АН (цикл 11 книг)

Славные были времена… Кажется, что было это тысячу лет назад, а по факту прошло всего три месяца.

— Ну что, как дела у вас с учёбой? — спросил я.

Парни переглянулись, а девушка, не поднимая глаз, пробормотала:

— Хорошо, ваша свет…

— Кхм… — я кашлянул.

— Хорошо, Аскольд Игоре… ой, Андреевич! Простите, Аскольд Андреевич!!! — залепетала она, принявшись кланяться так энергично, что едва головой не пробила столешницу.

— Всё в порядке, — усмехнулся я. — Сам ещё до конца не привык к смене статуса и отчества, так что не переживай.

Этот инцидент помог лицеистам немного расслабиться, поэтому и парни, пусть и с осторожностью, но всё же начали мне рассказывать о своей учёбе. У старшего из Бульских — Дениса, всё в порядке, как и у его друга Ильи Щекина, а у Максима Бульского всё стабильно. То есть учёба ему даётся с трудом.

— Зато в клубе всё отлично! — с жаром заявил он под конец. — Я уже закончил свою программу, теперь отладка идёт.

В клубе программистов Максим работал над программой для учёта товарных остатков. Идея не нова — парень и сам признаётся, что с идеями у него туговато, ему больше нравится сам процесс создания. И пусть подобные программы уже существуют, парень захотел написать код самостоятельно. Я получил образец через главу клубу программирования и даже показывал его своим программистам. Те оценили. Хоть и нашли кучу недоработок.

Официантка вернулась с нашими заказами, и я жадно впился зубами в бутерброд с тунцом. М-м-м… И правда вкусно. Не зря сестры и Инна Комаровская расхваливали это кафе. Глядя на меня, ребята тоже занялись содержимым своих тарелок.

— Рад, что у вас, всё хорошо, — добродушно проговорил я, прикончив бутерброд и сделав глоток чёрного кофе из дымящейся чашки. — Было бы неплохо иногда встречаться просто так без повода, но скажу честно, как вы, наверное, догадались, повод у сегодняшней встречи имеется.

Все четверо поставили чашки на стол и внимательно уставились на меня.

— Ну вы и напряглись, — усмехнулся я. — Ладно, не буду вас томить. Я знаю, что все вы хотите стать Слугами моего рода. Что даже отказывали другим родам, изо всех сил стараясь обратить на себя внимание Оболенских. Ваши усилия не остались незамеченными. Я, как член, главной семьи Оболенских предлагаю вам возможность пойти в Служение нашему роду. Я дам вам время подумать, обсудить всё с родными. Когда примете решение, дайте знать. Разумеется, речь идёт не только о вас, но и ваших семьях, если они пожелают.

Лицеисты смотрели на меня во все глаза. Когда мы только познакомились, Аскольд Сидоров был для них идолом. Постепенно наше общение приобрело более дружелюбный и простой характер, а теперь вот опять — идол.

— Прошу прощения, Аскольд Андреевич… — сбивчиво заговорил Максим Бульский. — Вы ведь не шутите…

— Эх, Макс, запомни, не стоит публично подвергать сомнению слова аристократа, — тепло произнёс я и добавил: — Конечно же, не шучу.

— Простите за грубость. Простите меня… — начал извиняться парень, но я перебил его.

— Хватит. Я понимаю твоё волнение. И просто дал совет. Ещё вопросы есть?

«Старшие» парни переглянулись, а девушка, изумлённо пялилась на свой кусочек сырного тортика, прижимая ладошки к красным щёчкам. Будто я её замуж позвал, в самом деле…

— Аскольд Андреевич, — голос Ильи Щекина прозвучал предельно серьёзно. — Относительно наших семей… наших отцов… Вы готовы взять их в Служение, несмотря на их прошлое?

Хм… быстро соображает парень. Молодец! Такой подход мне нравится.

— Вас четверых я зову к себе исключительно за ваши заслуги, за ваши умения и ваш потенциал, — проговорил я. — По традиции стать Слугой предлагают не только человеку, достойному этого, но и его семье. Если молодой человек ещё не успел образовать собственную семью и выйти из родительской, то родительской семье. Поступать иначе, значит поступать не по чести. Однако же ты задал хороший вопрос. Лично я считаю, что и ваши отцы по большей части достойны личного приглашения в Слуги. Если они захотят оставить стезю наёмников и применять свои умения уже как ратники рода.

— Они захотят! — выпалил младший из братьев Бульских.

— Они точно будут не против, — поддержал его старший.

— Просто могучие рода редко принимают бывших наёмников… — закончил общую мысль Щекин.

Он прав, только «мелочь» может легко себе позволить брать людей со стороны. А поистине сильные, богатые и древние рода, принимая в боевые Слуги левых людей, в некотором роде демонстрируют свою слабость. Мол, не можете самостоятельно вырастить рать из детишек потомственных Слуг.

Но роду Оболенских отчасти плевать на мнение общественности. А с тех пор как я стал Оболенским — и подавно. Для нас сейчас важнее движение вперёд, наращивание силы, расширение территорий и производств.

Правда, многим не по нраву то, что мы отходим от традиций.

Ну вот… опять о надвигающемся приёме в Твери вспомнил.

— Мой род уже укрепился в Африке, — ровным тоном начал я. — Но боевые действия там продолжатся. Профессиональные воины нам нужны. Мы готовы принять их с почестями. Более того, я прошу вас передать отцам, что и в их нынешних коллегах мы заинтересованы. Как минимум хороший контракт на отправку в Африку можем предложить. Тех же, кто проявит себя и пожелает оставить профессию наёмников, с радостью примем в Служение. Это официальная позиция главы моего рода, которую я полностью разделяю.

Все трое парней заулыбались. Всё-таки для простолюдинов есть разница — быть семьёй наёмника (пусть и обеспеченной семьёй) или же семьёй ратника. Уверенность в завтрашнем дне иногда манит сильнее, нежели свобода вольного стрелка.

— Благодарю за ответ, Аскольд Андреевич, — Щукин поклонился из положения сидя. Братья Бульские последовали его примеру.

Я кивнул, принимая их благодарность, и чуть повернул голову, чтобы посмотреть на Ирину Мамину. Последние несколько секунд она внимательно слушала мою речь.

Заметив мой взгляд, девушка встрепенулась и отвела глаза. Я не торопил её, и вот спустя семь секунд молчания Мамина набралась храбрости и заговорила:

— Я тоже польщена вашим предложением, Аскольд Андреевич. Но… я не настолько хороша в учёбе как Дэн или Илья, я не гениальный программист, как Макс. Я просто… просто девушка, а мои родители даже не осветлённые. Я… хотела стать Слугой великокняжеского рода Оболенских! — выпалила она. — Честное слово! Но сейчас я… я думаю, что недостойна этой чести… простите, — она повесила голову.