Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований. Книга X

Объективно рассуждая, Ларри следовало бы поблагодарить Шипперса за то, что последний принял на себя заботы об организации его труда и отдыха, ибо экономическая ситуация в Штатах оставалась в тот период весьма напряжённой. Но будучи истинным психопатом, Ларри отличался крайним высокомерием и нарциссизмом, он считал, что всегда всё знает и понимает лучше других. Потому жёсткие условия, в которые поставил его адвокат, расценивал как несправедливые и оскорбительные.

Современная фотография дома № 1628 по Шервин-авеню.

Помимо надзора со стороны Шипперса, в жизни Ларри Эйлера появилась и другая крайне раздражающая доминанта — контроль со стороны чикагской полиции. В самые неожиданные моменты, скажем, на выходе из магазина или при поездке к месту работы машину Ларри останавливала машина без опознавательных знаков, и детективы начинали задавать ему вопросы о времяпровождении в тот или иной день. Иногда они держали в руках блокноты и даже не записывали ответы Ларри, давая понять, что им неинтересна его болтовня. Другой формой замаскированных издевательств со стороны полиции явились систематические проверки водительских прав, когда Ларри находился за рулём своей машины. Во время одной поездки дорожные патрули могли останавливать Эйлера несколько раз. Ларри жаловался матери, что однажды полицейские остановили его машину и проверили водительское удостоверение 6 раз с интервалом буквально в 2–3 минуты. Местные полицейские, разумеется, знали, кто живёт на их участке, и в меру своей изобретательности и злонравия пытались всячески испортить Эйлеру настроение.

Понятно, что все эти неприятности происходили неслучайно — правоохранители методично изводили своего противника, не имея возможности действовать более радикально.

7 мая 1984 г. дорожные рабочие, собиравшиеся вырубать сильно разросшийся кустарник по обочинам дороги возле небольшого городка Сион, у самой границы штатов Иллинойс и Висконсин, сделали пугающее открытие. Под слоем листьев и веток они обнаружили скелет с частично сохранившейся одеждой и обувью на ногах. Не вызывало сомнений, что кости пролежали на этом месте давно; общее состояние окружающей растительности и грунта свидетельствовало о том, что останки не тревожили много месяцев.

Мрачная находка располагалась у дороги, которая, плавно извиваясь, словно ступеньками «сдвигалась» с юга к северу и примерно через 1 км превращалась в пограничную. Другими словами, прямо по ней проходила граница между Висконсином и Иллинойсом (труп при этом находился на территории Иллинойса). Детективы из отдела уголовных расследований службы шерифа округа Лэйк, прибывшие на осмотр скелета, сразу обратили на эту деталь внимание. Казалось, что либо труп везли из Иллинойса в соседний Висконсин, дабы там «сбросить», но что-то этому помешало, либо… либо напротив, тело завезли из Висконсина и умышленно оставили на территории соседнего штата. Цель перевозки через границу была очевидна — создать конфликт юрисдикций и тем затруднить расследование.

При осмотре одежды детективы обратили внимание на то, что джинсы и ремень расстёгнуты (хотя штаны не были спущены). Кроме того, отсутствовали трусы, хотя нельзя было исключать того, что погибший их не носил вообще. Хотя на руках не осталось верёвок или наручников, общее положение заведённых за поясницу рук заставляло подозревать их связывание (сковывание). Обыск куртки привёл к обнаружению удостоверения ID на имя Дэвида М. Блока.

Поскольку аналогии прямо-таки бросались в глаза, детективы немедленно связались с коллегами из Чикаго, занимавшимися расследованием преступлений «Убийцы с хайвея». Вопрос был задан только один: не значился ли в списке предполагаемых жертв этого маньяка некий «Дэвид М. Блок» и если значится, то какова его судьба? Нельзя было исключать того, что «Убийца с хайвея» забрал документы одной из жертв и вложил их в карманы другой… Такая шуточка убийцы вполне могла иметь место, носки ведь он заменял у некоторых из убитых им мужчин! Ответ оказался ожидаем: в числе пропавших без вести мужчин значится Дэвид Блок, предположительно он явился жертвой «Убийцы с хайвея». Этот 22-летний молодой человек вечером 30 декабря 1982 г. уехал на своём «фольксвагене» из дома родителей и исчез. Машину через несколько дней нашли в нескольких километрах от точки начала маршрута, а вот что произошло с её владельцем, оставалось неизвестным на протяжении почти полутора лет.

Теперь же вопрос о судьбе пропавшего человека до некоторой степени прояснялся. В последующем была проведена судебно-одонтологическая экспертиза, по результатам которой стало ясно, что обнаруженный скелет принадлежал именно Дэвиду Блоку.

Родители молодого человека, осмотрев вещи, найденные на трупе, сообщили об отсутствии кольца и кошелька Дэвида. Кольцо было довольно необычным, оно символизировало причастность к студенческому братству и изготовлялось по заказу. Кошелёк также был оригинальным, он был подарен Дэвиду на день рождения и имел узнаваемое тиснение. Обе вещи могли быть опознаны без особых затруднений.

Полиция Чикаго решила безотлагательно провести обыск места жительства Ларри Эйлера. Логика этого решения выглядела прозрачной: обыск имел смысл только до тех пор, пока средства массовой информации не сообщили об обнаружении трупа Дэвида, ибо как только это случится, убийца, скорее всего, избавится от изобличающих его улик.

В 7 часов утра 8 мая — на следующий день после обнаружения останков Блока — бригада детективов полиции Чикаго при поддержке штурмовой группы вломилась в квартиру Ларри Эйлера. Появление правоохранителей нарочито было обставлено максимально жёстко и нелояльно, Ларри «брали» так, словно это был наркобарон с арсеналом огнестрельного оружия под кроватью. Сцена, представшая перед глазами ворвавшихся в квартиру полицейских, оказалась в высшей степени необычной: Эйлер почивал в одной кровати с Добровольскисом, а жена последнего… спала в соседней комнате с младшим из сыновей (то есть общим ребёнком Салли и Джона). Женщина была шокирована грохотом и воплями, сопровождавшими появление полиции. Надо сказать, что и последовавший допрос мало способствовал её успокоению. Салли считала, что с Ларри давно сняты все подозрения, во всяком случае, так ей сказал муженёк, однако полицейские не отказали себе в удовольствии заявить прямо обратное, а именно — подозрения в отношении Ларри сохраняются, и он по-прежнему находится под следствием, которое может длиться до 18 месяцев. Салли казалась искренне потрясена этой новостью, вечером она закатила скандал своему бисексуальному мужу и, забрав детей, уехала от него. Правда, позднее женщина одумалась и возвратилась к Джону, так что ситуация в конечном итоге вернулась на круги своя.

Детективы в квартире Эйлера в поисках кольца и кошелька Дэвида Блока перевернули всё вверх дном. Все их усилия, однако, оказались безрезультатны, ничего предосудительного найти не удалось. Они удалились не солоно хлебавши, однако косвенный итог эта акция всё же возымела. Ларри Эйлер был в ярости от бесцеремонных действий полиции, он закатил перед Шипперсом настоящую истерику, требуя от адвоката, чтобы тот вчинил полиции иск за диффамацию. Эйлер даже нарисовал в собственном воображении сумму компенсации, которую хотел бы получить от правоохранителей — 500 тыс.$. Столь крупной суммой он, очевидно, рассчитывал поправить своё материальное положение на ближайшие годы, покончить с ненавистной работой маляром и жить далее так, как он посчитает удобным — виски, плеть, педофилия… Надо думать, Шипперс был немало поражён тупостью своего подзащитного, ему стоило немалых усилий отговорить Эйлера от столь безрассудного шага как судебная тяжба с департаментом полиции. Он доказывал, что Эйлер, будучи главным подозреваемым в расследовании серийных убийств, имеет нулевые шансы отсудить у штата полмиллиона долларов, поскольку представители полиции без малейших затруднений докажут в суде правомочность своих действий.

Ларри настаивал на необходимости иска, и в итоге у него вышел крупный и крайне неприязненный разговор с Шипперсом. Идея заполучить на халяву огромную сумму денег прочно завладела воображением первого, но последний категорически отказался от участия в этой авантюре. При этом Шипперс напомнил, что Эйлер остаётся ему должен весьма значительную сумму денег — порядка 17 тыс.$ — и до тех пор, пока она не будет полностью выплачена, ни о каких новых судебных тяжбах речь не может идти в принципе. Эйлер чрезвычайно возмутился тем, что его, как он считал, попрекнули деньгами. В крайнем раздражении Ларри позвонил Литтлу и попросил того помочь как можно скорее расплатиться с противным адвокатом, унижающим Ларри напоминанием о долге.

Литтлу, видимо, обращение любовника, отношения с которым в последние месяцы сильно ухудшились, чрезвычайно польстило. Он рассчитывал «оторвать» Эйлера от Добровольскиса и восстановить прежние «гармоничные отношения». Литтл стал выплачивать Шипперсу долг Ларри и платил довольно значительные суммы, по нескольку тысяч долларов в месяц.

Эта деталь, как мы увидим из последующих событий, оказалась чрезвычайно важна и в значительной степени повлияла на дальнейшую судьбу Ларри.

Лето 1984 г. проходило без каких-либо громких эксцессов, связанных с расследованием преступлений «Убийцы с хайвея». Хотя расследование возможной причастности Эйлера к убийству Калиса формально продолжалось, судебных перспектив оно практически не имело. Новые обвинения в адрес Ларри не выдвигались, хотя его и вызывали трижды на допросы, во время которых уточнялись детали, способные подтвердить или опровергнуть наличие alibi на даты, связанные с другими убийствами молодых гомосексуалистов. Дело это продвигалось ни шатко ни валко, ничем серьёзным оно Эйлеру не грозило. В принципе, ему надо было дождаться формального закрытия расследования убийства Ральфа Калиса (или официального снятия обвинений по этому делу), после чего спокойно уехать на другой конец страны, в какую-нибудь Калифорнию или на Аляску, раствориться там среди обывателей и жить далее, как душа просит. Но Ларри Эйлер шёл по жизни своим путём, и к лету 1984 г. он, что называется, потерял берега. Его самомнение и самоуверенность выросли до такой степени, что сыграли с ним очень злую шутку. Можно сказать, что он сам пустил под откос собственную жизнь, и произошло это почти случайно.

И неожиданно для самого Ларри.

Джо Балла (Joe Balla), дворник дома № 1640 по Вест-Шервин стрит 21 августа 1984 г. прибыл на своё рабочее место в 6 часов утра. В начале седьмого часа, переодевшись в рабочую одежду, он отправился к «своим» мусорным бакам, которые предстояло вытолкать из заднего двора ближе к проезжей части, дабы мусоросборочная автомашина могла перегрузить их содержимое в свой бункер. Заглянув в один мусорных баков, Джо увидел большие серые мусорные пакеты объёмом 80 литров, затем он посмотрел в другой бак и там обнаружил такие же точно мешки. Дворник вскипел — в последние недели имели место несколько скандалов, связанных с подбрасыванием мусора в чужие контейнеры. Ругались как дворники разных домов между собою, так и отдельные арендаторы, которых подозревали в столь некрасивых поступках. По меркам Америки 1980-х гг. подбрасывание мусора в чужие мусорные баки считалось сугубым не-комильфо! В результате упомянутых скандалов была достигнута договорённость — в каждом из домов арендаторы покупают мусорные пакеты определённого цвета. Удобно всем, и дворнику сразу понятно, чей пакет лежит в баке…