Американские фантастические рассказы

Уже поднимаясь, Беверли спросила:

— Вы остановились здесь?

Лоис странно улыбнулась.

— Не выгонят же меня!

И тут Янси не удержался:

— Это как надо понимать?

Лоис тихонько рассмеялась.

— Я приехала всего полтора часа назад. У меня и в мыслях не было заказывать заранее номер. В общем, у них все забито. Просто посижу здесь до самого закрытия. Пусть тогда придумывают, что со мной делать. — Она вновь засмеялась. — В свое время приходилось решать задачи и потрудней.

— Ох, Лоис, но так же нельзя! Они предложат вам спать на стойке!

Лоис безразлично пожала плечами.

— Янси, — торопливо заговорила Беверли, раскрасневшись. — Ты помнишь, как два насквозь промокших приезжих никак не могли найти себе кров, и как им помогли?

На сей раз он не успел отвести глаза, и встретился с Лоис взглядом. Тогда и началось это ужасное сердцебиение.

— А теперь настал наш черед, — объявила Беверли. — Давайте отправимся дальше вместе. Мы что-нибудь найдем. Поехали! Ну же, Лоис!

Только послушайте ее, думал Янси, как закусила удила! Обычно ведь сначала узнает, чего хочу я. Он тут же поправился. Нет, в большинстве случаев жена просто делает то, что ему по вкусу, даже не спрашивая. Ладно, оборвал он себя, хватит думать о всякой чепухе.

В десяти милях к югу им попался городок с гостиницей. Мест нет. Еще через четыре мили — мотель. Забит по самые стропила. Двадцать миль до следующего населенного пункта, а дело шло к вечеру. Снаружи хлестал дождь, совсем как два года назад. Под таким же ливнем они с Беверли брели к дому Лоис, только теперь потоки воды низвергались с неба, сопровождаемые завывающим ураганным ветром.

Пока они добирались до следующего городка, портовые сигналы успели убрать: ураган, верный своей непредсказуемой природе, повернул на восток, оставив за собой дождь и беснующийся океан, уже никому не страшные. Они торжественно въехали в город, промокший и ярко-блестящий, еще не оправившийся полностью от испуга, не успевший вздохнуть с облегчением.

То тут, то там, попадались открытые магазины. В городе имелось три отеля, два оказались переполненными. Они остановились возле круглосуточной аптеки, чтобы у кого-нибудь узнать дорогу к третьей гостинице. Лоис купила сигареты, а Беверли выкопала «Анну Каренину» в издании «Книжного клуба», и с радостью схватила книгу, уверяя, что давно хотела ее прочесть.

В третьем и последнем отеле остался лишь двойной номер с ванной.

Служащий кивнул. Янси посмотрел на Лоис, но та опустила веки. Он бросил взгляд на жену. Беверли сказала:

— Почему бы и нет? Мы с тобой поместимся в одной кровати. Я не особенно крупная.

Да, Бев, подумал он, не особенно…

— Беверли, — начала Лоис.

— Тсс, — прервала ее Беверли. — Берем, — заявила она портье.

Лоис снова повернулась. Теперь они оба смотрели на потолок. Вот, оказывается, что нас объединяет, стерильно-холодный лунный свет, мелькнула злая мысль.

Он ненадолго отвлекся. Потом сердце снова забушевало. Каждый его удар сотрясал все тело. Сотрясал кровать, стены, здание отеля, истерзанный утес, так что тот с еще большим упорством отбрасывал океан, посылавший на приступ волну за волной.

Его груди коснулся своими хрупкими, нежнейшими крылышками мотылек: Беверли открыла глаза. «Господи, точь в точь одно из бессмысленных спряжений для тех, кто начинает учить французский, — в бешенстве подумал Янси. — Я смотрю в темноту, ты смотришь в темноту, она смотрит в темноту…»

Беверли шевельнулась. Немного поерзала, забираясь повыше, подсунула руку под его голову, притянула к себе. Прикоснулась теплыми губами к уху. Он почувствовал ее жаркое дыхание.

Едва слышный шепот:

— Что ты, милый? Чего ты хочешь?

Чего он хочет? Да ничего! Ничего из того, что может получить. Во всяком случае, из того, что уже принадлежит ему.

Беверли сползла ниже и снова опустила голову ему на плечо. Она замерла, лишь рука ее скользнула на грудь и невесомым грузом легла на яростно бьющееся сердце.

Лоис тихонько вздохнула и перевернулась на другой бок, спиной к ним. Снаружи не переставая визгливо хохотал ветер. Еще одна гигантская волна с грохотом разбилась о скалы, превратилась в потоки воды и стекла с камней, чтобы вернуться в океан. В комнате на миг потемнело, затем ее снова залил лунный свет.

Беверли порывисто села.

— Мне не спится, — отчетливо произнесла она.

Лоис молчала, Янси не отрывал глаз от жены. В холодных серебристых лучах все выглядело как передержанная фотография. Но плоть Беверли казалась розовой. Единственный объект в этом бешено пульсирующем мире, состоящем из разных оттенков черноты, наделенный цветом.

Беверли спустила ноги на пол, встала и потянулась, освещенная луной. Маленькое, крепкое тело. Маленькое, крепкое, и… молочно-розовое? Это на самом деле так, или он просто помнит цвет ее кожи?

Как прекрасно дополняют они друг друга! Как сбалансированы составляющие уравнения, которое выражает этот хаос, восторженно размышлял Янси. Беверли — маленькая, белокурая, открытая, простодушная, прямая. Лоис — высокая, очень стройная, темноволосая, изменчивая сложная. И каждой явно недостает качеств, с избытком имеющихся у другой.

— Надо прочитать девятнадцать глав «Анны Карениной». Займет где-то час, не больше. — Беверли оперлась коленом о кровать, перегнулась через мужа и что-то взяла со столика. Потом подошла к комоду, вытащила книгу. Прошла в ванную. Под дверью засияла полоска света.

Янси долго не шевелился, глядя на эту желтую полоску. Наконец перевернулся набок и посмотрел на Лоис. Приподнявшись в постели, опираясь на тонкую руку, она, казалось, тоже глядит на него.

— Что она взяла со столика, Янси?

— Свои часы.

— А! — Лоис медленно опустилась на локоть.

Теперь она уже точно пристально рассматривала его.

Знает ли Лоис, как бешено стучит его сердце? Вероятно, да. Скорее всего, Беверли тоже хорошо слышит его через дверь. Он вдруг задал себе совершенно идиотский вопрос, сам поразившись его неуместности.

Нравятся ли Беверли красные шторы?

Лоис едва заметно приподняла голову, указывая на ванную, и шепнула: — Я бы не смогла.

Его охватило острое, неутолимое желание, но, — невероятно, — как бы лишенное ясной цели, объекта. Словно разверстая темная пасть, оно вот-вот поглотит его целиком… Потом проснулась неуверенность. И тогда, наблюдая, как отражается в бездонных темных глазах идущий из ванной свет, он вдруг понял, у кого из этих двух дорогих ему женщин по-настоящему сложная, трудно постижимая натура.