Амнезия
Шрифт:
Я вскочил на ноги и бросился к стеллажу.
– Камера была здесь, я видел на экране в фургоне. А когда вернулся, ее уже убрали, и труп тоже убрали.
По лицу Марка было невозможно понять, что он думает. Брат молча прошел на кухню и вернулся со стаканом воды. Поставив его на стол, порылся в кармане и достал блистер с таблетками.
– Это еще что?
– Это поможет тебе успокоиться. – Марк положил таблетку рядом со стаканом.
– Не буду я ничего принимать! Ты же не поверил ни единому моему слову!
– Джонни, я на твоей стороне.
Я постарался собраться с мыслями.
– Марк, я знаю, знаю,
– Возьми таблетку, запей водой…
– Нет! – выкрикнул я. – Нужно позвонить в полицию. Или Харрисону, он нам поможет.
Харрисон, большой друг отца, много лет был в нашем городе шерифом.
Марк яростно замотал головой:
– И что мы им скажем-то?! Ты какой-то бред несешь!
Брат редко выходил из себя. Эта вспышка меня обескуражила.
– Думаешь, я сам не понимаю, что бред?
– Джонни. – Марк примирительно поднял руки. – Я не хотел тебя обидеть, прости. Но ты сам подумай: нам придется сказать копам, что ты выпал из жизни на несколько часов, а когда очнулся, обнаружил труп, который потом исчез. Кстати, ты уверен, что девушка была мертва?
– Уверен, черт побери!
Тут меня словно молнией ударило. Провожаемый изумленным взглядом брата, я бросился на кухню.
В углу стояла корзина для белья. Я подошел к ней с опаской: если внутри не окажется окровавленной майки…
Марк следил за мной с порога. Я посмотрел на него, перед тем как открыть корзину, и что-то в лице брата меня встревожило.
Я рухнул на колени, обхватил руками проклятую корзину и впервые за много лет разрыдался.
Марк дал мне выплакаться. Вместе со слезами меня постепенно оставляли гнев и чувство вины.
– Майку тоже забрали, – пробормотал я, совершенно обессиленный, и сполз по стене, отпихнув корзину ногой.
6
Когда мы вернулись в гостиную, я сел на диван, а Марк устроился в кресле. Нас разделял журнальный столик, на котором остался влажный след от донышка бутылки.
– Джонни, давай попробуем еще раз. Расскажи мне все, что помнишь, начиная со вчерашнего вечера. Только постарайся ничего не упустить.
– Со вчерашнего вечера?
– Это не займет много времени.
Мне пришлось покориться.
– Вчера вечером я был у Лилы. Мы немного побыли там, а потом отправились поужинать в «Мацуки». Потом приехали ко мне и провели здесь ночь.
Мы с Лилой познакомились несколько месяцев назад. Она была в разводе, как и я, и растила полуторагодовалого сына Донни. Моя Дженни была постарше, но это не давало мне оснований считать себя специалистом в вопросах воспитания. Больше ничего общего у нас с Лилой не было.
– Я решил с ней расстаться, – признался я.
– Что же тебе помешало?
– То же, что и всегда. За ужином она говорила о Донни, о проблемах с бывшим, с матерью, а мне не хотелось быть сукиным сыном, который бросает человека в таких расстроенных чувствах. И я поклялся себе: завтра утром… В результате все вышло еще хуже, потому что она осталась у меня ночевать, и мне пришлось везти ее на работу. По дороге мы молчали, и это было страшно неловко. Но при чем тут мои дела с Лилой?
– При том, – ответил Марк. – Ты должен собраться с мыслями.
– Лила
как будто не очень расстроилась; еще спросила, уверен ли я. Я сказал, что уверен. Думаю, в глубине души она была готова к разрыву.– Что ты делал, когда вернулся?
– Целый день просидел в кабинете, рисовал.
Тут я немного покривил душой. Я действительно сидел в студии и пытался сотворить что-нибудь для проекта, который мне посчастливилось заполучить, но выходило не очень. Дело ограничилось парой набросков, бесславно сгинувших в корзине для мусора. Я немного поиграл в покер на компьютере, немного посидел в интернете и кое-как скоротал остатки впустую потерянного утра. Все это время мои мысли витали вокруг спрятанной в погребе бутылки, но об этом Марку знать было не обязательно.
– Я что-то наспех пожевал и поехал в лавку Донована. На это потратил около трех часов, потом еще час работал. А дальше память будто стерли. Я, видимо, заснул, а когда проснулся, здесь была мертвая девчонка. Клянусь, Марк, мне что-то подмешали.
Брат смотрел на меня с недоверием.
– Не гляди так, я не вру!
Забавно получалось. Я всю жизнь врал, как последняя скотина, и страшно возмущался, когда мне отказывались верить.
– Спокойно, Джонни, я тебя не обвиняю. Я нарочно задаю неудобные вопросы. Что там с папиным пистолетом?
– Когда я проснулся, он был на полу. Потом… – У меня пылали щеки. – Когда я вернулся, пистолет положили на место.
Марк глядел на меня с жалостью, как отец, которому не хочется разрушать фантазии маленького сына.
Я опустил глаза:
– Что же здесь случилось?
– Я могу сказать, чего здесь не случилось. Ты совершенно точно никого не убивал. Посмотри на меня.
Я поднял голову и встретил пристальный взгляд брата.
– Ты меня понял?
Я кивнул.
– Наше сознание порой выкидывает номера, а у тебя был непростой день.
Я хотел было возразить, но передумал.
– Я не специалист, но, думаю, ты пережил онирическую галлюцинацию.
Я поморщился:
– Это был не сон.
– Разумеется, нет. Онирические явления происходят, когда человек бодрствует, но его сознание оказывается на границе между сном и явью. Труп и фургон тебе померещились, но все остальное было реальностью. В Линдон-Хилле есть специалисты, которые могли бы…
Я горько рассмеялся:
– Да брось, Марк… Если труп и фургон померещились, по мне плачет «Джунипер-Хилл» [1] .
1
«Джунипер-Хилл» – вымышленная психиатрическая больница из романов Стивена Кинга. – Прим. пер.
– Все не так плохо… В конце концов, это был единичный приступ. Если он повторится, подумаем, что делать. А пока лучше обо всем забыть.
– Легко сказать…
– Обещай, что позвонишь, если еще что-нибудь случится.
– Обещаю.
Марк кивнул, но внезапно его лицо изменилось. Казалось, он хочет что-то сказать, но колеблется.
– Что с тобой?
– Вообще-то я собирался с тобой поговорить. Наверное, стоило подождать, пока все устроится, но теперь…
У Марка с Дарлой не было детей, и я тут же подумал, что он про…