Амани

Демир не солгал, в доме и вправду было пять этажей, но это здание было невозможно называть обычным домом. Настоящий дворец с длинной подъездной аллеей и комплексом фонтанов на центральной лужайке.

– И сколько комнат в вашем фамильном особнячке, офицер Калин?

Амани перевела ошеломленный вопросительный взгляд на мужчину.

– Около пятисот, две бальные залы и оранжерея, полностью занимающая одно крыло дома.

Амани кисло улыбнулась, вновь оглядываясь на дом.

– Мило, просто и, самое главное, со вкусом.

Демир обнял ее за плечи и повел к монументального вида лестнице.

– Ты еще городской дворец не видела. Вот там есть, где развернуться. Его перестраивали и достраивали в каждом поколении Калин, отец, к примеру, возвел новое здание библиотеки, а маман уговорила его разбить парочку фонтанов перед входом. Фонтаны, бассейны и декоративные пруды ее слабость, каковую с удовольствием и финансирует отец.

– Кстати, о родителях. Я не уверена, вернее, я точно уверена, что не понравлюсь им.
– Амани остановилась около входа и взглянула на мужчину.
– Твои предки сплошь знатные вельможи и истинные аристократы в сто двадцать пятом колене, а я обычный детдомовский выпускник. Я даже не знаю кто мои родители! Меня нашли в мусорном баке бродяги и передали в приют. Ты только представь, что скажут твои родители, когда выяснится, что у меня нет фамилии. Я не хочу выходить за тебя замуж. Ну, куда нам спешить, Демир? Поживем, может тебе не понравится мое сопение по ночам. Ну, зачем сразу оформлять отношения? Я, между прочим, сторонница свободных отношений.

Демир заразительно рассмеялся и притянул девушку к себе, приподнимая, накрывая возмущенно поджатые губы жарким поцелуем.

– Глупая, - прерывисто выдохнул в испуганные глаза.
– То, что происходит между нами, называется любовью и необходимо беречь это чувство. Неужели ты сможешь жить без меня?

– Запросто, даже имя забуду.

Амани обвела языком губы, не сводя глаз от его рта, и тут же придвинулась ближе, зарываясь ладошками под форменный китель, лаская его тело через тонкий батист рубашки.

– Ну, тогда я не буду тебя принуждать к связи со мной.

Мужчина прижал девушку крепче и, склонившись, снова поцеловал.

– А я все думаю, что так задержало моего мальчика!

Амани испуганно рванулась, но Демир удержал ее в своих руках и повернулся к миловидной брюнетке средних лет картинно застывшей в дверях.

– Здравствуй, мама.
– Он шагнул вперед, не выпуская, девушки из объятий, поцеловал руку матери и выдвинул смутившуюся Амани вперед, на обозрение женщине.
– Моя невеста, Амани.

– Приятно познакомиться, дорогая, - женщина смерила девушку долгим оценивающим взглядом.
– Виссария Калин, мама Демира. Добро пожаловать в наш дом.

Опасения Амани подтвердились. Она чувствовала холод отчуждения, исходящий от его матери, и, не смотря на то, что та была безупречно вежлива и обходительна, вздохнула с облегчением, когда Демир сказал, что им пора освежиться перед ужином.

Дворец подавлял своим великолепием и роскошью. Девушка чувствовала себя неуютно и неприязненно наблюдала за тем, как безразлично Калин относится к окружавшему его богатству. Он вырос здесь, ко всему привык, он имеет право находиться здесь. Амани беззвучно застонала, представляя предстоящий ужин в кругу семьи Демира. Вряд ли, правитель Дамана и его старший сын придут в восторг от предстоящего бракосочетания Калина с никому неизвестной сироткой. Она попыталась еще раз высказать свои опасения мужчине, но тот попросту закрыл ей рот поцелуем и уложил в постель.

Девушка нервно поправила безупречно сидевшее на ней платье и нанесла легкий блеск на губы. Для более тщательного макияжа у нее слишком тряслись руки от страха перед предстоящей встречей. Демир появился из гардеробной комнаты в темном вечернем костюме, с несколько небрежно забранными заколкой назад волосами. Амани непроизвольно улыбнулась: она все еще не привыкла к тому, что у даманцев - мужчин были такие необычные прически.

– Ты понравилась маман, значит, понравишься и отцу. Не переживай, милая, они обычные люди и не будут набрасываться на тебя прямо за столом, непременно желая растерзать.

Ужин прошел в спокойной обстановке, на Амани почти не обращали внимания, лишь иногда и неизменно учтиво интересуясь ее мнением по каким - то незначительным вопросам. Отец Демира был высоким, широкоплечим мужчиной с завидной выправкой военного, легкая седина импозантно серебрилась на висках, перекликаясь с почти прозрачными серыми глазами на смуглом лице, низкий голос звучал спокойно и размеренно. Было заметно, что Арман Калин не привык повышать голос, видимо, его и так все слушали и слушались.

Латер Калин был полной копией отца, впрочем, так же как и Демир. Но во всей его утонченной красоте аристократического лица было столько стужи и льда, что можно было даже летом кутаться в меховое пальто. Говорил он мало, и почти не участвовал в завязавшемся за столом разговоре, рядом с ним сидела его супруга, стройная, очень красивая блондинка, увешенная драгоценностями. Она постоянно мило улыбалась и именно благодаря ее усилиям беседа за столом не прерывалась ни на минуту. Амани и сама любила поговорить, но чтобы вот так, заинтересованно и всегда к месту, никогда бы не смогла. Вот оно - светское воспитание в действии.

Но все же когда ужин завершился, девушка вздохнула с огромным облегчением. Если Демир и она все же поженятся, в чем жених совершенно не сомневался, она бы предпочла жить подальше от вновь приобретенных родственничков. И самое главное: интерьер их будущего дома должен быть дешевле раз в сто или даже больше. Ну, не сможет она привыкнуть к тяжелым бархатным портьерам, затканным золотом и серебром, к украшенным драгоценными камнями зеркалам и кранам в ванной комнате. И сами размеры должны быть меньше. Поэтому она отказалась от настоятельно предлагавшейся Демиром ознакомительной прогулки по дому и предпочла остаться в его "нескольких комнатах неподалеку от апартаментов родителей", на самом деле оказавшимися двухуровневыми хоромами с отдельным входом, летним садом и бассейном.

Демир заснул под утро, притянув Амани к себе, зарывшись лицом в разметавшиеся по подушке рыжие пряди. Девушка тоже устало прикрыла глаза, но сон не шел, почему - то вспомнился замораживающий взгляд Латера Калина и гаденькая, едва змеившаяся по тонким губам Виссарии усмешка. Амани вздохнула и осторожно, чтобы не потревожить спящего мужчину повернулась в его руках. Демир казался другим на фоне своих родственников, более сердечным, открытым и он постоянно говорил, что любит ее. Амани скользнула пальчиком по его бровям, едва касаясь, обрисовала линию лица и, не сдержавшись, прижалась ртом к лепным губам. Он ей очень, очень нравился. Она была ему нужна. Его тепло так завораживает и притягивает, после стольких одиноких лет в окружение чужих людей, попрекавших куском хлеба и постоянно заставлявших работать покорных к своей участи сирот. Амани вздохнула и прижалась крепче к горячему телу, Демир, не открывая глаз, улыбнулся и сказал: