Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований. Книга X
Шрифт:
Можно упомянуть и о том, что за время проживания в этом доме Виктор купил автомашину и оформил очень выгодную страховку на неё, указав в качестве места проживания не принадлежавший ему дом родителей бывшей подруги [и получив благодаря этому очень хорошую скидку], но такие мелочи в 1994 году следствие уже не интересовали.
Выше отмечалось, что Гунарсон получил весьма неплохое материальное вспоможение от правительства Швеции, однако к 1993 году фонтан иссяк. В том смысле, что деньги были потрачены, а поступление новых не предвиделось. Виктор, разумеется, не мог идти работать на шахту или в «МакДональдс», поэтому он подался… угадайте с первой попытки!.. правильно, в учителя! Гунарсон знал 9 языков (!), разумеется, не как профессиональный филолог, но для того, чтобы явиться в магазин и купить «сникерс» или пачку
Виктор брал 50$ за урок продолжительностью 1 час — это большие деньги по меркам 1993 года. Но с девочек он брал половину этой суммы. Подтекст понятен, не так ли?
Как много девочек остались девочками после частных уроков Виктора Гунарсона, следствие так и не установило, зато установило, что родители девочек буквально через месяц-другой от частных уроков убийцы Улофа Пальме почему-то отказывались. Родители мальчиков не отказывались, а вот девочек… Что бы это могло означать?
< image l:href="#"/>Виктор Гунарсон в целом производил очень даже неплохое первое впечатление, впрочем, как и многие психопаты. Но по мере того, как друзья и подруги узнавали Виктора лучше, впечатление это менялось на прямо противоположное.
2 февраля 1994 года та же самая группа, что проводила накануне обыск в доме Ламонта Андервуда, явилась в апартаменты Виктора Гунарсона. Причём с той же самой целью — для проведения обыска. До этого апартаменты Виктора уже осматривались детективами, занятыми его розыском [и ничего представляющего интерес для правоохранительных органов найдено не было], но вот одна деталь обстановки заставила полицейских задуматься.
Летом минувшего года [то есть 1993-го] Гунарсон уезжал в Европу почти на месяц и забыл в выключенном из сети холодильнике добрую порцию фарша. По возвращении он обнаружил в мясе червей и обратился к администрации жилого комплекса с довольно наглым предложением заменить холодильник. Администрация здраво ответила, что проблема возникла по причине небрежности проживающего, а потому устранять её должен сам же проживающий. Гунарсон навёл справки и узнал, что чистка холодильника от продуктов гниения обойдётся ему в сумму от 200$ в зависимости от объёма рабочей камеры.
Гунарсон поступил неожиданно — он купил маленький холодильник и стал пользоваться им, а большой оставил стоять в комнате. И даже фарш не выбросил! Холодильник так и простоял несколько месяцев вплоть до момента похищения Виктора. Он даже и не особенно вонял, разумеется, если оставался закрыт. Хотя воздух сквозь уплотнение дверцы понемногу просачивался и неприятное амбрэ на близком расстоянии от него всё же ощущалось.
Согласитесь, такое отношение к вопросам гигиены вызывает… как бы это помягче выразиться?… вызывает некоторую оторопь. В книге Николая Носова «Незнайка на Луне» есть отрицательный персонаж по фамилии Спрутс, который, не желая самостоятельно заниматься уборкой, переходил из одной комнаты собственного особняка в другую по мере накопления грязи. Виктор Гунарсон в какой-то степени повторил опыт Спрутса в том смысле, что принялся игнорировать холодильник с живущими внутри опарышами и ходил мимо него, не обращая внимания на вонь, почти 3 месяца.
В общем, при ближайшем рассмотрении убитый эмигрант из Швеции оказывался человеком довольно своеобразным, и его привычки могли вызывать у окружающих далеко не самые позитивные ответные эмоции. По этой причине не один Ламонт Андервуд мог иметь намерение наказать его. Тем более, что следствие так и не доказало осведомлённость Андервуда о наличии интимных отношений между Гунарсоном и Кей Веден.
По мере сбора информации о жизни, знакомствах и привычках убитого шведа, появились весьма любопытные сведения о его поездках за пределы континентальной части США. Оказалось, что Гунарсон любил покататься по свету — он объездил всю Европу во время проживания в Швеции и не изменил своих привычек после получения убежища на территории Соединённых Штатов. Он выезжал в Пуэрто-Рико, на Багамские острова, в Мексику и даже в Бразилию.
Следствие заподозрило, что поездки эти имели целью приобретение наркотиков и их последующий контрабандный ввоз на континентальную территорию США. В начале 1990-х
годов колумбийские наркокартели деятельно искали новые маршруты поставок кокаина на Восточное побережье Соединённых Штатов, а потому Багамы и Пуэрто-Рико сделались тогда крупными перевалочными базами. Хотя знакомые утверждали, что Гунарсон не употреблял наркотики и к спиртному относился довольно спокойно, данный аргумент лишь подкреплял предположение о возможном его участии в контрабанде кокаина. Как показывает полицейская практика, лучшими перевозчиками крупных партий наркотиков являются люди, их не употребляющие.Версия эта до такой степени завладела умами сотрудников следственной группы, что весной 1994 года БРШ Северной Каролины отправило официальные запросы в штаб-квартиры ФБР США и Бюро по контролю за оборотом алкоголя, табака и огнестрельного оружия (ATF — Bureau of Alcohol, Tobacco and Firearms) с просьбой проверить свои архивы и оперативные учёты на наличие информации, подтверждающей вовлечённость Виктора Гунарсона в перевозку наркотиков.
Подготовка ответа на такого рода запрос — дело небыстрое. Прошло более 2-х месяцев, прежде чем были получены ответы, из которых следовало, что оба упомянутых выше ведомства не располагают информацией о причастности Виктора Гунарсона к обороту наркотиков в какой-либо форме. В общем, весьма перспективное направление никуда расследование ни привело.
Отсутствие каких-либо серьёзных перспектив побудило следственную группу вернуться к отработке направления, связанного с возможной причастностью Ламонта Андервуда к похищению и убийству Гунарсона. В конце мая 1994 года телефон подозреваемого был подключён к системе регистрации входящих и исходящих вызовов, смонтированной на узле связи «Southern Bell Telephone Company». Необходимо подчеркнуть, что речь идёт не о прослушке — судья не разрешил организовать полноценное прослушивание! — а именно о регистрации звонков и телефонных номеров, с которых Андервуду звонят и на которые он звонит сам. Ордер на ведение учёта телефонной активности неоднократно продлевался и действовал в общей сложности 10 месяцев [до апреля 1994 года].
Через несколько месяцев — если точнее, то с 8 августа 1994 года — был установлен контроль почтовых отправлений, получаемых и отправляемых Андервудом. Речь шла не о перлюстрации — судья не позволил вскрывать почту подозреваемого — а лишь о фиксировании адресов почтовых контрагентов Андервуда. Этот контроль продлился в общей сложности 4 месяца — как видим, от него отказались довольно быстро ввиду малой информативности.
Контроль входящих и исходящих телефонных звонков долгое время давал информацию до некоторой степени дезориентировавшую следствие. Так, например, было отмечено большое количество продолжительных — по часу и более — ночных переговоров Андервуда с мужчиной, жившим в соседнем доме. Согласитесь, позвонить в 3 часа ночи и разговаривать до половины 5-го — это немного необычно для взрослого человека! Хочется поболтать с другом, живущим в 20 метрах — так возьми дюжину бутылок пива и приходи к нему посидеть на веранде, звёзды посчитать. Но висеть на телефоне…
Когда о соседе собрали сведения, выяснилось, что тот на 15 лет старше Андервуда, всю жизнь прожил бобылём, и Ламонт часто ему помогал в разного рода бытовых делах. Вплоть до того, что однажды покрасил дом и время от времени занимался всяким разным мелким ремонтом. А ещё говорили, что мужчина этот — всем известный гомосексуалист. Согласитесь, при подобном уточнении тема настоящей мужской дружбы начинает играть неожиданными оттенками.
Детективы предприняли попытку побеседовать с соседом нетрадиционной ориентации. Попытка установить с ним доверительные отношения была замаскирована следующим предлогом: нам известно, что Ламонт Андервуд очень хорошо относится к вам и прислушивается к вашему мнению, пожалуйста, повлияйте на него и скажите, что в его же интересах добровольно предоставить следствию пистолеты 22-го и 38-го калибров, которые он пытается от нас скрыть. Предлог был вполне благовиден, и соответствующие роли были распределены между участниками беседы, однако разговора не получилось. Мужчина оказался неконтактен — он даже не пустил полицейских в дом и разговаривал с ними через порог. Он отказался передавать что-либо Андервуду, заявив, что полиция введена кем-то в заблуждение и никаких особенных отношений между ним и Ламонтом не существует.