АН (цикл 11 книг)

— И все же британские кланы могут вплотную подойти к границам империи, — заметил я. — Это реальная угроза. Нельзя закрывать на неё глаза, и тратить все силы на попытку сохранения шаткого официального мира. Совмещать работу в обоих направлениях — вот что стоит сделать. Но… будьте уверены, им не нужен мир с нами. Им нужно лишь нас пожрать.

— Ваше сиятельство говорит страшные вещи, — улыбнулся Дмитрий Александрович. — Вы правы в том, что большая политика не столь однозначна, однако же не стоит считать, что Британия готова тратить все свои ресурсы в тщетных попытках покорить нашу империю. Но… все же британцы могут подвергнуть опасности жизни наших подданных. И доставить неприятности нашей процветающей стране. Поэтому я хотел бы вернуться к своему вопросу. Аскольд Андреевич, я прошу вас продать нам пробную партию ваших боевых костюмов.

— Именно вам? — зацепился я за слово.

— Я имею в виду имперской канцелярии, — кивнул Годунов, — После всестороннего анализа, мы передадим свои рекомендации… а я уверен, что ваши боевые костюмы достойны наших рекомендаций… Так вот, передадим свои настоятельные рекомендации о приобретении боевых костюмов Министру вооружённых сил, и Министру имперской безопасности. В дальнейшем вы будете обеспечены долгосрочными и выгодными контрактами. А имперские воины обретут новую силу и смогут поддерживать мир и процветание на территории нашей империи.

Я задумчиво уставился на деревянный барельеф на стене зала. Смешная картинка — два медведя двуручной пилой распиливают бревно, по краям которого сидят два зайца.

На самом деле думал я не над экономическим предложением Годунова — чего там думать, и так всё решено. Больше всего меня интересовало, на каком этапе нынешней войны британцев и франко-испанцев против шведов наш Канцлер даст добро на вмешательство княжеств?

Да и даст ли?

— Ваше сиятельство, что скажете? Вы готовы назвать стартовую цену за ваши боевые доспехи?

— Простите, нет, — улыбнулся я. — Сейчас наши космодоспехи вообще не продаются. В дальнейшем, может быть, такая возможность появится. Но надо понимать, что желающих больше, чем космодоспехов. И уже сформировалась очередь.

— Вы готовы ставить в очередь кого-то выше, чем интересы империи?! — не сдержался Годунов и чуть привстал с места. Его глаза гневно расширились, а мою кожу обласкал «ветерок» от зародыша Ауры. — Пр-р-ростите, — рыкнул он, усевшись на место.

— Ничего, я понимаю ваши чувства, — махнул я рукой. — Что же до вашего вопроса… Княжества имеют право вести торговлю с кем угодно и в каких угодно объёмах, если товар не является запрещённым, а противоположная сторона не является врагом либо недругом империи. Всё в рамках закона, Дмитрий Александрович.

Годунов недовольно дёрнул головой и отвернулся.

— Я бы не советовал вам, ваше сиятельство, идти против интересов империи, — злобно проговорил он.

— О, будьте уверены, Дмитрий Александрович, я высоко ставлю интересы империи. Я сплю и вижу, как весь прочий мир склонит головы перед нашей империей.

Глава 28

Десять дней с начала вторжения британских и франко-испанских кланов в Северное королевство потребовалось Канцлеру, чтобы всё подготовить для оглашения своего официального решения.

И двадцать третьего октября к нам в Енисейск (к этому времени мы с женой вновь вернулись в княжество) прибыл курьер из имперской Канцелярии. Примерно в одно время все княжеские и великокняжеские рода получили послание от Годуновых.

Сохранение целостности Северного королевства официально признано одной из сфер интересов империи.

Иными словами, «частным» армиям России дали добро на ведение военных действий на стороне подданных Шведской короны.

Детали договорённостей Александра Борисовича Годунова со шведским королём нам, разумеется, не поведали. Воевать нам предлагали за деньги, налоговые преференции, дарованные предприятия и земли. Но не шведские, а те, которые и так уже входят в состав империи.

Этим предполагаемая война будет отличаться от той, которую княжества вели, например, в Африке. Однако новшеством такой подход не являлся.

В послании Канцлера указывалось, что мы проигрываем во времени. И что, если кто-то решится принять участие, необходимо поторопиться. Также канцелярия организовала рабочую встречу для представителей княжества, посвящённую Северному вопросу.

Встреча не на уровне первых лиц, чтобы сами князья могли подготовить свои рати.

Однако, те, кто хотел поучаствовать, начали готовиться заранее. Ещё до официального разрешения Канцлера я и мои союзники начали перебрасывать войска в Выборг.

К нам же в Енисейск во вторник «перебросилась» моя тётушка с малышом Вовой. Она хотела хоть немного разгрузить Софью, которой придётся заниматься делами княжества. Хоть немного скрасить одиночество беременной женщины, чей муж отправляется на войну. Да и самой унять беспокойство за меня и Вадима.

Братья же, посещающие «Алую Мудрость», остались в Москве жить под одной крышей с вдовствующей императрицей в моем особняке, подаренном Канцлером. Мы же в Енисейске, пока строится княжеская усадьба, жили в одном из особняков боярского рода Клинских.

После семейного ужина во вторник я, убедившись, что всё готово к утреннему вылету, позволил себе немного расслабиться. Последнее время я и так чувствовал себя сжатой пружиной — мне требовалось хотя бы несколько часов, чтобы спокойно выдохнуть.

Потому я утащил Соню в малую гостиную смотреть новый фильм. Так мы и просидели два часа в обнимку. Я пил крепкое вино, она — слабое. Хотя с её уровнем живы, даже полбутылки водки бы не навредило нашему наследнику.

— Отличный был фильм, — изрёк я, когда по экрану поползли финальные титры.

— Может быть, — проговорила Соня, чья голова лежала у меня на груди.

— Проспала половину? — усмехнулся я.

— Ну не то что бы… — она перевернулась, легла мне на колени и заглянула в глаза. — Просто кое-что занимало меня гораздо больше сюжета.

Она улыбнулась, но улыбка эта не была весёлой.

Правда, тут же Соня зажмурилась, мотнула головой и, подняв верхнюю часть туловища, уселась на диван.

— Прости, дала слабину, — с самым серьёзным видом произнесла моя супруга. — Такого больше не повторится.

Я не смог сдержать улыбки и потрепал её по волосам.

— Я ценю твою стальную волю, родная. Но не стоит пересиливать себя. Рядом со мной ты всегда можешь быть честна сама с собой. Хочешь грустить — грусти.

— Но… Я не должна, — мотнула она головой. — Ты уходишь на войну, чтобы сразиться с нашими врагами — сарнитами!

— Нашими? — улыбнулся я.

— Конечно. Твои враги — мои враги. Твои враги — враги нашего рода. Твои враги — враги нашего княжества. Но не об этом сейчас, Аскольд! — снова мотнула она головой. — Ты уходишь на войну, чтобы остановить тех, кто угрожает нашей империи, стране, которую создавали мои предки. В конце концов, ты уходишь на войну, чтобы защитить княжество Выборгское. Моё… да чего уж там, моё родное княжество. Я всё это ценю и должна всеми силами тебя поддерживать. Но мне грустно… и немного страшно, — потупила она взор.