Аналитик

— Прости, Сергуня, — тут же поник батя. — Просто… Ай! — с досадой махнул он рукой. — Всю плешь мне сегодня в конце дня выели с этим пасквилем. Я уж действительно под конец стал верить, что там правда написана.

— Частично правда, а частично так извратили факты, что без знания, как все было, не подкопаешься.

— И как было?

Ну я и рассказал. После этого мы пошли на кухню. Время позднее, а мы еще не ужинали.

Единственная, кто мне ни слова не сказал — мама. И не потому что обиделась или не хотела разговаривать с сыном, поступившим таким образом. Она просто не поверила статье. А стоило бате вспомнить про этот «пасквиль» тут же рассерженной кошкой расфыркалась на всю журналистскую братию.

Когда уже почти поели, раздался звонок телефона. Это оказался Кондрашев.

— Надо поговорить, — голос его был напряжен.

— Надо, — согласился я. — Если тебе есть что мне сказать.

— Так и знал, что ты так подумаешь, — раздался его раздраженный и какой-то обреченный голос. — Я к статье не имею никакого отношения. Вообще. Если ты мне хоть немного еще веришь, давай встретимся. Завтра в университете.

— Хорошо.

— Тогда возле деканата в десять, — назвал дату и время Андрей и положил трубку.

Уж не знаю, что он мне там хочет сказать, но послушать его будет как минимум интересно. А самое любопытное — он мне позвонил лишь после моей встречи со Сталиным. Наверное, Иосиф Виссарионович прижал его и тот пытается выкрутиться? Не знаю, вот и послушаем.

* * *

Была уже середина ночи, когда на доклад к Сталину пришел Берия. Для генерального секретаря задерживаться на столь долгий срок в Кремле не было чем-то удивительным. Поневоле и все иные члены партии и работники Кремля подстраивались под график Сталина. И идущий по коридорам заместитель наркома ОГПУ не стал для кого-то чем-то удивительным.

— Товарищ Сталин, — заглянул в кабинет Агапенко, — товарищ Берия прибыл.

— Пусть войдет, — тут же махнул рукой Иосиф Виссарионович.

Ему не терпелось узнать, кто такой наглый и достаточно смелый, чтобы совершить подобную информационную атаку. Пусть подобных слов Сталин не применял, да и если и мог их услышать, то только от Огнева, но сам смысл для него был вполне понятен.

Лаврентий Павлович зашел в кабинет и сразу передал папку, которую держал в руках, Сталину.

— Здесь основные материалы по статье на Огнева, — сказал он.

— Своими словами, Лаврентий, что можешь сказать?

— Пока точно не ясно, кто именно стоит за статьей, — вздохнул Берия. Генсек сверкнул глазами и нахмурился, но ничего не сказал, ожидая более развернутого ответа. — Журналист, написавший статью, пропал. Сдал материал сегодня утром, после чего сказал, что у него срочная встреча с его контактом. Дальше его след теряется. Ни дома, ни у друзей его нет. Никто не знает, где он.

— Кто заказал статью? — лязгнул голосом Сталин. — Это вы выяснили? И что в ней правда?

— Пока со всей уверенностью могу сказать одно, — мысленно прокляв неизвестных, стоящих за скандальной писулькой, стал отвечать Берия. — Последняя часть статьи — почти полная ложь. С Викторией Толмачевой Огнев не спал, хотя они шапочно знакомы. Эта девушка обслуживала номер в гостинице, где останавливался Огнев. Имела интимную связь, но не с Сергеем, а с его секретарем. По ее словам, она надеялась на развитие отношений с Андреем Кондрашевым, но тот отказал ей в этом. Про статью узнала из газеты и утверждает, что никому ничего подобного не говорила. Единственное — жаловалась подругам, что с ней поступили как с продажной девушкой.

Тут Берия сделал небольшую паузу и осторожно с вопросительной интонацией продолжил.

— Замечен интерес начальника городской милиции к ней. Его люди тоже проводили опрос девушки…

Сталин лишь махнул рукой, показывая, что это не существенно. Лаврентий правильно понял этот жест. И выводы о доверии к нему тоже сделал. После чего продолжил.

— Момент с беспризорником — опять частичная правда. Такого пацана Огнев в Одессе встречал и действительно поймал его и держал долгое время за ухо, в ожидании вызванного милиционера. Но не за то, что тот случайно его толкнул, а за попытку воровства. Это же подтверждает и участковый, который прибыл по вызову и общался с Огневым. Он же подтверждает, что означенный ребенок не только способен на кражу, но и неоднократно был задержан за это.

— А слова «одесситов» — тоже выдумка?

— Мы опросили тех, кто был свидетелем этого события. По их словам, к ним приходил человек из прессы, но по полученному описанию портрета на написавшего статью журналиста он не похож. Получив их данные, во многом кстати противоречивые — некоторые местные жители правда считали, что мальчик просто неосторожно толкнул Огнева, ведь самой кражи они не видели, а остальное лишь додумали, человек «из прессы» ушел. На следующий день и вышла статья.

— Дальше, — начав набивать трубку, потребовал Сталин.

— В целом ситуация выглядит так: некто или группа людей, спланировала оболгать Огнева на всю страну. Из фигурантов у нас есть — пропавший журналист, неизвестный, который проводил опрос в Одессе, и глава редакции «Труда». Ему позвонили и настойчиво попросили дать ход статье.

— Кто?

— Этого мы не знаем. Через час после выхода статьи он скончался от сердечного приступа. Про звонок и настойчивую просьбу мы узнали от его секретаря. Кто именно звонил, та ответить не смогла.

— И это все, что вы можете сказать? — пыхнув разожженной трубкой, процедил Сталин.

— Времени на работу было слишком мало. За пару часов больше мы узнать не можем. Дайте нам хотя бы пару дней, — снова мысленно матерясь, ответил Берия.

Сталин замолчал, глубоко задумавшись. Через несколько минут он все же успокоился и наконец ответил, напряженно ожидающему дальнейших указаний Берии.

— Хорошо. У вас есть эти дни. А пока в той же газете должна выйти опровергающая статья. В ней должно быть не только, что Огнева оболгали, но и предупреждение, что просто так это происшествие без последствий для всех причастных не останется. Журналиста в розыск. По делу о клевете. Того неизвестного — тоже, как соучастника. И еще. Как-то Огнев говорил, что вашей службе не хватает технических средств для работы. Дайте мне список, каких именно. Подобные выпады нельзя оставлять без внимания и тем более допускать их повторения!

— Будет выполнено.

— Найди мне главного заказчика, Лаврентий, — тихо с угрозой в голосе проговорил Сталин. — Он не должен скрыться или остаться безнаказанным.

* * *

На следующий день я отправился в университет. Лекций никаких у нас сегодня не было, поэтому кроме встречи с Андреем никаких иных дел я здесь не планировал. Однако слава летит вперед меня.

Те, кто меня знал, встречали не одобрительными взглядами. Если уж мои близкие так отреагировали и поверили статье, то что говорить про остальных. Через пятнадцать минут как я появился в университете, меня нашел Жидунов и сразу утянул в свой кабинет.