Американский эксперимент соседства

— Я могу принять некоторые из этих правил, — рука все еще висела в воздухе, пальцы, которые, как я знала, были теплыми и сильными, шевелились передо мной. — Но в остальном тебе придется довериться мне.

О, Лукасу я доверяла полностью.

А вот себе? Не очень.

— Хорошо, но...

Лукас схватил меня за запястье и потянул вверх. И прямо к себе на грудь, что, как я уже знала, было объятием Лукаса Мартина.

— Обнимемся, Грэм, — сказал он, обхватывая мои плечи и прижимая к себе, и, Боже, как же мне хотелось, чтобы кто-нибудь придумал способ разливать это по бутылкам. Я бы купила их все. Заставила бы ими свои шкафы и хранила бы их для плохого дня. Или для любого другого дня. — Ты любишь каперсы?

Застигнутая врасплох, я рассмеялась, прижавшись к ткани его толстовки, и спросила: — Каперсы?

Он выпустил меня из своих объятий и сделал шаг назад, снова оставив меня бороться с последствиями одного из своих приступов объятий.

— Из-за всех этих заговоров я очень проголодался.

Прежде чем я успела сказать ему, насколько это нелепо после того, как он только что съел полкоробки пончиков, он быстро зашагал в направлении кухни. Он начал вытаскивать продукты из холодильника. Потом пошел в кладовку за сковородой.

Он посмотрел на меня через плечо.

— Помоги мне с ужином.

Я подошла к островку и опустилась на табурет.

— Под помощью ты подразумеваешь наблюдение?

Он одобрительно хмыкнул.

— О, я люблю, когда у меня есть зрители.

— Итак, что мы приготовим? — мой взгляд приковался к мускулам на его спине, когда он достал разделочную доску.

— Лазанью с баклажанами, — он повернулся, ухмыляясь мне через плечо. — И я хочу замесить тесто для деревенской чиабатты. На завтра.

О Господи. Лукас умеет замешивать тесто?

Он настаивал, отвлекая меня от моих мыслей: — Так что ты скажешь об этих каперсах?

— Обожаю их.

Его глаза загорелись.

— Вот это моя девочка.

Вот это моя девочка.

Чёрт.

11. Рози

Неделя.

Прошло семь дней с тех пор, как мы согласились стать партнерами в этом эксперименте со свиданиями, и кроме того, что мой желудок вздрагивал каждый раз, когда я думала об этом, ничего не произошло. То есть, никаких экспериментальных свиданий не состоялось, муза не была открыта заново, и количество слов не увеличилось. Конечно, мне понадобилась пара дней, чтобы придумать фазы свиданий, которые я обещала предоставить Лукасу. Вместе с парой страниц заметок, содержащих все остальное, что я могла придумать, что могло бы помочь.

Когда я наконец передала ему все, Лукас улыбнулся своей мегаваттной ухмылкой, засунул мои записи в сумку и сказал, что изучит материал.

Боже, все это было настолько клиническим, что я часто боролась между желанием истерически смеяться и кричать на себя предупреждая. Ведь что я делала? Мужчина, о котором я втайне мечтала больше года, собирался пригласить меня на «экспериментальные» свидания, которые я вроде как задумала. А потом он соберет свои вещи и покинет континент.

Теперь, когда мы жили вместе, моему сердцу достаточно было переживать этот день. Мне было достаточно того, что я не открывала рот каждый раз, когда Лукас выходил из ванной в одном лишь полотенце и кучей капель, свисающих с его кожи. И достаточно того, чтобы оно не выскочило из груди при виде того, как он поворачивается — все еще в этом чертовом полотенце — и заставляет мышцы на его шее, плечах и спине танцевать, когда он поднимает рюкзак. Мое слабое, глупое сердце уже достаточно боролось с желанием упасть к моим ногам, когда каждый вечер он возвращался с пакетом продуктов и лихой улыбкой и спрашивал меня: — Сколько слов сегодня, Рози? — когда он все распаковывал и приступал к ужину.

А особенно эта последняя часть? Пришлось доложить много усилий чтобы пережить это.

Потому что факт того что Лукас готовит? То что Лукас у плиты? Это было похоже на билет в первый ряд на шоу, предназначенное для воплощения сексуальных фантазий, о которых я даже не подозревала. Как «Супер Майк» теста и сковородок. Лукас мог месить хлеб, и мои грустные и заброшенные женские части тела взбунтовались бы при виде его пальцев, нажимающих и поглаживающих гладкую поверхность, работающих над смесью с усердием и железной рукой, которая заставила меня вспотеть и сдвинуться на табурете. Он мог переворачивать омлет, и я с тоской вздыхала, глядя на то, как напрягаются его бицепсы.

Уф. И что еще хуже — для моего слабого, глупого сердца и женских частей тела — результат, еда Лукаса, была блестящей, невероятной, потрясающей, изумительной, великолепной и все остальные суперлативы(использование превосходных степеней в числовом выражении) Леди Гаги.

Так что с меня и моего сердца было достаточно.

Мой телефон пискнул от сообщения, отвлекая меня от мыслей, вызванных Лукасом. Я потянулась на другой конец островка, где каждый день разбивала лагерь, чтобы поработать, и разблокировала его.

Неизвестный: Вечер свидания, сегодня. В шесть вечера подойдёт?

Не обращая внимания на трепет при слове «вечер свидания», я перечитала сообщение несколько раз.

Это должен был быть Лукас. Никто другой не прислал бы мне сообщение о свидании. Но, опять же, это был не первый случай, когда я получала случайное сообщение.

Рози: Кто это?

Неизвестный: Лукас.

Неизвестный: Ты ждешь, пока кто-то другой пригласит тебя на свидание?

Неизвестный: Я думал, что я твой единственный

— Если бы ты только знал, — пробормотала я себе под нос, сохраняя его номер и пытаясь придумать ответ, который бы меня не разоблачил.

Рози: Хорошо, мы будем экспериментально эксклюзивными

Лукас: А мы ими не были?

Покачав головой, я решила перейти к делу и ответить на его первоначальный вопрос.

Рози: 6 вечера звучит хорошо. Спасибо!

Я собиралась спросить, откуда у него мой номер — честно говоря, было немного странно, что у него его не было, учитывая, что мы живем вместе уже больше недели — но объяснение пришло в мой почтовый ящик в виде сообщений от моей лучшей подруги еще до того, как я нажала кнопку «Отправить».