Амазонки космоса: магическая сфера

– Что ж, печаль Серил можно понять, - произнесла девушка, и ее голос показался Андрею смутно знакомым. Он явно слышал его раньше.
– Красив, красив, и даже преобразователь не нужен.

– И вам здасьте, - выдавил из себя мужчина.

Девушка наклонила набок голову, продолжая ощупывать его взглядом, словно пронзая насквозь, а Андрей начинал потихоньку закипать.

– А вы не могли бы, прежде чем зайти, хотя бы постучаться, - грубо бросил он, изо всех сил, стараясь сохранить остатки достоинства.

Тонкие брови на бледном лице удивленно приподнялись.

– Постучаться?

– Да, тем более что вы заходите в уборную!

Девушка звонко рассмеялась.

– Могли бы дождаться приглашения войти, - продолжал злиться Андрей.

Веселый смех резко оборвался. Девушка сделал к нему шаг, потом второй, третий, продолжая смотреть прищуренным взглядом на застывшего перед ней мужчину. Она подходила к нему, а Андрей пятился, пока не уперся в стоящую за спиной ванну.

– Я не обязана стучаться и тем более ждать приглашения войти, потому что всё здесь, как и всё в этом мире, создано мной, - ее голос звенел и вибрировал, и эта вибрация распространялась по всему телу мужчины.

– Матушка?
– вдруг догадался Андрей.

Девушка только хмыкнула в ответ, но мужчина успел заметить промелькнувшее в ее глазах удивление.

– Одевайся и выходи, - резко бросила она и ... исчезла из комнаты.

Андрей еще несколько мгновений смотрел на пустое место перед собой, вспоминая, что он сейчас не дома, а в мире, где полно магии и есть реальные кентавры, поэтому это вполне нормально, если кто-то просто появляется в комнате, а потом также исчезает из нее, не пользуясь для этого дверью.

Взяв себя в руки, Андрей начал быстро одеваться. Кажется, ему выпал отличный шанс разузнать все, как говорится, из первых рук. За это время, у него накопилось много вопросов, на которые он хотел бы получить вразумительные ответы.

Когда он вошел в комнату, Матушка сидела в кресле, которого раньше здесь не было.

– Присаживайся, - властно произнесла девушка и махнула рукой - тут же напротив нее появилось второе такое же кресло.

– Я бы мог и на кровати, - промямлил Андрей, с опаской глядя на этого мебельного монстра. Кресло просто пугало своими габаритами, напоминая раззявленную пасть чудовища.

Но только он решился сесть, как Матушка промолвила:

– Как скажешь, - и кресло под ним исчезло.

– Шутка не удалась, - недовольно проговорил Андрей, поднимаясь с пола и пересаживаясь на свое ложе.

Матушка продолжала его разглядывать, сохраняя молчание. Вот только теперь на ее лице не было ни улыбки, ни интереса. На него смотрели равнодушные глаза золотистого цвета... с вертикальными зрачками.

Андрей нервно сглотнул и стал с еще большим опасливым интересом разглядывать сидящую перед ним женщину. Рыжие, почти красные волосы Матушки были затянуты в тугой узел на затылке, а лоб был перетянут ремешком, усыпанным сверкающими камнями. На бледном лице - ни одной эмоции, словно мраморное изваяние: красивое, но холодное и неживое. Из всего тела женщины открытой была только голова. Странный балахон, в который она была одета, начинался на шее, туго стягивая ее, и заканчивался где-то на полу. Он не видел даже ее обуви. Да и руки были спрятаны в широких рукавах. Только выпирающие колени, выдавали то, что под балахоном были еще какие-то части тела.

Андрей снова вернулся к лицу своей странной гостьи, а именно к ее холодным глазам. Такие глаза больше подошли бы хищному, беспощадному зверю, нежели красивой и молодой девушке. Хотя Андрей очень сомневался, что она на самом деле молодая. Возможно, она и выглядела лет на двадцать, но вот глаза выдавали ее истинный возраст. Перед ним сидела старуха, древняя уставшая старуха.

– Налюбовался?
– теперь он расслышал в ее голосе усталость.

– Сколько вам лет?
– вдруг брякнул он.

– Много, мальчик, много.

Андрею показалось, что Матушка еще что-то хотела сказать, но вдруг замолчала, продолжая смотреть на него. Эта игра в молчанку длилась еще несколько минут. Андрей и сам не знал, почему молчит, почему не задает все те вопросы, что не дают ему покоя. Неужели он просто испугался? Или она что-то сделала с ним, и теперь он не может раскрыть рта?

– Знаешь, я вот смотрю на тебя и понимаю, ... это хорошо, что именно так все получилось.

– Что... что вы имеете в виду?

– Что ты не тот, кто нам нужен.

Андрей нервно сглотнул.

– Почему?

– Ты не умеешь подчиняться, - просто ответила Матушка.

В ответ на это Андрей только приподнял одну бровь от изумления. Он не понимал, с чего вдруг Матушка сделала такой вывод, но как ни странно ее заключение немало порадовало его самолюбие. Да уж, верно замечено - подчиняться он не умел, и терпеть не мог следовать приказам, правилам и неписаным законам. Он всегда делал так, как считал нужным, как подсказывало ему сердце, даже если это шло в разрез со здравым смыслом. Такое жизненное кредо всегда приносило ему немало проблем, но подстраиваться под других он не собирался. Вот и сейчас он был не намерен слепо следовать чьей-то прихоти и распоряжениям. Наверное, поэтому он только молча смотрел на Матушку, даже не пытаясь оправдаться или сказать хоть что-то в свою защиту. Как бы там не сложилось дальше, оставаться тупым самцом-производителем он точно не собирался.

Девушка смотрела на него и загадочно улыбалась, словно видела его насквозь и знала, какие мысли сейчас роятся в его голове.

– У Вас необычные глаза, - ляпнул Андрей, сам не ожидая от себя такой дерзости.

– Не нравятся?

– Не то, чтобы совсем нет, но... как-то не очень.

– Надо же, обычно самцы теряют голову при виде меня, а тебе я не нравлюсь. Странно, не находишь?

– Не знаю, как другие, но ... возможно, это происходит потому, что я не самец, а мужчина.

– Думаешь, есть какая-то разница?
– хмыкнула девушка, откинувшись на спинку огромного кресла.
– Ты ошибаешься.

Андрей промолчал, не собираясь продолжать этот глупый спор. В его голове теснилось столько других вопросов, что ему было все равно, как его назовут, тем более что 'самец' вроде как и не совсем обидное прозвище для настоящего мужчины. Андрей хмыкнул в ответ на собственные мысли. Матушка только недоуменно прищурилась, не спуская с него глаз.