Американская ария князя Игоря

— Старичок, — фыркнул Игорь, — ты информацию-то фильтруй. Примета «Как встретишь, так и проведешь» — ее надо трактовать очень тонко. Не в лоб. Иначе вся Россия потом бы весь год непрерывно пила, пела «Ой, мороз, мороз» и падала лицом в салат.

— А как ее надо трактовать?

— Ты будешь, — объяснил Игорь, — встречать Новый год с близким другом и двумя очаровательнейшими женщинами. Вот это самое главное в примете! А дальше все зависит от того, как оно все пройдет. Если мы будем радоваться и веселиться — значит, год будет классный и веселый. Если мы, не дай бог, разругаемся и за столом будем сидеть с кислыми лицами, а официантка начнет страшно хамить — ну, значит, год будет паршивый. Вот как надо трактовать, врубился?

— Да, врубился, — ответил Сергей. — Ну, тогда все в порядке. Значит, теперь главное — радоваться и веселиться?

— Однозначно, — подтвердил Игорь. — Пошли по номерам, готовиться к вечеру. Безо всяких созвонов встречаемся у лифта ровно в девять нуль-нуль.

***

Ровно в девять часов Сергей с Катей уже стояли у лифта. Имеющегося времени им только-только и хватило на то, чтобы подготовиться и приодеться к вечернему мероприятию. Сергей был в черных брюках, черной рубашке и своем новом пиджаке светло-коричневого цвета, который он купил в Нью-Джерси. Катя оделась в строгое вечернее черное платье, надела на шею простенькое серебряное украшение и выглядела совершеннейшей роковой женщиной из высшего света.

— Смотрю я на тебя, — сказал Сергей Кате, — и сам себе завидую.

— А что? — спросила Катя, заранее улыбаясь.

— Ну до чего хороша! — признался Сергей. — Просто роковая женщина из высшего света. За что мне такое счастье — не пойму. Мне, какому-то дурацкому программисту…

— Ты на себя посмотри, — сказала Катя. — Просто Бонд, Джеймс Бонд. Нет, Майкл Корлеоне из второго «Крестного отца». Помнишь сцену, когда он возвращается домой, где Кей встречается с их детьми? На нем как раз был пиджак похожего цвета.

— Я, собственно, его поэтому и купил, — стесняясь, признался Сергей. — На Аль Пачино я, конечно, не тяну…

— Зачем тебе тянуть на Аль Пачино? — спросила Катя. — Мне же не Аль Пачино нравится, а ты.

В этот момент из-за угла коридора раздались звуки свадебного марша, исполняемого Игорем «а капелла», то есть безо всяких инструментов, и через секунду парочка появилась перед Катей с Сергеем во всей красе. Игорь был в тщательно выглаженном сером костюме с отливом и в черной рубашке, а Кира, как и Катя, облачилась в темное вечернее платье.

— Ты глянь, — сказал Игорь Кире, — в выбранном мною пиджаке Серега даже на человека стал похож. Прям Майкл Корлеоне — если, конечно, оттопыренные уши убрать.

— Сам ты оттопыренный, — обиделся Сергей, приглаживая уши руками.

— Ладно, — сказал Игорь, вызывая лифт, — рванули куда-нибудь. До двенадцати делать все равно нечего. Может, куда-нибудь и прорвемся.

— Вот если бы кто-то не забыл оплатить билеты, — язвительно напомнил Сергей, — то до двенадцати у нас было бы хорошее развлечение.

— А вот если кто-то собирается по этому поводу весь следующий год кидать свои предъявы, — заметил Игорь, заходя в лифт, — то лучше бы он этого не делал. А то я сам начну кое-что припоминать — этот кто-то будет очень сильно недоволен. Возможно, он даже заплачет скупыми мужскими слезами по всей физиономии.

— Вах, баюс-баюс, — сказал Сергей, но, на всякий случай, заткнулся.

Когда компания вышла на улицу, Игорь строго указал рукой в сторону отеля MGM Grand.

— Почему туда? — поинтересовалась Катя.

— Да просто самый большой отель, — объяснил Игорь. — Кроме того, там этих залов для выступлений — как грязи. Попробуем куда-нибудь вписаться. Хотя шансов, конечно, очень мало.

— Не догоним, — сказала Катя, — так прогуляемся. Не страшно.

В MGM Grand компания методично обошла несколько залов, но билетов не было нигде. Менеджеры подобным вопросам даже удивлялись — вот ведь какие наивные эти ребята, говорил их взгляд.

Наконец они дошли до «Голливудского театра», где этим вечером должно было состояться живое шоу Дэвида Копперфильда.

— Эх, — сокрушенно вздохнул Игорь, глядя на физиономию фокусника на афише, — вот не воспользовался Додик единственной возможностью убедить меня в своих волшебных способностях. А ведь что ему стоило?

— Эй, ребят! — вдруг позвала их Катя, которая о чем-то беседовала с менеджером, стоящим за стойкой рядом со входом в зал.

— Менеджер говорит, — сказала Катя, — что у него только что одна компания отказалась от столика на пятерых, который они заказывали. Кстати, компания русская.

Менеджер что-то проговорил по-английски, улыбаясь.

— Говорит, что они звонили очень нетвердым голосом, — перевела Катя.

— Все понятно, — сказал Игорь. — Пацаны проводили старый год по московскому времени, потом встретили новый год по московскому времени, затем проводили старый год по американскому времени и тут поняли, что до шоу они уже дойти не в состоянии. Это логично.

— Менеджер может продать нам этот столик, — сказала Катя, — но нам придется заплатить за пять билетов.

— И почем? — спросил Игорь. — Как говорят в российской низинке, в какую цену?

— Девяносто девять долларов билет, — ответила Катя.

— Ни фига себе! — обалдел Игорь. — Да я за такие цены весь зал куплю. У нас в Москве от трехсот баксов все только начинается.

Довольный Игорь приобрел у менеджера пять билетов, отклонив предложение Сергея оплатить представление своей карточкой, и компания отправилась в зал.

«Голливудский театр» представлял собой не такое уж большое помещение. Зрительный зал амфитеатром спускался к сцене и был уставлен столиками на четыре-шесть человек.

— Ну, — спросила Катя Игоря, когда компания заняла свой столик, — теперь ты поверил в фантастические возможности Дэвида Копперфильда?

— А он-то тут при чем? — удивился Игорь, раскрывая меню с напитками. — Старина Копперфильд и пальцем не пошевелил, чтобы привести нас на представление. Нас спасли только дорогие соотечественники, которые очень кстати нажрались.

— Вот вроде умный парень, — сказала Катя, — а несешь всякую чушь.

— С чего это?