Анафема в десятый круг

Она сильно задумалась. В её глазах, отражаясь, плясали языки пламени. Маленькая улыбка, на губах Вики, была загадочной. И сейчас она была не Викой, не Викторией, и даже не Тори. Сейчас, она была Аяши Ви Хенви - Маленкой Солнечной Луной. Она была там, где и должна быть, в своем мире, на своей ветке, в гармонии с миром. Я клянусь, никогда не видел её такой. Господи, да сколько же у неё масок?

Потянувшись к маленькой плетённой корзине, она подняла её крышку и достала трубку. Это была Трубка Мира, из красной обожженной глины, украшенная узорами, бусинами, и перьями. Достав следом жестяную коробочку, девушка заставила меня напрячься и насторожиться. Она лукаво сверкнула голубыми глазами.

– Всего лишь табак, не паникуй.

– Хм, предлагаешь мне раскурить Трубку Мира?

Ловко подготавливая Трубку, она поднесла к ней огниво, зажжённое от маленького костра, заставляя тлеть табак

– Курение Трубки Мира, является очень важным и торжественным ритуалом, между прочим.

– улыбалась она, - Им скреплялись все заключенные договоры. А, сама трубка - гарантия мира и символ братства. Ее курят, пуская по кругу, друзья, союзники… бывшие враги.
– она протянула трубку мне, на губах всё ещё играла таинственная улыбочка, - Она также служит пропуском и своего рода охранной грамотой. Знаменитый исследователь и миссионер-иезуит отец Маркетт получил такую трубку от принимавших его индейцев. И ведь она действительно явилась надежной гарантией безопасности во время его путешествия в Великих озерах, заселенные самыми разными индейскими племенами. С другой стороны, покрытая красной гирляндой - Трубка Войны, была знаком непримиримой вражды.

– Эта трубка из глины?
– поинтересовался я, чувствуя, что для глины у неё не подходяще тяжёлый вес. Вика отрицательно покачала головой.

– Катлинг - этот камень, он имеет густой тёмно-красный цветовой оттенок, поэтому похож на обожженную глину, - объяснила она, - Его ещё называют «трубным камнем».

Дым имел мягкий сладкий привкус, терпкий и древесный, и пряный запах, на грани с коньячным. Он таял внутри и густыми молочными кубами селился в сводах беседки, устремляясь к Сиу - отверстию в крыше. Девушка казалась расслабленной, умиротворённой, это место явно положительно влияло на неё.

– Расскажи мне, - попросил я.

– О чём?
– переспросила Вика.

– Обо всём этом. Об этом месте. О Богах, духах, шаманах.

Она опустила взор на пламя свечи и склонила голову чуть влево.

– Зачем тебе это?

Я передал ей трубку, наблюдая за её размеренным движениями рук ко мне навстречу. Её пальцы легко соприкоснулись с моими. Маленький ток пробежал по мне.

– О твоей религии и культуре не очень-то много известно.

– Разумеется, - кивнула она, с её губ кольцами, вверх, срывался дым, - Вопрос в том, что это знание, даст лично тебе?

– Ещё один, недостающий кусочек пазла, - ответил я сходу. Она повела бровью, склоняя голову, на другой бок.

– И зачем?

– Затем, что я не вижу целостной картины, - сказал я, - Я не вижу тебя, настоящую. Должен же я когда-то исправить наконец, это досадное недоразумение?

– Это я-то, недоразумение?
– тихо рассмеялась девушка. Я закивал.

– О, ты, то ещё недоразумение, уж поверь мне.

Задумчиво надув губы, она смотрела в сторону, приковав свой взгляд к тамтаму у стены.

– В первую очередь, тебе, Раф, следует иметь в виду, что большинство индейских племён Северной Америки никогда и не имело, какой-то оформленной системы религиозных верований, понимаешь? Это, не религия в полном смысле понимания, эту культуру невозможно четко и последовательно изложить, как например христианство или иудаизм. Порой множество мифов и легенд переплетается в одну паутину.
– Вика сомкнула глаза, смещаясь в позу лотоса, - Всё зависит от самих людей, племени, времени, и среды обитания. Да много от чего. Даже, тоже христианство, повлияло на культуру и традиции. Одни племена, например верят в существование высшей божественной сущности, другие - нет. Это всё может показаться, непонятным и сложным. Но на самом-то деле, моё верование очень прост'o. И культура очень интересна и во многом прозрачна и чиста, в раной степени, как и таинственна. Особенное место конечно же занимают сны, сердце и табак. Вообще трудно конечно, передать ту степень воздействия и влияния, которую имеют на североамериканских индейцев откровения, видения и сновидения, а также другие подобные мимолетные отблески сознания человека. На Западе же стали придавать значение снам только после выхода в свет в 1900 г. работы Фрейда «Смысл и значение сновидений». Ведь именно Фрейд, назвал сны «самым прямым и легким путем в подсознание», значение которого стали понимать, наконец, даже мыслящие сугубо рационально, а потому зачастую поверхностно западные люди. У индейцев никогда не было недоверия и скептицизма относительно значения снов и видений. Индейцы, как показывают их многочисленные ритуалы, обладают гораздо большим воображением, интуицией и внутренним видением по сравнению с белыми людьми. Юнг в своей книге «Воспоминания, сны, размышления» описывает свое посещение одного из пуэбло в штате Нью-Мексико. Хотя его жители почти не имели тех предметов, наличие которых в окружающем их мире рассматривается как признак благополучия и которые поэтому представляют соответствующую ценность, они считали братьями как друг друга, так и всех остальных людей, даже несмотря на то что те относились к ним далеко не по-братски. Когда Юнг беседовал с вождем пуэбло Таос, тот сказал ему: «Американцы хотят уничтожить нашу веру. Почему они не оставят нас в покое? Ведь то, что мы делаем, мы делаем не только для себя, но и для них. Мы делаем это для всего мира. Каждому это идет на пользу». Вождь называл себя «посланником солнца на земле, земным солнцем». Далее Юнг пишет: «Тогда я понял, на чем основано глубокое чувство собственного достоинства, присущее каждому индейцу, это величавое спокойствие и уверенность… Их жизнь наполнена вселенским, космическим смыслом… Если отбросить в сторону наши отговорки и оправдания, мы увидим, что наша жизнь, основанная лишь на рационализме и доводах здравого смысла, является на самом деле бедной и пустой. Мы с усмешкой относимся к «наивности» индейцев из чувства зависти; нам нужно выставить их в подобном свете, чтобы еще раз похвастаться перед собой тем, какие мы умные, иначе мы бы обнаружили, какой обедненной и приземленной является наша жизнь. Знание не обогащает нас; оно уводит нас все дальше от того таинственного и непостижимого мира, откуда мы родом и который однажды был нашим домом по праву рождения». Вождь индейцев сказал Юнгу слова, которые страшны своей правдивостью и действительно раскрывают человеку глаза: «Посмотри, какими ожесточенными и озабоченными выглядят белые люди. Их губы сжаты, нос заострен, все лицо покрыто складками и морщинами. В их взгляде всегда озабоченность; они все время что-то ищут. А что они ищут? Им всегда что-то надо, всегда чего-то не хватает; они всегда беспокойны и напряжены. Нам непонятно, чего они хотят. Мы их не понимаем. Нам кажется, что они просто сумасшедшие». Юнг спросил его, почему он так думает. «Они говорят, что думают головой», - ответил вождь. «Ну а как же иначе? А чем думаете вы?» - удивленно спросил его Юнг. «Вот чем», - сказал вождь, показывая на сердце».

– Хм, табак?
– решил я выяснить, ощущая себя странно.

– О, табакокурение является важной частью практически всех индейских культур и распространено у всех коренных жителей Северной, Центральной и Южной Америки, за исключением эскимосов.
– её голос, слегка плыл в моём сознании. Знакомое ощущение, надо признаться.
– У индейца, вроде как, и у Шерлока Холмса, есть «проблемы на три трубки». Обращения к высшим силам с теми или иными просьбами и пожеланиями, обычно сопровождаются выкуриванием положенного количества трубок и направлением клубов дыма на три стороны

– Вик… а ты уверенна, что это всего лишь табак?

– Уже нет, - улыбнулась она, и подозрительно уставилась на трубку.
– Хмм… Думаю он с корнем кактуса, и дурманом.
– она посмотрела на меня, - Концентратом такой смеси можно при умении и транс вызвать.

– А, при «не умении»?
– осведомился я.

– Концентратом.
– обозначила она подчёркнуто важно, - И это не он. В таких пропорциях, табак с травами действует, как успокоительное, не более.

Точно. Вот на что это похоже. Эта хрень, надо отдать должное, покруче таблеток в действии. Кажется, я начал немного понимать индейцев.

– Каждая частичка - это целый культ, таинство. Хотя, индейцы, предпочитают думать об этом мире, а не о каком-то ином. В отличие от западного человека, которого как религия, так и постулаты социализма и коммунизма призывают сконцентрировать внимание на «счастливом завтра», а не на «плохом сегодня», индейца не интересуют картинки совершенного человеческого общества. Он не утопист. Он живёт сегодняшним днем и хочет получить от него максимум возможного.

Какое-то мгновение она казалась удрученной, а взгляд потухшим, слабым.

– Не боишься?

Это ещё что за вопрос?

– Чего?

– Меня.
– ответила она спокойно и еле заметно вздёрнула уголок губ.

– Ты сейчас серьезно?

Я заблуждал взглядом в её глазах, в попытке что-то прочесть. Как будто такое возможно…

– Тебе стоит бояться меня, Раф, - заявила она серьёзно, - Из-за меня ты и сам рискуешь стать Чёрным Сердцем - отвратительным персонажем, плюралистической драмы, кто мучает невинных… Ведь это единственное, что я делаю, единственное, что знаю. С кем поведёшься, как говориться.

Ну, если следовать её рассуждениям, то единственное что стоит мне ей сказать это: «Беги…»

Беги от меня, без оглядки, и сожалений, поскольку я не тот человек, что нужен. Эта девушка никогда не была для меня. Кто-нибудь со здоровым взглядом на жизнь, и вообще в полном здравии, и довольно сильным терпеливым характером- вот какие люди способны сталкиваться с подобными сложносплетениями. Я не способен, я способен по щелчку, всё усложнять, утрировать, терять свою голову и спешить, чертовски спешить. И если я чему-то и научился, то всегда выбирать путь наименьшего сопротивления, проложив основой единственно верный принцип - целесообразность. И я уверенно и ровно ступал по этому пути, моё спасение всегда было в простоте и односложности. Разумеется я наплевал на это. Я никогда не отличался постоянством, но это никогда не было тем чего я хотел. Сложно поверить, но полегаемость на самом-то деле вообще не моя черта характера, я как минимум не так воспитан. Я как волк, либо один, либо с одной. Просто есть великая разница, между желаемым и нужным.