его однажды».

— Как твое имя? — спросил Ариман, когда Уланы вывели из святилища всех людей, кроме его собеседника.

В каверну вошли Хатхор Маат с Толбеком, и глаза смертного расширились от благоговейного трепета.

— Как твое имя? — повторил корвид.

Человек неохотно перевел взгляд на него и ответил:

— Хавсер, господин. Каспер Хавсер, хранитель, приписанный к…

— Ты шутишь? — перебил его Хатхор.

— Что? — удивился мужчина.

— Ты полагаешь, что это смешно?

— Не понимаю вас, господин.

— Имя, которое ты назвал, — раздраженно пояснил Маат. — Ты пошутил? Это какое-то прозвище?

— Я не понимаю. Это мое имя. Почему вы полагаете, что я шучу?

— «Каспер Хавсер»? — вмешался Азек, снова ощутив, что имя обязано иметь для него еще какое-то значение помимо известной исторической загадки. — Ты не видишь отсылки?

Хранитель, именуемый Хавсером, покачал головой.

— Никто никогда…

Ариман повернул голову в шлеме, взглянул на соратников и снова опустил взгляд на Каспера.

— Очисти помещение.

Кивнув, мужчина пробрался мимо Азека.

— Как только безопасность этого района будет обеспечена, — продолжил корвид, — твоя команда, возможно, получит разрешение возобновить работу. А сейчас эвакуируйтесь в безопасный район и ждите уведомления.

Хавсер еще раз кивнул. Прошмыгнув между Толбеком и Хатхором Маатом, он побежал за своими сотрудниками.

Стоило археологу уйти, как с плеч Аримана словно бы сняли невидимое бремя. Казалось, перед воином только что мелькнул некий момент величайшей важности, отраженный в помутневшем зеркале, но истинный смысл этой смутно ощутимой связи с Хавсером ускользал из пальцев, как бы легионер ни пытался ухватить его и разобраться.

Воцарившееся в зале молчание затянулось. Трое адептов Тысячи Сынов пристально изучали громадные изваяния, и каждому воину открывалось что-то особое в выражениях стилизованных лиц, вырезанных из камня древними мастерами.

— Итак, мы на месте, — сказал пиррид. — Теперь что?

Ариман кивком показал на статуи.

— Хранители не решились повредить скульптуры и потому не узнали, что защищают идолы. Не определили, что лежит за ними. Мы не повторим этой ошибки.

— Ты предлагаешь то, что я думаю? — уточнил Хатхор Маат.

Кивнув, Азек поднял руки. Вокруг ладоней загорелся эфирный свет.

— Как там твой дар Рапторы?

«Урсараксы» и вораксы, все до единого, открыли огонь в одно и то же мгновение. На арене разразилась буря молниевых и волкитных разрядов; каждый автоматов — идеально меткий — целился так, чтобы поразить воплощенный осколок Магнуса и в случае немыслимого промаха не задеть союзников.

Через долю секунды Бъярки упал на одно колено и впечатал кулак в песок. От точки удара побежали трещины, оглушительная ударная волна сотрясла воздух. Из-под земли взметнулся гейзер острых, как бритва, льдинок, который объял Циклопа подобно замерзшему пламени погребального костра.

Алый Король пошатнулся, и порожденный болью рев его музыкой отозвался в ушах Диона. Залпы киборгов служили только для отвлечения внимания — как обманный жест фокусника, они маскировали настоящую атаку. Видя, что противник ослеплен морозными чарами Бёдвара, библиарий сквозь блистающий псионический вихрь бросился на примарха. Ледяные иглы изрезали поверхность его доспеха.

Изморозь и отблески молний слепили авточувства брони, но Пром не нуждался в обычном зрении, чтобы разглядеть Магнуса. Осколок примарха казался ему исполином, сотканным из ослепительного света — непрерывно меняющимся, ярким, словно горящий фосфор, силуэтом гиганта.

Дион подпрыгнул и взмахнул мечом поверху, надеясь обезглавить врага. Рискованный выпад, но в случае успеха битва окончилась бы, не успев начаться по-настоящему.

Пылающий клинок рассек заполненный льдинками воздух.

Циклоп скользнул в сторону мимолетным движением, невозможным для существа из плоти и крови, но ведь Алый Король и не был обычным противником. Меч легионера прошел на волосок от его шеи. В тот же миг, едва Пром опустился на песок, Магнус крутнулся на пятках и, присев, с размаху всадил локоть в бок библиарию.

Матовая броня раскололась под ударом чудовищной силы. Дион почувствовал, как обломки раздробленных ребер впиваются в укрепленную плоть его легких. Столкновение выбило из него дух, но он сумел использовать инерцию, чтобы молниеносным выпадом нанести ответный удар.

Примарх парировал выпад хопешем, вывернул его под рукой Прома и впечатал затыльник оружия в челюсть бывшего Ультрамарина.

Библиарий отлетел, описав в воздухе совершенную параболу. Лицевая пластина его шлема раскололась вдоль, голова запрокинулась так резко, что едва не порвались сухожилия, а кристаллическая матрица пси-капюшона раскрошилась. Дион рухнул наземь, на его треснувшем визоре замелькали помехи и иконки предупреждений.

Превозмогая чудовищную боль, легионер кое-как сорвал разбитый шлем. На него обрушился зной Агхору, ощутимый даже сквозь морозную пелену чар Бёдвара. Холод проник в библиария, и он услышал вой Волков.

Выучка Ультрамарина взяла верх, и Пром поднялся на ноги. Над ареной царила какофония выстрелов и лязга стали. По коже библиария змеились кусачие актинические разряды эфира.

Воины Бъярки и Йасу Нагасена окружили Магнуса, как стая хищников, что загнали жертву и теперь наслаждаются последними мгновениями перед убийством. То, что сыны Русса позволили смертному сражаться рядом с ними, удивило Прома. То, что агент до сих пор не погиб, просто изумило его.

Фенрисийцы силились задавить примарха скопом; они не пытались устраивать поединки или обмениваться колкостями — только покончить с врагом. Изящно бился только Йасу, но даже его атаки были сплошь прямота и простота.