Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Анализ мировых систем и ситуация в современном мире

Валлерстайн Иммануил

Шрифт:

Мы не сможем понять проблему прогрессирующих пролетаризации труда и коммерциализации земли, если мы примем определение капитализма, извлеченное из учения Адама Смита. Свободного рынка никогда не существовало и не могло существовать в рамках капиталистического мира-экономики. Гипотетический свободный рынок — интеллектуальная конструкция, выполняющая такую же интеллектуальную функцию, как понятие движения без трения, функцию стандарта, сравнением с которым измеряют степень отклонения. Капиталисты скорее стремятся максимизировать прибыль на мировом рынке, используя повсюду, где это выгодно и где они в состоянии создать их, легальные монополии и/или иные формы ограничения торговли.

Капитализм развился путем расширения в пространстве своих базовых структур и внутри них путем прогрессивной «механизации» производственной деятельности. Во все возрастающей степени производители прибавочного продукта вознаграждались в форме заработной платы (в чистом виде или в сочетании с оплатой товарами, для которых был возможен расчет рыночной стоимости). Многие доказывали, что типичными чертами капитализма являются

тотальная доступность всего труда и всей земли в качестве товара, ориентация всей производственной деятельности на создание и присвоение прибавочной стоимости. Но ни в какой момент времени, включая и наши дни, эти типичные черты не были исключительными чертами. Несомненно, они становились во все большей мере господствующими, но на самом деле капиталистическая миро-экономика характеризуется сочетанием свободного и «несвободного» труда, свободной и «несвободной» земли.

По мере того как капиталистическая мироэкономика асимптотически приближается к полному торжеству рыночных принципов, обостряются социальные, экономические и прежде всего политические противоречия системы. Капитализм в связи с этим окончательно разрушает свой «защитный слой» (говоря словами Шумпетера), с полной ясностью показывает природу своей эксплуататорской системы, и делая это, обеспечивает социальную базу для завершения процесса, для преодоления капитализма как системы. Это не автоматический процесс. Он осуществляется организованной оппозицией угнетенных слоев. Ключевой пункт, однако, состоит в том, что сами процессы развития капитализма подрывают политическую силу системы.

Я хотел бы закончить на этой ноте цитатой из Шумпетера, которого я оцениваю как самого изощренного из защитников капитализма, наиболее ожесточенно схватившегося в борьбе с ключевыми аргументами Маркса:

«Мы заново открыли то, что с иных позиций и, как мне кажется, недостаточно обоснованно нередко утверждалось и раньше: что капиталистической системе органически присуща тенденция к саморазрушению, которая на ранних стадиях вполне может проявляться в виде тенденции к торможению прогресса. Я не стану задерживаться на повторении того, каким образом объективные и субъективные, экономические и внеэкономические факторы, усиливая друг друга во внушительном аккорде, вносят свой вклад в достижение этого результата, и на доказательстве того, что уже и так ясно, а в последующих главах станет еще яснее, а именно, что все эти факторы ведут не только к разрушению капитализма, но и к возникновению социалистической цивилизации. Все они указывают в этом направлении. Капиталистический процесс не только разрушает свою собственную институциональную структуру, но и создает условия для возникновения иной структуры. Наверное, все-таки разрушение — не совсем удачное слово. Возможно, мне следовало бы говорить о трансформации. Ведь этот процесс ведет не просто к образованию пустоты, которую можно заполнить всем, что ни подвернется; вещи и души трансформируются таким образом, что становятся все более податливыми к социалистической форме жизни. С потерей каждого колышка, на который опиралась капиталистическая система, усиливается возможность осуществления социалистического проекта. В обоих этих отношениях видение Маркса оказалось верным. Мы также можем согласиться с ним и в том, что основной движущей силой той конкретной социальной трансформации, которая происходит у нас на глазах, является экономический процесс. Та часть марксистской аргументации, которую наш анализ, если он верен, опровергает, имеет для нас в конце концов лишь второстепенную важность, как бы ни была велика та роль, которую она играет в социалистическом учении. В конце концов разница между тем утверждением, что загнивание капитализма есть результат его успеха, и тем, что это загнивание есть результат его несостоятельности, не так уж велика». [88]

88

Шумпетер И. Капитализм, социализм и демократия. М.: Экономика, 1995, с. 222.

Я, как и Шумпетер, верю, что мы живем на ранних стадиях перехода от капитализма к социализму, который происходит «у нас на глазах». Одна из причин, почему нам интересно анализировать «переход от феодализма к капитализму», — это помогает нам понять, как реализуются такие сравнительно редкие преобразования. Имея это в виду, важно подчеркнуть, что подобные переходы переживают не «общества в национальных границах» и тому подобные конструкции. Их переживают миросистемы. Разумеется, повторю еще раз, преобразование такого размаха не может совершиться за день, месяц или год. Это процесс перехода. Это означает, что преобразование состоит из множества частичных изменений, больших или меньших, которые включают, конечно, приход к власти в существующих государственных структурах социалистических режимов, которые применяют, насколько в силах это сделать, внутри все еще существующего капиталистического мира-экономики социалистические формы и социалистические ценности. Эти усилия — часть процесса перехода. Они не обязательно воплощают окончательный продукт качественных изменений. «Видение Маркса оказалось верным», —сказал Шумпетер. Но сам Маркс предупреждал нас не воспринимать его взгляды как детальное пророчество. Будущее будет разворачиваться постольку, поскольку мы будем его разворачивать, в рамках тех ограничений, которые задает нам реальный мир.

КЛАССООБРАЗОВАНИЕ В КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ МИРОЭКОНОМИКЕ

Понятие общественного класса было изобретено в рамках капиталистической мироэкономики, и,

вероятно, его использование наиболее полезно, если мы применяем его как исторически специфическое именно для этого типа миросистемы. При удалении от диалектической динамики и движении в сторону превращения в формальную модель классовый анализ теряет способность объяснять действительность.

Итак, мы хотим заняться анализом классов как эволюционирующих и изменяющихся структур, укрытых постоянно изменяющимися идеологическими покровами, чтобы увидеть, кому именно в условиях конкретного времени выгодно определять классовую принадлежность в тех или иных концептуальных терминах. Что мы особенно постараемся показать — так это факт, что альтернативные восприятия социальной реальности вполне конкретно влияют на возможность убедить классы следовать своим интересам. В особенности нас интересуют два спорных аспекта основополагающей парадигмы анализа: является ли класс понятием, связанным с представлением об обществе как поляризованной структуре, или мультимодальным понятием? Является ли принадлежность к классовым группировкам более значимой, чем принадлежность к «статусным группам» или этно-нациям, или нет? Мы докажем, что споры об этой парадигме в конечном счете оказываются решающими спорами и играют центральную роль в классовой организации.

Тем не менее, прежде чем мы сможем приступить к анализу природы и функционирования социальных классов и процесса классообразования, мы должны уточнить способ функционирования той миросистемы, в которую они включены. Существуют три основных элемента капиталистической мироэкономики. Во-первых, она состоит (метафорически выражаясь) из единого рынка, на котором происходит расчет максимальной прибыльности и который таким образом определяет в долгосрочном плане объем производственной деятельности, степень специализации, способы оплаты труда, товаров и услуг, использование технологических изобретений.

Второй базовый элемент — существование системы государственных структур разного уровня силы (как внутри своих границ, так и по отношению к другим элементам мировой системы). Государственные структуры служат прежде всего для того, чтобы извратить «свободное» функционирование капиталистического рынка и таким образом повысить возможности одной или нескольких групп получить на нем преимущества. В краткосрочном плане государство действует на рынке, используя свои законные прерогативы, чтобы задать определенные рамки экономической деятельности внутри или вне своих границ. Но оно действует на рынке и долгосрочными средствами, стремясь создать институциональные склонности (от доверия к установленной валюте и способам торговли до вкусовых предпочтений и ограничения доступа к знаниям об альтернативных способах экономического поведения), так, чтобы некоторые люди или группы «стихийно» ошибались бы в оценке способов экономической деятельности, которые на самом деле оптимизировали бы их приобретения; такая неправильная оценка помогает какой-то другой группе или группам, для которых определенное государство хотело бы создать благоприятные условия.

Третий существенный элемент капиталистической мироэкономики — присвоение прибавочного продукта происходит таким образом, что в процессе эксплуатации присутствуют не два, а три уровня. Иначе говоря, здесь есть промежуточный уровень, имеющий свою долю в эксплуатации нижестоящих, но разделяющий их судьбу, будучи эксплуатируем вышестоящими. Такая трехуровневая структура имеет существенный стабилизирующий эффект, в то время как двухуровневая структура является по существу дезинтегрирующей. Мы не говорим, что три уровня существуют в любой момент. Мы говорим, что те, кто стоит наверху, всегда стремятся обеспечить существование трех уровней, дабы лучшим образом предохранить свои привилегии, в то время как те, кто внизу, напротив, стремятся сократить схему до двух уровней, чтобы успешнее разрушить эти самые привилегии. Эта борьба вокруг существования среднего уровня продолжается непрерывно, как в политической области, так и в области идеологических конструктов (приверженцы плюрализма против сторонников манихейского подхода). [89]

89

Сам Маркс подчеркивал политическую важность третьего уровня, среднего слоя: «Что он [Рикардо] забывает отметить, так это — постоянное увеличение средних классов, стоящих посредине между рабочими, с одной стороны, капиталистами и земельными собственниками, с другой, — средних классов, которые... ложатся тяжким бременем на рабочих... и увеличивают социальную устойчивость и силу верхних десяти тысяч». См.: Теория прибавочной стоимости // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., изд. 2-е, т. 26, ч. И, с. 636.

Это стержневой вопрос, стоящий в центре классовой борьбы. Эти три уровня можно вновь и вновь находить во всех институтах капиталистической мировой экономики: в трех возможных ролях регионов в мировой экономике — как центра, полупериферии и периферии [90] ; в основной организационной структуре производственного процесса (существование фигуры мастера); в трехслойной модели распределения доходов и статуса в капиталистических странах центра; в трехзвенной модели политических группировок (левые, центр, правые) как на всемирном, так и на национальном уровне.

90

О том, как отличить полупериферию от центра и от периферии, см. мою статью: Dependence in an Interdependent World: The Limited Possibilities of transformation within the Capitalist World-Economy, African Studies Review, 17 (апрель 1974), p. 1-26, а также очерк «Три случая гегемонии в истории капиталистического мира-экономики» в настоящей книге

Поделиться с друзьями: