Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований. Книга X

Автомашина Эйлера, изъятая у него 4 октября 1983 г. полицией Чикаго для повторного криминалистического исследования.

На ноже, изъятом из автомашины Эйлера, была обнаружена кровь группы А и положительным резус-фактором. По своей групповой принадлежности она совпала с кровью Калиса, но не совпала с кровью самого Ларри Эйлера, то есть её появление на ноже нельзя было объяснить саморанением владельца. Помимо этого, кровь была подвергнута электрофорезу (специфическому анализу, выявляющему соотношения различных белков в крови), и оказалось, что её белковый состав также во всём идентичен составу крови Калиса. Генетического анализа в 1983 г. ещё не существовало, поэтому определение белкового состава крови являлось самой передовой и точной в условиях того времени технологией. Считалось, что вероятность ошибочного совпадения при проведении такого рода исследования не превышает 1,5 %. Очень достойный результат!

Изучение обуви, снятой с ног Ларри Эйлера при его задержании в полицейском управлении Лоувелла, позволило обнаружить загрязнение утеплительной подкладки левого ботинка, весьма напоминавшее кровь. Последующий анализ показал, что стелька действительно испачкана человеческой кровью группы А с положительным резусом-фактором. По своей групповой принадлежности эта кровь соответствовала крови Ральфа Калиса и совпадала с кровью, обнаруженной на ноже, но при этом не совпадала с кровью самого Эйлера.

Улики, доказывавшие виновность Ларри Эйлера в убийстве Ральфа Калиса. Обратите внимание на разрезанный нос левого ботинка — именно оттуда была извлечена окровавленная подкладка.

Отпечатки подошв ботинок своим рисунком, размером и индивидуальными особенностями соответствовали следам на мягком грунте, обнаруженным возле трупа Ральфа Калиса. Говорящее совпадение, не правда ли?

Изучение отпечатков покрышек автомашины Эйлера показало, что они в точности соответствуют рисунку и индивидуальным особенностям покрышек автомобиля, следы которых оказались обнаружены в непосредственной близости от тела Калиса.

А размеры деталей наручников, найденных в вещах Эйлера (толщина дужек, зазор между ними и прочие особенности), прекрасно соответствовали тем повреждениям кожи, что не раз фиксировались на запястьях предполагаемых жертв «Убийцы с хайвея». Правда, наручники эти являлись изделием типовым и не имели индивидуальных особенностей, способных гарантировать однозначное соответствие оставляемых ими следов именно этим наручникам и никаким другим, что значительно снижало доказательную силу данной улики, но тем не менее и данный нюанс оказался весьма нелишним лыком в строку.

В общем-то, вся сумма вещественных доказательств довольно чётко указывала на то, что именно Ларри Эйлер и был тем самым «Убийцей с хайвея», которого столь деятельно искали правоохранительные органы по меньшей мере четырёх штатов. И показания новых свидетелей, появившихся в последней декаде октября 1983 г. — Эда Хили, Джима Гриффина и Крэйга Таунсенда — отлично дополняли собранное к тому времени «тело доказательств» («body of evidence» — термин, обозначающий всю сумму вещественных улик и нематериальных свидетельств, доказывающих виновность подозреваемого в суде. Словосочетание это часто можно встретить как в специальной, так и популярной литературе, а также названиях фильмов и прочем. Известен очень неплохой художественный фильм с таким названием с участием певицы Мадонны, снятый в 1993 г., а также документальный сериал, растянувшийся чуть ли не на десятилетие. Отечественные переводчики зачастую переводят это словосочетание буквально — «тело, как доказательство» — не понимая, что имеется в виду вовсе не человеческое тело, а обобщённое понятие, являющееся синонимом слов «сумма» или «совокупность»).

Пока что улики — уж извините за тавтологию! — уличали Ларри в убийстве одного только Калиса, однако лиха беда начало! Ларри следовало упрятать за решётку хотя бы по одному эпизоду и уже далее либо «колоть» его на «сознанку», либо дожидаться, пока не всплывут какие-то признания, новые улики или свидетели, способные доказать его причастность к другим преступлениям. Именно по такой схеме к началу 1980-х гг. в Америке были разоблачены многие серийные убийцы (классический пример — Кеннет Бьянки, арестованный в феврале 1978 г. сначала за убийство двух девушек в Беллингеме, штат Вашингтон, а затем сознавшийся в 11 убийствах, совершённых ранее в Лос-Анджелесе, в 1700 км к югу от Беллингема. Истории разоблачения Бьянки посвящён мой очерк «Хиллсайдские душители», размещенный в свободном доступе на сайте «Загадочные преступления прошлого»).

28 октября 1983 г. Ларри Эйлер, остававшийся всё это время на свободе, под полицейским конвоем был доставлен в федеральный суд по Северному округу штата Иллинойс в городе Уокиган (Waukegan), расположенном севернее Чикаго. Помощник федерального прокурора МакКоски представил судье Полу Планкетту (Paul Plunkett) обвинительное заключение на 180 листах, в котором обосновывалась виновность Ларри Эйлера в федеральных преступлениях — похищениях людей на территории одних штатов и их последующих перемещениях и убийствах на территории других. Помощник прокурора просил ареста подозреваемого, поскольку тот жил и работал в разных местах, был мобилен и мог скрыться от правосудия.

Помощник федерального прокурора МакКоски в октябре 1983 г. готовил львиную долю следственных материалов и поддерживал обвинение Ларри Эйлера в суде.

Судья заинтересовался собранным прокуратурой материалом и постановил арестовать Ларри Эйлера до суда с величиной залога в 1 млн.$. Сумма эта была запредельна, всем было ясно, что продавец алкомаркета не отыщет таких денег ни за день, ни за два, ни даже за всю свою жизнь. То, что судья назначил такой огромный залог вместо обычных при рассмотрении обвинений в убийстве 30–50 тыс.$., свидетельствовало лишь о том, что он впечатлён обвинительным материалом и Ларри не приходится рассчитывать на снисхождение.

Помощник окружного прокурора прекрасно понимал, что творит историю и, должно быть, не сомневался в том, что предстоящий процесс прославит его. Дело и впрямь было сенсационным, а собранные улики убийственно очевидны. У Ларри просто не было шансов отбить атаку прокуратуры.

Но, как это часто бывает, именно то, что кажется всем абсолютно незыблемым и несокрушимым, парадоксальным образом рассыпается в прах. МакКоски был обречён запомнить суд над Эйлером не потому, что тот явился его прокурорским триумфом, а прямо по обратной причине.

Но в этом месте мы вынуждены остановиться и напомнить читателям о том, что старшая сестра Ларри Эйлера работала офицером пробации — эта маленькая деталь предопределила появление в настоящей истории адвоката Дэвида Шипперса.

Дэвид Шипперс, безусловно, был неординарным юристом. Считается, что американское общество не имеет сословий — оно, дескать, до такой степени демократично, что любой человек может занять любое место, лишь бы только мозги и руки находились на своих местах. Это большое лукавство, на самом деле американская элита — если понимать под этим термином «круг избранных» — существует объективно. Яркий тому пример — семьи Бушей, Клинтонов, Кеннеди или Рузвельтов, хотя эти примеры не очень удачны именно в силу своей распиаренности. Самым любопытным в американской элите является её закрытость от посторонних, эти люди как бы отрицают самоё себя, их как бы не существует. Разного рода арабские принцы и китайские миллиардеры разъезжают по улицам американских городов в каких-то немыслимых автомашинах, летают в Лас-Вегас на личных самолётах и рулят умопомрачительными яхтами, а представители настоящей элиты сидят тихонько в своих усадьбах за высокими заборами и стараются не привлекать к себе внимание. Ни дать ни взять мыши под веником. Коррупции в Америке нет, но есть люди, которые всё решают. И это отнюдь не «русская» мафия, не китайская и даже не еврейская. Решает в Штатах элита, чья родословная восходит к богатым семействам 19 столетия. Эти люди не добывают нефть, уголь, не организуют производство в машиностроительных концернах, не создают новые технологии… они занимаются непонятно чем — руководят какими-то мутным трастовыми фондами с безумными капиталами, кому-то оказывают какие-то консалтинговые услуги… продвигают какие-то идиотские венчурные проекты, сплошь провальные и сплошь убыточные, читают бредовые лекции — в общем, непонятно что делают, но в их распоряжении всегда горы денег и они всегда имеют колоссальное влияние. Не будет ошибкой сказать, что родоначальниками современной американской так называемой «элиты» явились около 200 богатейших в XIX веке фамилий. Сейчас они, конечно же, расплодились, разделились на кланы, да и фамилии зачастую поменяли, но в целом вся генеалогия этой «элиты» упирается именно в пару сотен миллионеров 19 столетия. Так вот, Дэвид Шипперс был потомком одного из таких «элитариев», и происхождение предопределило всю его жизнь.

Родившийся в 1930 г. Дэвид закончил Гарвардскую школу права и начал своё служение на юридическом поприще на скромной должности в окружной прокуратуре. Потоптавшись немного по низам, уяснив, как работает правосудие в реальности, а не в книжной теории, Дэвид оставил ниву борьбы с преступностью и подался на более благодатную стезю — стал защищать преступников. В Америке этот почётный промысел всегда оплачивался лучше… Да и в России тоже.

Дела у Дэвида пошли хорошо, он удачно защитил нескольких крупных мафиози, снискал себе репутацию очень толкового и перспективного адвоката. Помимо этого, сноровистый юрист делал и политическую карьеру в чикагском отделении Демократической партии. Нет, он не ходил по митингам докеров и шофёров-дальнобойщиков и не рассказывал им про кисельные берега, которые их ждут в солнечном завтра. Дэвид занимался более важным делом — организовывал сбор пожертвований среди целевой аудитории, то бишь, бывших и будущих клиентов. Получалось это у него неплохо, причём свою политическую работу Шипперс считал более важной, нежели адвокатскую. Вместе с двумя другими перспективными адвокатами Дэвид в начале 1960-х гг. создал партнёрство «Луп, Шипперс и Бейли» («Loop, Shippers & Bailey»), ставшее одной из самых высокооплачиваемых юридических фирм в Чикаго. В 1964 г. Дэвид купил роскошный особняк, построенный в 1840 г., уже в те времена это здание стоило много более миллиона долларов.