Амулет любви

— Думаю, это и есть твой ответ.

Глава 7

Следующим утром Элисон сидела в церкви и старалась осмыслить все, что произошло с ней за последний год.

Смерть Дейва казалась такой бессмысленной, и Элисон не успела оправиться от нее, как нашла письма. К горю потери прибавилась новая боль — боль предательства, навсегда лишившего ее веры в брак.

Ради чего она так вела себя вчера, разодевшись и надеясь, что Джейс будет смотреть на нее так, словно именно она ему и нужна? Ведь Джейс Макгроу не хочет ничего, кроме дружбы. Он сам сказал, что не понимает, как можно жить с одной женщиной.

Тогда зачем она позволила себе влюбиться в него?

Прошлой ночью, когда она в смятении прижимала к себе пижаму, Джейс выругался вполголоса и оставил ее одну в гостиной.

Утром она слышала, как Джейс поднялся и вышел во двор. Уезжая в церковь, она видела; как он ставил деревянный колышек вместо железного в проломленном заборе.

Вернувшись из церкви, она обнаружила, что он все еще работает во дворе. Эдисон наблюдала за ним из окна кухни. Рубашка Джейса пропиталась потом, поля шляпы прятали лицо в тени, но она, и не видя, могла легко представить себе его черты.

Когда Джейс понес инструменты в сарай на заднем дворе, Элисон достала из холодильника кувшин с лимонадом, который приготовила за день до этого. Через несколько минут шериф вошел в дом, кинул на молодую женщину быстрый взгляд, вымыл и вытер руки. Элисон подала ему лимонад.

— Спасибо.

— Хочешь еще?

— Не сейчас. — Джейс повесил шляпу на вешалку возле двери и провел рукой по волосам. Ты не передумала поехать к Фрэнку?

— А ты?

Он задержал на ней испытующий взгляд.

— Для нас лучше съездить куда-нибудь. Проводить все время наедине — не очень хорошая идея.

— Я жалею о том, что произошло прошлой ночью, — искренне произнесла она.

— Ты бы жалела еще больше, если б мы не остановились. Хорошо, что вовремя одумались.

Элисон не была в этом уверена, какая-то ее часть по-прежнему отчаянно желала его.

— Я хочу поесть, а потом помыть машину, нарушил Джейс неловкое молчание.

— В котором часу ты собираешься поехать?

— Около четырех.

— Прекрасно. У меня есть полуфабрикаты для микроволновки. Как думаешь, Фрэнку понравятся?

— Наверняка.

Они не говорили много, и, доставая из холодильника мясо к ланчу, Элисон подумала: будет ли ей когда-нибудь снова легко с Джейсом?

Фрэнк Найтволкер встретил их дружеским рукопожатием и угостил холодным чаем с лимоном. Его саманный дом оказался очень удобным. Они разговорились, и Элисон почувствовала, как расслабилась.

— Я жарю ребрышки на медленном огне, — обратился к Элисон Фрэнк, — скоро будут готовы.

Хотите осмотреться?

— С удовольствием. Никогда не бывала на ранчо.

— Я покажу вам моего призового быка.

— А он не опасный?

Фрэнк заулыбался.

— Пошли, увидишь сама.

Когда они разговаривали, Элисон заметила, что Фрэнк как-то не так двигает правой рукой, но длинный рукав рубашки закрывал всю руку.

У загона молодая женщина, приложив к глазам ладонь, как козырек, окинула взглядом окрестности.

— Хотелось бы когда-нибудь заиметь домик в этих местах, — заметил стоявший рядом Джейс.

— А разве ты не собираешься возвращаться в Ричмонд? — спросила Элисон.

— Скорее всего, нет. — Джейс пожал плечами. — Моя жизнь теперь здесь, А ее — нет. Все, к чему она привыкла, осталось в Ричмонде.

Фрэнк позвал их к одному из загонов, и Элисон увидела огромного быка светлой масти с кольцом в носу.

Фрэнк положил руку быку на шею и почесал ему за ухом.

— Это Букко, и он говорит, что ему приятно с вами познакомиться. Ты тоже можешь почесать, если захочешь.

Элисон неуверенно просунула руку через металлическую ограду и поскребла животному между ушей. Бык двинулся к ней, и она отпрянула.

— Надеюсь, ты не собираешься мне сказать, что он ручной, как котенок.

— Боже упаси! Иногда Букко впадает в дикую ярость, но, как и большинство мужчин, он становится кротким в умелых руках. — Проницательный взгляд Фрэнка остановился сначала на ней, а потом на Джейсе.

Она поняла намек. Только вряд ли ей удастся приручить Джейса — наверняка он знал слишком многих женщин, красивее, раскованнее и опытнее ее.

Фрэнк провел их через конюшню и показал двух лошадей, на которых Джейс и Элисон могли бы прокатиться.

Джейс огляделся вокруг.

— У тебя здесь довольно мило, Фрэнк.

— Надеюсь. Было бы стыдно, если бы я… Старик замолчал. — Я строил все, чтобы передать в наследство, но дети живут с матерью и дедом и, похоже, не собираются уезжать от них. Бог знает, что те наговорили Маку и Сьюзетт обо мне.

— Но ты мог бы связаться с ними сам, — заметила Элисон. — Если они, конечно, взрослые люди.

— Сын — ровесник Джейса, а дочь на два года моложе. Они могли бы давно найти меня, если б захотели. Когда умру, ранчо будет продано, и на этом все кончится.

Фрэнк с отсутствующим взглядом прислонился к стойлу и похлопал гнедого по шее, но вдруг поморщился, случайно задев предплечьем о верхнюю перекладину.

Элисон не могла этого не заметить.

— Я обратила внимание, как ты осторожно двигаешь правой рукой. Я медсестра. Не покажешь, что у тебя там?

Фрэнк неохотно закатал рукав. На предплечье розовели три глубоких пореза. Похоже, рука нарывала. Элисон пощупала вокруг порезов.

— Откуда это?

— Колючая проволока. Я был неосторожен.

— Давно делали прививку от столбняка?

— Года два назад. Все будет хорошо, нужно только время.

— Если покраснеет еще больше или заметишь розовые полосы на руке, нужно будет обратиться в клинику.

— Послежу за этим, — буркнул Фрэнк.

Через пятнадцать минут они уже сидели в столовой Фрэнка, ужиная и болтая как старые друзья. Ребрышки зажарились и были очень вкусными, а кукурузные лепешки просто таяли во рту.

Солнце уже почти спустилось к горизонту, когда Джейс снова привел Элисон к конюшне.