Аметистовый кошмар

– Кто ты? – поинтересовался Лорис.

Но вместо ответа на вопрос фигура обнажила своё лицо, убрав от лица шаль, закрывающую его. Перед ним стояла блондинка лет тридцати пяти с печальными бледно-голубыми глазами – это была королева Алия.

– Прошу прощения, Ваше Величество, – виновато произнёс Лорис и попытался привстать на одно колено, но королева взяла его за руку, тем самым показав ему, что обойдётся без лишних формальностей.

– Это был т’Эр Поэль? – спросила она с легким мэаннским акцентом, что придавал ей определённый шарм.

– Да, Ваше Величество.

– Почему он отбыл?

– Регентный Совет единогласным решением проголосовал за его отставку, – ответил Лорис, замечая удовлетворительную, но в то же время печальную улыбку на лице королевы.

– Это, пожалуй, всё, что я хотела знать, – тихо сказала Алия Аматруд и, накинув шаль на лицо, вошла внутрь замка, после за ней последовали её телохранители.

Лорис т’Эр Райтер лорд-регент, главнокомандующий войсками Насса и королевской гвардией ещё долго стоял во внутреннем дворе королевского дворец и лишь только когда вечер полностью захватил в темные объятия окружающее пространство, скрылся в стенах величественного сооружения.

IV

Сельта вновь переживала приключение в аметистовом мире, который не менялся уже несколько дней. Сон всё так же обрывался на том моменте, когда волосы девушки выпускало из рук мерзкое чудовище с головой мертворождённого ребёнка.

Сельта открыла глаза и перед ней предстал темный свод насской тюрьмы, украшенный многочисленными сталактитами, которая по большому счёту являлась огромной пещерой с множеством парных отделений или камер. Сельта, Энитра и Малакка находились в одной из камер, которые разъединялись между собой каменными искусственными стенами.

Сельта попыталась встать, однако этого у неё не вышло. Она застыла лежа на полу в странной позе – её ноги были прямыми, а руки были вытянуты вдоль тела. Девушка лежала на спине, однако не могла поднять даже головы, единственным, что её слушалось, были её черные глаза. Сельта поймала себя на том, что не может не вдохнуть и не выдохнуть, а её грудь словно была прижата огромным камнем к земле. Чувство неподдельного и некоего первобытного страха обуяли юную ведьму, отчего в её сознании сразу же всплыло множество молитв Смертоликому.

Однако девушка не успела вспомнить ни одну из них, как боковым зрением она заметила движение. В углу камеры находился настил с соломой, на котором уже как несколько ночей лежали Энитра с Малаккой по праву старшинства, однако Сельта была готова поклясться, что источником движения были не они. Медленно, но, верно, до девушки дошла странная тень с каждым шагом прикрывающая и без того слабый источник света – лучинку, тлеющую на подставке одной из стен.

Если бы Сельта была в состоянии закричать, то её крик полный ужаса и отчаяния обязательно разбудил бы всех заключенных насской тюрьмы. Но, даже сумев открыть рот и, напрягая своё горло для этого крика, Сельта не смогла выдавить из себя и звука – как будто бы воздух не мог покинуть её легких. Перед ней возникло чудовище из её кошмаров.

Это было небольшое и мускулистое существо ростом в четыре фута. В целом оно напоминало человека, хотя присутствовали и некоторые черты, схожие со свиными – большое и крупное туловище, короткие руки и ноги, если их можно было таковыми назвать. Существо это было трёхпалым, как на ладонях, так и на ступнях. Тело чудовища покрывали многочисленные рунические татуировки, кроме того, Сельта разглядела у него обрубок хвоста, когда существо оглянулось в сторону храпящей Малакки.

Скрюченное лицо его было изъедено шрамами и рытвинами. Маленькие черные глаза блестели в безумстве. Зверь остановился над Сельтой и улыбнулся. Улыбка эта была отвратительной и безобразной. Чудовище имело два ряда мелких и черных зубиков, маленький размер которых контрастировал с двумя верхними клыками, делающего зверя похожим на мифического вампира. Он обнажил раздвоенный язык и облизал им свой подбородок, который украшала жёсткая, как у свиньи, щетина.

– А ты совсем не похожа на отца, – язвительно и мерзко произнесло существо. – Ты будешь явно симпатичнее.

Зверёк нагнулся к лицу Сельты так близко, что та могла разглядеть каждую пору его зловещего лица. Животное обнюхало девушку и после этого удовлетворенно отпряло от неё, отойдя на почтенное расстояние. Лицо его уже не украшала улыбка, оно скорее приобрело печать некоторой озабоченности и даже паники.

– Ну, конечно же – Вы его дочь, прошу прощения, – он низко поклонился.

После чего отошел к противоположной стене от спящих ворожей и начал усердно изучать свод камеры в этом участке. Его черные глазки бегали туда-сюда, пока он наконец-таки не увидел того, чего искал. Существо с ещё более ужасающей улыбкой полной непонятного энтузиазма в несколько прыжков оказалось возле Сельты, но на сей раз не наседало над девушкой.

– Я Вам помогу, обязательно помогу выбраться отсюда, моя госпожа.

Однако Сельта, напуганная столь странным существом и не менее странными метаморфозами в его поведении ничего не могла выразить по этому поводу. Её глаза лишь метались от неизвестного зверька до того места, где он что-то обнаружил. Видимо, существо осознало страх девушки и от этого перестало улыбаться.

– Моя госпожа, простите меня за то, что я вынужден пока являться к Вам во снах, я боюсь влияния …, впрочем, пока не об этом! – Зверёк подбежал к своду камеры и стал тыкать в него одним из своих обезображенных пальцев. – Там, там есть узкий лаз, очень узкий, но Вы туда сможете пролезть, моя госпожа, чуть позже я обязательно встречусь с Вами и после этого я помогу Вам сбежать из этого места!

Зверёк поклонился Сельте, после чего щелкнул пальцами. Девушка почувствовала себя дурно, словно бы её накрыло всеми горными породами насской тюрьмы, невероятная тяжесть теперь сдавила не только её грудь, а всё тело целиком. Невыносимая боль пронзила каждую клетку её организма, и ей хотелось кричать от боли, но она не могла воспроизвести и звука. Ей хотелось царапать ногтями грунт, что был под ней, но руки не шевелились. Наконец боль застлала её глаза черной пеленой и последним что девушка увидела была черная фигура существа, растворяющаяся во тьме и его призрачное, почти не уловимое “прости”.

***

Сельта после того, как проснулась ещё долго боялась открыть глаза. Она ощущала чьи-то мягкие поглаживания по голове, пока, наконец, не поняла, что нежные и морщинистые руки принадлежали Малакке. Девушка слегка приоткрыла глаза и увидела над собой беззубую улыбку старой ворожеи. Сельта слабо улыбнулась ей в ответ, и старушка произнесла:

– Луноликая проснулась.

Девушка была измотана и обессилена несмотря на то, что находилась во сне. Глаза её видели плохо и мутно, а каждая частичка тела ныла, словно бы она, перед тем как лечь спать, совершила восхождение на вершину крутой горы и обратно.

– Ты бредила во сне, тебе вновь снился этот кошмар? – спросила Энитра.

Сельта попыталась встать, однако от резкого подъема её голова закружилась, и она вновь свалилась к ладоням старушки Малакки. Мать девушки присела к ней рядом на колени. Энитра лишилась своих чёрных волос – теперь её голову украшало неумелое каре – результат стрижки затупленными ножами в насской тюрьме. Кожа стала ещё темнее от налёта грязи и пыли, скопившегося за дни заключений, а тело было облачено в робу заключенного из самой исхудалой и негодной мешковины. С Сельтой проделали то же самое – остригли её длинные волосы коротко и криво, превратив некогда прекрасные локоны в настоящий кошмар. Её нежное тело покрывали многочисленные ссадины и царапины, очень хорошо виднеющиеся на бледной коже Сельты.