Алый король

Алый Король отступал под свирепым натиском противников.

Его тело покрывали раны, источающие свет, но решающий удар имперцам нанести не удавалось. Ответный выпад Магнуса — и Свафнир Раквульф повалился на одно колено, обливаясь кровью из глубокой раны в левой ноге. Примарх пнул его сабатоном в грудь с такой силой, что хрустнули кости; воин отлетел на десять метров и выронил свой зазубренный гарпун.

Бёдвар орудовал инеевым клинком, с его пальцев слетали зимние молнии. Ветвящиеся разряды вонзались в Циклопа, испаряя выбросы варп-эссенции. Гирлотнир Хельблинд размахивал огромной секирой, словно опытный палач.

Если Волки бросались на жертву сворой, то Йасу нападал, как жалящая змея, — стремительно и с безупречной меткостью. Его выпады уже трижды свалили бы обычного человека.

Осколок примарха давал отпор каждому из врагов. Он кружился, блокировал и атаковал, будто сам Мстящий Сын. Поймав одной рукой древко опускающегося топора, Циклоп дернул оружие Гирлотнира к себе.

Хельблинд потерял равновесие, но не собирался выпускать секиру. В тот миг, когда Дион снова бросился в схватку, Алый Король рубанул Гирлотнира хопешем. Рана в груди засверкала жгучими электрическими искрами, и фенрисиец свирепо зарычал.

Даже падая, он проклинал Магнуса.

— Нет! — взревел Бъярки, и Циклоп рассмеялся, радуясь его страданиям.

Алому Королю теперь противостояли только Бёдвар, Нагасена и Пром.

Дион лишь сейчас осознал, насколько они недооценили ратное мастерство примарха. Тяге Повелителя Просперо к новым знаниям всегда придавали такое значение, что имперцы забыли: их неприятель не только ученый. Он еще и умелый воин, страшный в гневе.

Магнус увидел, что враги впали в уныние, и ухмыльнулся.

— Не думали, что все закончится вот так? — поинтересовался он.

Почерпнув сил в железной дисциплине Макрагга, библиарий впустил в тело обжигающую мощь эфира.

— Мы еще не закончили, — сказал он, воздев меч к небесам. Из вышины к его клинку ринулось потрескивающее разрядами копье ярко-голубой энергии, способной повергать демонов и разрывать саму ткань пространства-времени.

Она не достигла легионера.

В последний миг Алый Король вытянул руку, и молния прыгнула ему в кулак.

— Дион Пром, только глупец мог подумать, что способен одолеть меня в состязании пси-мастерства, — произнес Магнус, тело которого походило в этот миг на громоотвод в сердце грозы. Он выбросил ладонь в сторону библиария, и доспехи легионера треснули, словно их зажали в громадных тисках. Нагрудник смялся под напором колоссальной мощи.

Бъярки и Йасу снова атаковали примарха. Агент Сигиллита, метнувшись влево, попытался рассечь великану подколенные сухожилия. Бёдвар рванулся за спину Циклопу и призвал в свой меч силы Фенриса: клинок полыхнул самым холодным на свете пламенем.

— За Приглашающего Копья! — рявкнул воин и прямым выпадом всадил оружие в спину Алого Короля. Как только острие меча вырвалось из груди примарха, арену залило многоцветное сияние. Магнус резко развернулся, и его хопеш неумолимо понесся по дуге к черепу рунного жреца.

Перед лицом смерти Бъярки зарычал и обнажил клыки.

И рядом с ним из воздуха явились два дымящихся волка, один — черный как смоль, другой — белый как вьюга. Прыгнув навстречу изогнутому клинку, звери вцепились Циклопу в руку. Они вгрызлись в тело повелителя Тысячи Сынов, разрывая его зубами и когтями. Из новых ран Алого Короля хлынул свет, но тот произнес единственное слово силы, и оба фантома рассыпались мелкой золой.

— Пора кончать этот фарс, — проговорил Магнус.

Тело примарха полыхнуло эфирным пламенем. Он раскинул руки, и вихрь псионической энергии поднялся вокруг него.

Неудержимая ударная волна смела Бёдвара, Нагасену и Прома, словно листья, подхваченные ураганом. Дион грузно рухнул на песок в двадцати метрах от Циклопа, неподалеку от двух магосов Механикума. Техножрецы наблюдали за сражением из тени Ольгира Виддоусина, рядом стоял летописец Лемюэль Гамон. Библиарий заметил, как сестра Цезария что-то кратко сказала Волку, после чего повернулась и бросилась в схватку.

Тряхнув головой, Пром попытался встать.

— Магос! — закричал он. — Огонь! Именем Трона, огонь!

Алый Король расхохотался и прижал легионера к арене, наступив ему на спину пылающим сабатоном.

— Ты привел киборгов, решив, что они идеально подходят для битвы со мной? Согласен, автоматоны верны до невозможности, но ты кое-что забыл. Сколько бы вы ни покрывали их железом, сталью и пластиком, под ними всегда остается ядрышко человеческой слабости.

Извернувшись, Дион глянул себе за плечо на раскрашенных кибервоинов. Вокруг каждого из них мерцали язычки кроваво-красного пламени. Развернувшись, автоматоны навели орудия на прежних хозяев.

— Огонь! — скомандовал Магнус.

Три адепта углублялись в недра горы по извилистой тропе, спускавшейся на сотни метров. Ариман упивался осознанием того, что последний раз смертные проходили здесь больше тридцати тысяч лет назад, и даже мысли о разрушении бесценных статуй в пещере наверху не слишком беспокоили его.

— Он точно тут, внизу? — спросил Хатхор Маат.

— Точно, — ответил Азек с уверенностью, которой не испытывал.

— Перед Камити-Соной ты говорил то же самое, — без своей обычной враждебности указал Толбек.

— Там мы нашли госпожу Шивани. Она стала звеном цепочки, что привела нас сюда. Несомненно, Толбек, ты видишь здесь совпадение космической значимости?

— Конечно, вижу, — вздохнул пиромант. Пламя, окружавшее его ладони, отбрасывало на стены оранжевые блики. — Я знаю, вы все считаете пирридов невеждами, поскольку наши дары чаще всего применяются для уничтожения. Да, мы — простое, прямолинейное братство, но все же входим в Тысячу Сынов. При создании нашего культа магистры Мемфий и Кайтега не набирали в него глупцов. Понятно, впереди у нас тяжелое странствие, но меня тревожит то, что я не вижу дороги.

— Поверь, брат, корвидов это тревожит сильнее.

Толбек весело хмыкнул, и его смешок прозвучал настолько несообразно обстановке, что все легионеры замерли. Ариман вдруг ощутил братское родство с ними — чувство, почти забытое им после Никейского Совета.

Похоже, остальные испытывали то же самое. Растрогался даже неизменно ехидный Хатхор Маат.

— Славное мы воинство, а? — произнес адепт Павонидов. — Генные мастера превратили нас в братьев, необходимость сотворила из нас воинов, по капризу измены мы стали соратниками. Кому могло бы прийти в голову собрать из нас отряд для спасения легиона?