Амазонки космоса: магическая сфера

Самка шакаца наклонила большую голову, слушая королеву. Ее вертикальные зрачки еще больше сузились, а длинный хвост с кисточкой на конце мелко подрагивал. Самка злилась, Серил хорошо ощущала исходившую от нее ярость и ... безнадежность.

– Думаешь, если я умру, тебе будет лучше?
– зло бросила Серил.
– Надеешься получить свободу? Даже не мечтай. Если ты попадешь в руки Алигии, а именно к ней ты и попадешь, то не проживешь и недели. Она выпьет тебя до дна, а потом выкинет, как и других. Поэтому в твоих интересах... Да зачем я тебе все это объясняю!
– вспылила амазонка.
– Я ведь могу тебя просто заставить.

Самка стояла, спокойно глядя на королеву, и только шерсть на ее загривке встала дыбом, выдавая внутреннее напряжение и злость. Она готова была напасть, разорвать ненавистного хозяина на клочки, перегрызть тонкое горло, вымазав морду в теплой крови, но... Самка вдруг улеглась на полу, вытянула передние лапы и, положив на них голову, демонстративно отвернулась от амазонки.

– Сердишься?
– горько усмехнулась Серил.
– Как ни странно, но я тебя понимаю и поэтому не злюсь. Ты же знаешь, что мы с тобой в равной степени зависим друг от друга.

Серил, не боясь зверя, подошла к столику, взяла стеклянную чашу и поставила ее на пол, рядом с мордой шакаца. Она неосознанно протянула руку, словно желая дотронуться до жесткой шерсти, но вдруг передумала.

– Если ты забыла, это я спасла твоего сына, я отпустила его в обмен на твою добровольную помощь. Сейчас она мне нужна, как никогда, - самка даже ухом не повела, не обращая никакого внимания на амазонку. Ее глаза были закрыты, тело расслабленным - она будто бы спала, но Серил знала, что это не так. Напасть самке мешали договор и ошейник, крепко сжимающий ее шею.
– Если бы не обстоятельства, я бы не просила тебя о помощи. Но сейчас помоги мне.

Самка подняла морду и посмотрела амазонке прямо в глаза.

Яд шакаца дает их телам молодость и силу, замедляя естественный процесс старения. Тогда на регенерацию не приходится тратить магию, а перед предстоящим сражением каждая капля силы - это шанс на выживание.

Самка шакаца отвела взгляд первой и тяжело вздохнула. Серил с облегчением перевела дыхание и быстро вышла из спальни. Она подошла к столику, на котором все еще стоял кувшин, схватила его и вернулась в спальню. Самка уже лежала на кровати, а на полу осталась стоять чаша, на дне которой плескалась золотистая жидкость. Ее было больше, чем нужно, больше, чем шакац давала раньше. Серил растерялась.

'Осилишь?
– вдруг раздался в голове насмешливый голос самки.
– Я отдала все, что у меня было... до последней капли. Теперь, чтобы восстановиться, мне нужно несколько дней'.

Не только голос шакаца был насмешливым, Серил казалось, что насмешка и вызов застыли в серых глазах с вертикальными зрачками, даже губы самки, казалось, подрагивали в наглой улыбке, обнажая два ряда острых клыков.

– Спасибо, - тихо произнесла Серил и щедро плеснула в чашу голубую жидкость из кувшина, разбавляя яд шакаца. И почему ее не научили отступать?

Серил поднесла чашу к губам, а затем посмотрела на самку. Шакац внимательно следила за ее действиями, глаза зверя превратились в две узкие щелочки. Она даже приподняла морду, не сводя хищного взгляда с амазонки.

'Не дождешься', - подумала Серил и по изумлению, мелькнувшему на морде шакаца, поняла, что ее мысль услышали.

Королева, не отрывая взгляда от зверя, стала медленно пить. Каждый глоток обжигал горло, затем огонь медленно спускался в желудок, охватывая все внутренности. Серил еще глотала, когда ясно поняла, что сейчас потеряет сознание. Самка шакаца медленно спустилась с кровати, выжидающе глядя на амазонку. Она подходила все ближе, а Серил уже ощущала как сознание погружается в пелену забвения. Что ж, она уже не успеет покинуть спальню, а значит, останется в полной власти шакаца.

'Попалась', - подумала Серил и провалилась во тьму.

Самка медленно подошла к амазонке и наклонилась к ее лицу, обнюхивая. Затем красный раздвоенный язык показался между рядами белых изогнутых клыков и осторожно коснулся лица амазонки.

'Я могу легко убить тебя сейчас', - мысленно произнесла самка, слизывая остатки собственной ядовитой слюны с губ Серил.
– 'Но ты права, пока что мы нужны друг другу'.

Самка шакаца легла на полу возле королевы, согревая ее теплом своего большого горячего тела.

– Моя королева, я уже заждался.

Алигия, злая и раздражительная, зашла в свою комнату. Если бы двери не закрывались сами, она бы с удовольствием хлопнула ими, срывая свое бешенство. Ведь еще совсем чуть-чуть, и Серил не смогла бы открутиться от вызова. Так нет, надо было появиться Муриме.

– Моя королева злится, - мужской голос был бархатистый, с легкой хрипотцой, выдававшей возбуждение своего обладателя.

– Не называй меня так!
– рявкнула Алигия, но в ответ услышала смех, от которого по ее спине пробежали мурашки.

– Мне нравиться тебя так называть, моя королева. Потому что ты истинная королева амазонок. Красивая, властная, жестокая, сильная, сексуальная...

– Кэсс, к чему эти комплименты?
– приподняв одну бровь и разглядывая лежащего на кровати голого мужчину, спросила Алигия. И в ее голосе уже не слышалось былой раздражительности.

– Это не комплименты, это правда, - мужчина приподнялся на локте, не отводя прищуренных глаз от замершей у двери амазонки.

Алигия молчала, разглядывая своего самца. Его огромное зеленое тело лоснилось и блестело в свете магической лампы. Его бугристые мышцы еще больше выпирали от напряжения. На оливковых губах застыла улыбка, полная превосходства, а глаза горели нескрываемым желанием.

– Даже если это правда, не стоит произносить ее так громко в этих стенах, - хрипло произнесла Алигия. Она стала медленно подходить к кровати.
– Смотрю, ты уже весь истомился в ожидании, - протянула она, с высокомерием оглядывая мужчину, и стараясь скрыть собственное возбуждение. Но обмануть тролля ей не удалось.

– Моя королева чем-то разгневана? Смею предположить, твой план провалился, так?

– Мне помешали, - отмахнулась от него Алигия, проводя пальцами по голому торсу тролля. Она видела, как напрягаются его мышцы и как часто вздымается грудь.

В отличие от других самцов, что у нее были до этого, Кэсс понимал ее с полуслова, угадывал все ее желания и был единственным, кто мог утолить ее жажду.