Амальгама миров

В студенческие годы я ходил на товарный двор загружать вагоны битым стеклом.

Мелкие банки, до литра, предпочитали везти на завод, как стеклянный лом, и мы с упоением колотили прямо в металлическом вагоне эту тару вдребезги. Но, припомнив о годах юности, я приуныл. Возраст не тот, упоения не возникало.

Что еще? Грузчики нужны всегда и везде, почти в любом магазине. Но платят мало, и на гостиницу так не заработаешь. Потом, для того, чтобы жить в гостинице, необходимы документы, в этом я не сомневался, слишком знакомая система вырисовывалась с первых минут.

Мои размышления прервал раздраженный голос продавца газет:

– Нету у меня сдачи с рубля! Где я вам наберу столько мелочи. "Известия" тоже кончились. Берите "Истину".

Я с интересом посмотрел на заголовки газет.

Знакомый шрифт "Истины" помог понять, что это местный аналог "Правды". "Известия", стало быть, и здесь оставались "Известиями", а вот другие газеты... Что такое "Пионерская" и "Комсомольская истина" догадаться нетрудно, но загадочное название "Путем Кузьмича" заставило задуматься. Еще я успел рассмотреть журнал "Большевист", брошюру "Параллели и меридианы" и стопку пыльных книг "Юность Кузьмича".

– Ты не знаешь, кто такой Кузьмич?
– спросил я у Овида, но ответ пришел совсем с другой стороны.

– Ты что, земеля, с луны свалился, - произнес из-за моего плеча басовитый, не очень трезвый голос.
– Или с похмелья мозги отшибло?

Обернувшись, я обнаружил приземистого субъекта в кепке. Алюминиевого отлива щетина не оставляла сомнений, что ухаживать за своей физиономией субъект не любил. Едкий дым от дешевой сигаретки заставлял его левый глаз щуриться, зато правый сверкал, как антрацит, и прошивал меня насквозь, словно пуля бумажную мишень.

– Я спрашивал не у вас, - предчувствуя скандал, попытался я смягчить обстановку.

– Во, чучело!
– добродушно восхитился субъект, переведя взгляд на Овида.
– Из цирка сбежали, что ли? Или, как я, в свободном полете? Только я вас что-то в бомжатнике не видел.

– Не мешайте нам, гражданин, - строго и внушительно сказал я.
– Идите своей дорогой.

– А ты меня сажал!
– неожиданно возмутился субъект.
– Сажал, да? Какой я тебе гражданин! Тоже мне, прокурор, а про Кузьмича спрашивает. Товарищи, вы слышали - он ничего не знает про нашего Кузьмича, и это тогда, когда вся страна идет его верным путем!

Мужчина разошелся настолько, что я испугался, что нас арестуют прямо на улице.

– Товарищ, - проникновенно произнес я, вспомнив свое пионерское детство.
– Что же вы так кричите, товарищ.

– То-то же, - сразу сбавил тон мужчина и даже выплюнул сигаретку в урну, но все-таки мимо.
– Человек человеку друг, товарищ и этот, ну вы сами понимаете, спонсор.

– Ничего не понимаю.

– Ну, ты, - перешел на более доверительный тон субъект.
– Добавь на красненькую.

– Послушайте, мы вас не трогаем, так что оставьте нас в покое. И потом, нет у меня денег.

– А у него?
– тут же спросил мужчина, кивнув на Овида.

– У него тоже нет.

– Эх, земели, - неожиданно расчувствовался наш собеседник.
– Совсем нет денег и вы стоите, как высоковольтные столбы, и гудите про себя? А шланги горят? Попросите у Гриши, - субъект хлопнул себя ладонью по груди, - и Гриша поможет.

– Мы не нуждаемся в вашей...

– Тут, через дорогу, итальянский вермут завезли. Очень с утра помогает.

Я хотел сказать, что пить с утра нехорошо, и вообще никуда мы с Гришей не пойдем, но мудрый Овид не дал мне на сей раз перехватить инициативу.

– А по стаканчику, - неожиданно развязным тоном произнес он.
– За знакомство.

Гриша снисходительно усмехнулся и повел нас через дорогу на красный свет, игнорируя сигналы машин.

В подсобке грузчиков пахло прокисшим молоком и спиртом.

Когда я попытался сунуться в магазин через центральный вход, Гриша только вздохнул и, твердо взяв за локоть, направил меня куда-то в темный проход между штабелями коробок и ящиков.

– Чудак-человек, - укоризненно просвещал он, уверенно пробираясь узкими коридорами.
– Разве в магазине итальянский вермут купишь? Там и нашего портвейна нет, весь по талонам еще вчера разобрали.

Гришу в магазине знали. Добравшись до подсобки, он даже не снизошел до того, чтобы просить, а просто сунул деньги первому подвернувшемуся под руку грузчику, и тот мгновенно растворился в воздухе. Через минуту гонец материализовался, держа в растопыренных руках четыре литровые бутылки.

– Молодец, - одобрил Гриша и, словно цыпленку шею, свернул с горлышка колпачок, после чего плеснул вермута в граненый стакан.
– Прими и исчезни.

Избавившись от гонца, Гриша по-хозяйски смахнул с табурета какие-то тряпки и основательно устроился за письменным столом, служившим заодно и столовым.

– Вы присаживайтесь, ребята, - предложил он и четко разлил вино по разнокалиберной посуде, - в ногах правды нет.

Только в этот момент я почувствовал как устал.

Овид наоборот выглядел подтянутым и отдохнувшим. Пока мы шли в магазин, я несколько раз пытался заговорить с ним и выяснить - зачем нам, собственно, этот Гриша и его вермут нужны, но Овид только коротко сказал: "Так надо", - и больше не добавил ничего. На более подробные объяснения времени уже не хватило.

– Будем, землячки!
– Гриша, показывая пример, ловко опрокинул свой стакан и вытянул из мятой пачки очередную сигарету.
– Тебя как зовут? ткнул он в мою сторону корявым пальцем.

– Мастер...
– начал было я, но осекся под холодным взглядом, - то есть, просто Саша.

– Мастер чего? Спорта?

– Нет, это я просто оговорился. Голова гудит.

– Так выпей. А тебя?
– спросил Гриша у Овида.

Услышав ответ, он удивленно вскинул брови.

– Братцы, вы случаем не из психушки? То-то я смотрю на местных не похожи. Да и костюмчики у вас подходящие.

Овид деликатно поднял щербатую чашку без ручки, как драгоценную пиалу, и проникновенно сказал:

– Товарищ Гриша, мы благодарны вам за проявленное участие в нашей судьбе. Все дело в том, что мы - пришельцы.

Это теперь, в бомжатнике, забавно вспоминать, как поперхнулся дымом Гриша, и мы его долго колотили по спине, пока не прошел кашель. А тогда, в подсобке, было не до смеха. В какой-то момент я даже подумал, что придется вызывать скорую, но обошлось.

Гриша в конце концов пришел в себя и тут же допил початую бутылку. Рассказ о долгом космическом путешествии с целью установления первого галактического контакта упал на подготовленную почву. Здесь, надо отметить, Овид проявил себя настоящим психологом. С каждым днем я убеждался, что этот молодой человек мудр не по годам и за его внешней невозмутимостью скрывается тонкое чувство обстановки и великолепное чутье.