Амани

– Ты рылся в моих вещах, ты нанял людей, чтобы рыться в моих вещах?

– Но, Амани, только таким образом, возможно, собрать всю информацию о тебе. Мы будем вместе и я должен знать о тебе все.

– Ты мог бы спросить меня, я бы все тебе рассказала.

– Предпочитаю заниматься с тобой другими, более увлекательными вещами.

Демир притянул упирающуюся девушку к себе и прошептал в блестящие от обиды глаза:

– Я хочу от тебя детей, Амани.

Девушка дернулась, пытаясь вырваться из крепкого объятия и, зло прошипела:

– Я не хочу от тебя детей.

Мужчина усмехнулся, переворачиваясь и подминая Амани под себя:

– Две недели назад я попросил тебя вернуть естественный цвет волос, для чего и пригласил парикмахера прямо сюда, потом настоял на том, что тебе необходимо принимать витамины и не употреблять алкоголь, три дня назад я попросил тебя...

– Подлый гаденыш!

Амани тяжело дышала, пытаясь удержать злые слезы.

– У нас будет малыш, рыжик.

– Ты даже не спросил моего согласия.

– Я просил тебя выйти за меня, но ты не торопилась давать свое согласие. Думаю, мне следует самому делать определенные шаги в наших отношениях.

– Ты женат.

– Наши дети будут законнорожденными, если это то, что заботит тебя.

– Дети?

Амани растерянно смотрела на Демира, отказываясь понимать услышанное только что.

– Я хотел бы троих.

– Я не хочу ни одного.

– Ты злишься, у тебя перепады настроения, это все от твоего нового состояния.

– Нет, - Амани буквально захлебывалась от возмущения.
– Это у меня оттого, что я согласилась провести время с избалованным гнусным Калином, достойным своей мерзкой семейки и ее не менее омерзительных методов.

– Милая, ты должна успокоиться, - Демир ласково улыбался ей, словно она была несдержанной скандалисткой.

– Я успокоюсь, если ты слезешь с меня и вызовешь сюда такси. Видеть тебя больше не хочу.

Демир поднялся, протягивая ей руку и помогая Амани встать. Девушка возмущенно оттолкнула его руку, отказываясь от его помощи и, встала сама, поспешно закутываясь в пляжное полотенце.

– Ненавижу тебя.

– Амани...

Демир шагнул к ней, пытаясь обнять, но девушка увернулась и яростно бросила ему в лицо:

– Я пойду в клинику.

Амани удовлетворенно усмехнулась, глядя на в раз побелевшее лицо Демира, она сделала ему больно. Сейчас она его ненавидела.

– Ты никуда не пойдешь, Амани, и немедленно успокоишься.

– Твоего согласия я не спрашиваю.

Девушка отвернулась, но он рывком развернул ее к себе и выпалил:

– Я сказал тебе успокоиться.

– Да пошел ты вместе со своим маленьким ублюдком.

Демир отступил и, Амани отвернулась от него, глотая злые слезы. Она направилась к дому, собираясь сразу же покинуть поместье.

Амани спустилась в холл, стискивая сумку в руках и отчаянно пытаясь успокоиться и не врезать по наглой физиономии Калина, но ее попытки усмирить бушевавший в ней гнев были напрасными: мужчины нигде не было видно. Дворецкий с поклоном предложил взять ее багаж и сопроводить до ожидавшего у парадного входа автомобиля. Всю дорогу до города девушка попеременно то впадала в неистовую ярость и обдумывала различные способы расправы с Демиром, то впадала в состояние полнейшей апатии ко всему произошедшему с ней. Она попросила водителя остановиться у аптеки и купила тест для определения беременности на раннем сроке, надеясь на то, что Калин всего лишь разыграл ее. Но все полоски теста указывали на то, что она находиться в определенном, вызывающем отчаяние, положении. Амани сидела на полу ванной комнаты и раскачивалась из стороны в сторону, тупо разглядывая узкие полоски картона. Она не любила детей, она была слишком молода, чтобы желать их появления на свет, она наслаждалась тем, что у нее было в данное время: отличная фигура, деньги и престижная работа в лучшей оформительской фирме. Амани встала и подошла к зеркалу, провела руками по плоскому животу и стройным бедрам, морщась от мысли, что все это совсем скоро уйдет. Она станет толстой и безобразной, и будет передвигаться той самой неуклюжей семенящей походкой, делавшей всех беременных женщин на редкость некрасивыми. Девушка выругалась сквозь зубы, нет, с ней этого не произойдет. Нежеланный ребенок не проблема, столько клиник предлагают решить эту проблему за небольшую оплату. Амани приняла расслабляющий душ, выпила бокал вина и легла спать, полная решимости утром посетить одну из городских клиник. Она не позволит заносчивому мерзавцу испортить себе фигуру и жизнь, только лишь потому, что он решил стать отцом, не интересуясь при этом ее мнением.

Утром уверенность Амани в принятом накануне решении только окрепла, и она отправилась в клинику. Учтивый регистратор осведомилась о причине ее визита и пригласила пройти в приемную врача для ожидания вызова. Девушка опустилась в кожаное кресло и принялась листать журнал, стараясь занять время до назначенного приема. Но почти сразу же отшвырнула его прочь: с каждой страницы на нее смотрели упитанные улыбающиеся беззубыми ртами карапузы в розовом или голубом. Амани прошлась вдоль стен, увешанных плакатами и описывающих всю несомненную радость материнства. Это уже не просто выводила из себя, Амани снова начала злиться. Она не убийца, методично идущий к уничтожению живого существа, она просто обычная женщина, всего лишь желающая жить своей прежней жизнью, не обремененной орущим свертком с розовой или голубой лентой. Она слишком молода, чтобы портить себе фигуру ради минутного каприза самоуверенного поддонка. Амани желала для себя другого, ей нравилась ее работа, нравилось выпивать с подругами в баре и танцевать в дорогих клубах, ей нравилась все то, что никак не было связанно с появлением в ее жизни маленького человека. Амани отвернулась от очередного плаката, красочно показывающего все стадии развития ребенка за девять месяцев. Это же еще не ребенок, он - никто. Только она имеет право на жизнь, это маленькое нечто не имеет право диктовать ей, что она должна делать, для того, что бы это нечто появилось на свет орущим комочком и навсегда изменило ее жизнь на до и после. Открылась дверь, и девушка в форменном костюме пригласила Амани пройти в кабинет. Доктор, пожилой мужчина с седыми усами, мило улыбался и почему - то потирал руки, словно испытывал удовольствие от беседы с взвинченной до предела Амани. Он пригласил прилечь ее на кушетку, расспрашивал о чем - то и периодически смотрел на экран монитора, водя по ее животу каким - то прохладным прибором. Потом развернул монитор к Амани и попросил ее посмотреть на экран.

– Это ваш ребенок, мисс.

Нечто маленькое и несущественное, то, что не имело никаких прав менять что - либо в устроенной жизни Амани, перевернуло все. Амани вышла из клиники, еще не до конца разобравшись в собственных желаниях, но уверенная в том, что непременно станет отличной матерью своему сыну или дочери. Скорее сыну, подумала девушка, вспоминая Демира, у подобных ему рождаются только сыновья. Калин стоял у самой кромке тротуара в темных очках, с забранными в низкий хвост черными прядями длинных волос. Почти обычный, в светлых брюках и трикотажной майке с дурацкой надписью на груди.

– Привет.

Интонации нейтральные, он словно предлагал ей перемирие, но Амани желала войны.

– Я не хочу тебя видеть.

Девушка смерила его уничижительным взглядом и, аккуратно обойдя его, направилась домой.

– Амани, прости меня. Я должен был узнать твое мнение, и не решать все единолично.

Демир шел рядом, сунув руки в карманы брюк и склонив голову, будто извиняясь.

– Мне плевать на тебя и твои оправдания. Я не хочу тебя больше видеть.

– Нашему ребенку нужны оба родителя, милая.

Амани остановилась и зло посмотрела на Калина.

– Один его родитель не особо интересовался мнением другого его родителя. Теперь моя очередь решать все самой и, я не хочу видеть тебя.

– Я понимаю, ты злишься...

– Нет, Демир, я больше не злюсь, но после всего, что ты сделал, я не хочу тебя знать. Ты захотел со мной переспать и уложил в постель, решил жениться и только ставишь в известность, захотелось ребенка и, пожалуйста, я опять просто поставлена перед фактом. Больше я не собираюсь подчиняться тебе. Забудь меня.