Америка и американцы
Шрифт:
Как раз в это время в вестибюль вошли политические карикатуристы Херб Блок, Олифант, Конрад и фельетонист Джек Андерсон.
— Кончился уже медовый месяц? — спросил меня Блок.
— Нет! — ответил я. — Насколько я могу понять, он только начался.
— Ох, парень, — воскликнул Андерсон, — мы, видно, влипли в неприятную историю.
— Я давал Никсону неделю, — заметил Олифант, — но боюсь, что теперь это продлится гораздо дольше.
— Ну что ж, — сказал я, — придется нам посидеть здесь, в вестибюле, и отдохнуть. Быть может, кто-нибудь из вас захватил колоду карт?
ПРАВДИВЫЕ ПРИЗНАНИЯ СУПРУГИ КОНГРЕССМЕНА
— Мистер Макколл, приехала
— Давайте ее быстрее… Ах, миссис Хейгт, это такое наслаждение… Я ужасно огорчен, что ваш муж признан судом виновным, и твердо уверен, что его конституционные права были нарушены! [21]
— А знаете ли вы, что он настоящий пьянчуга?
— Мне кажется, я читал кое-что об этом в газетах.
21
Федеральное бюро расследований (ФБР) провело специальную операцию, чтобы доказать господствующую среди конгрессменов коррупцию. Один из сотрудников ФБР, выдававший себя за богатого арабского шейха, принимал в вашингтонском отеле некоторых из внушавших определенные подозрения конгрессменов и вел с ними переговоры, которые записывались на магнитную ленту.
— Они, право, не влезали в омерзительные подробности. Все это здесь, в моей книге. Он бывал пьян с утра до ночи. Мне приходилось выливать целую кастрюлю кофе ему на голову, чтобы он достаточно протрезвел и мог присутствовать на завтраках при приеме просителей в конгрессе.
— Уверен, что вы не захотите рассказывать об этом, миссис Хейгт.
— Да вы что, ребенок? Все это описано здесь, в главе первой. Кстати сказать, он был ужасный грязнуля.
— Вам, наверное, приходилось очень туго?
— Гораздо хуже были его забавы, о которых рассказывается во второй главе. Клянусь, вы и представить себе не можете, каких женщин он притаскивал домой по ночам. Они были так стары, что годились ему в матери.
— А как вели себя вы?
— Об этом в главе третьей. Я была хорошей женой конгрессмена и притворялась, что не вижу в этом ничего дурного! Это была роль, сыгранная мною для людей из его избирательного округа.
— И все это описано в книге?
— Вы можете биться об заклад! Знаете, была однажды ночь, когда я проснулась и…
— Очень хорошо, миссис Хейгт, я прочту рукопись. Ваша книга повествует и о социальной обстановке в Вашингтоне?
— Конечно! Об этом в главе четвертой. Я приняла однажды участие в увеселительной прогулке, и кто-то предложил мне кока–колу, и когда я отказалась, он сказал, что в Вашингтоне любой пользуется этим возбуждающим средством и я не гожусь в команду. Затем мы отправились вдоль Потомака, и, когда утром возвращались обратно, вся компания была мертвецки пьяна.
— Простите, но Артур Шлезингер [22] рисует несколько иную картину.
22
Артур Шлезингер — известный американский историк.
— Но Шлезингер ведь никогда не был женой конгрессмена! В пятой главе я говорю о других женах политиков и о том, что они мне рассказывали.
— Вы проделали огромную работу за очень короткий промежуток времени.
— Я вела дневник и вообще очень быстро пишу. Кроме того, мой муж помог мне заполнить пробелы, так как ему удалось кое-что вспомнить.
— Значит, ваш муж знает о книге?
— Конечно! Он внес огромный вклад
в главу шестую, где я рассказываю, как он взял деньги у поддельного арабского шейха.— Он же не думал, что вы об этом напишете.
— Напротив, он рассказал мне много забавных историй, которых нет в магнитофонных записях. О том, например, как он втискивал стодолларовые ассигнации себе в носки и украл у шейха золотую зажигалку.
— Должен сказать, миссис Хейгт, что это необычные для Вашингтона мемуары. Но они могут представить некоторый интерес для читающей публики, свидетельствуя, в частности, о женской точке зрения. Уверен, что мы можем сделать вам весьма выгодное предложение. Но меня разбирает любопытство, почему вы написали эту книгу.
— Мне наскучило быть женой конгрессмена!
ЧТО УВИДЕЛ МИСТЕР ГЛИМ
пер. Оболенского А. Н.
Мой сосед мистер Глим — предсказатель будущего. Когда я вошел к нему, он сидел за столом перед хрустальным шаром в затемненной комнате.
— И что же нас ждет? — спросил я.
— Пятьдесят долларов.
— Простите, вы видите в шаре банкноту в пятьдесят долларов?
— Нет. Я говорю, что вам придется выложить пятьдесят долларов прежде, чем я открою для вас будущее.
— Но в прошлом году вы брали всего лишь двадцать пять долларов.
— Это было до того, как я увидел в хрустальном шаре надвигающуюся инфляцию, выражающуюся двузначной цифрой.
Я отсчитал пятьдесят долларов.
— Так что же ожидает нас в 1981 году?
— Дюнкерк [23] .
— Дюнкерк? Но это же было во время второй мировой войны.
— Я вижу экономический Дюнкерк. Экономисты, борющиеся за места на спасательных плотах, в панике бросаются с тонущих конструкций своих прогнозов на 1980 год.
23
Дюнкерк — французский порт на берегу Па-де–Кале, где в июне 1940 года англо–французские войска были блокированы гитлеровской армией и с большими потерями совершили переправу в Англию.
— А не видите ли вы сокращения налогов?
— Вижу.
— Слава богу.
— Минуту. Сейчас я вижу рост стоимости жизни и цен на бензин. Вы знаете, сокращение налогов куда-то исчезло.
— Послушайте, и за это вы берете пятьдесят долларов?
— Подождите, сейчас я вижу большой торговый центр — универсам. Какая-то леди сдает свое обручальное кольцо с бриллиантом, чтобы купить кусок говядины. А мужчина обменивает новый автомобиль на фунт масла.
— Боже мой, ну и год нас ожидает! Но, может быть, Глим, вы все-таки разглядите что-нибудь обнадеживающее в вашем хрустальном шаре?
— Я вижу банкира, объявляющего о том, что он снизил учетную ставку до шести процентов [24] .
— Это хорошо! А что же дальше?
— Подъезжает машина «скорой помощи», и санитары в белых халатах увозят его в психиатрическую лечебницу.
— И это все?
— Да, но если вы заплатите еще пятьдесят долларов, то я…
— Спасибо, вполне достаточно!
НЕ ПРИШЕЛСЯ КО ДВОРУ — НА АЛЯСКУ!
пер. Оболенского А. Н.
24
В настоящее время американские банкиры ссужают деньги под 20 процентов годовых.