Аналогичный мир - 2

Крис недоверчиво посмотрел на него, пожал плечами.

— А что вы хотите знать, сэр.

— Всё. Ну, хотя бы… слова Слайдеров о нём подтвердились?

— Да, сэр, всё так и есть. Он сам нам сказал, — Крис невольно оживился, забыл о своих страхах. — Мы ведь думали, год проживём, не больше. А он пять лет уже прожил, скоро шесть будет, и здоровый. Не болит у него ничего. И значит… значит, и мы жить будем. И после двадцати пяти будем.

— Понятно, — кивнул Михаил Аркадьевич. — Рад, правда, рад и за парня, и за вас. Значит, у него всё хорошо?

Крис возмущённо посмотрел на Михаила Аркадьевича.

— Как же! Жену убили, брата убили, дочку чужим людям отдал, всё, что имел, потерял, да ещё… Чего ж тут хорошего?

— Извините, Крис, я же не знал. Это в Хэллоуин, так?

— Да, — кивнул Крис. — Там, ну, где он жил, большие бои были.

— А город он не назвал?

Крис пожал плечами.

— Да нет, вроде.

Михаил Аркадьевич задумчиво покивал.

— Ну, что же, это, конечно… А зачем его привозили?

— Попугать наверное, — хмыкнул Крис. — Нас всегда врачами пугали.

— И вы боялись? — весело удивился Михаил Аркадьевич.

— Я хороших врачей только здесь и увидел, — угрюмо ответил Крис и вдруг решился: — Он хороший парень, сэр, может, можно…ну, спасти его? За что ему расстрел?

— А почему вы решили, что его расстреляют? — удивился Михаил Аркадьевич. — Есть такое понятие. Самооборона. Если установят, что он только защищался, то его отпустят.

Крис смотрел на него с такой надеждой, что Михаил Аркадьевич невольно улыбнулся.

— Да-да, это так. Можете мне верить.

— А… кто это будет устанавливать?

— Следователь.

— Ну, — сразу погас Крис. — Этот не отпустит. Он, если бы мы вокруг не стояли, так здесь же и шлёпнул его.

— За что?!

— Не знаю, сэр. Только он зло на парня держит. Увёз, а куда… в Овраг наверное.

— Ну, не думаю, — задумчиво сказал Михаил Аркадьевич. — Давайте ещё поговорим об этом парне. Чтобы ему помочь, мне надо знать о нём как можно больше. Иначе как я его найду?

— Понятно, — кивнул Крис. — Он индеец, с номером, как все мы, шрам на щеке, — нахмурился, припоминая, — на правой. Ещё что…

— А имя, фамилия… Есть они?

— Фамилия… это у доктора Юры наверное записано. Да, он говорил. Мороз.

— Мороз? — удивился Михаил Аркадьевич. — Это же русская фамилия.

— А у него и жена русская, — улыбнулся Крис. — И брат.

— Удивительно! Они, что же, из угнанных?

— Про жену не знаю, а про брата он говорил, что тот лагерник.

— Совсем интересно!

— Да, мы тоже не поверили, но он сказал, что видел его номер.

— Поподробнее можно?

Михаил Аркадьевич попросил так жалобно, что Крис невольно улыбнулся.

— Что знаю, расскажу.

Уже около полуночи дверь номера открылась. Гольцев с порога быстро одним взглядом охватил стандартный гостиничный люкс, бутылку коньяка и три рюмки на столе и двух приветливо улыбающихся ковбоев, встававших ему навстречу.

— Привет, — улыбнулся Гольцев, проходя к столу. Вытащил из кармана и поставил на стол бутылку водки.

Быстрый обмен рукопожатиями. Фредди подошёл к двери и открыл её. Коридорный вкатил в номер двухэтажный столик и стал накрывать. Гольцев не смог не оценить: минуту назад коридор был пустынен. Накрыв на стол, коридорный пожелал приятного аппетита и исчез. И, поглядев в настороженные глаза радушно улыбающегося Джонатана, Гольцев решил созорничать.

— Мы что, шить собрались?

Джонатан и Фредди быстро переглянулись, и Фредди осторожно, словно пробуя, угадает ли, в чём суть шутки, ответил:

— А в чём проблема?

— Да не пойму, напёрстки зачем на столе? — невинным тоном ответил Гольцев.

Джонатан облегчённо рассмеялся и подошёл к бару. Достал и поставил на стол высокие стаканы с толстым дном.

— Я с работы, — предупредил Гольцев. — Так что, кто как хочет.

— Без проблем, — кивнул Фредди.

Какое-то время ели молча. Джонатан разглядывал жёсткое замкнутое лицо русского. Хотя… это просто усталость. И огромное напряжение, в котором тот живёт. И рассматривая, натыкался на такой же внимательный, но без недоброжелательности взгляд. Потом несколько несущественных замечаний о еде, о выпивке… У русского помягчело лицо, улыбка стала естественной.

— Тяжело пришлось, — очень просто сказал, не спросил Фредди.

Гольцев усмехнулся.

— На войне легко не бывает. А это всё ещё война. Ещё что узнали о парнях?

— Да всё то же. Эндрю убит.

— Точно?

— К сожалению, да.

— Видели труп? Опознали?

— Шесть головешек и которая из них? Ты что, Алекс?

Гольцев кивнул.

— Понятно. А Эркин, значит, арестован, так?

— Да, — Джонатан почувствовал, что можно и надо говорить в открытую. — Что можно для него сделать?

— А чего вы хотите? — улыбнулся Гольцев.

— Ничего сверх, — быстро ответил Джонатан. — Перевода из военной тюрьмы в обычную.

— И применить статью о необходимой обороне, — сказал Фредди.

Гольцев кивнул.

— Понятно. Вытащить его из тюрьмы под любым предлогом. А потом?

— Не под любым, Алекс. Побега, — Джонатан усмехнулся, — мы ему устраивать не будем.

— Незачем?

— Да, — твёрдо ответил Фредди. — Жизнь нелегала слишком тяжела, парень не заслужил этого.

— Согласен, — кивнул Гольцев. — Ладно. Не играем, так? — они молча кивнули. — Пока ему ничего не грозит.

— Пока? — переспросил Джонатан.

— Пока он, как все. Здесь, в Джексонвилле, было задержано, — Гольцев выделил голосом последнее слово, Джонатан и Фредди одновременно понимающе кивнули, — свыше сорока человек цветных. Они защищали Цветной квартал от самообороны, или, как они её называют, своры. А по сути, это остатки СБ и Белой Смерти.

— Бобби связался с этим…?! — изумился Джонатан.

— Он что…? — Фредди забористо выругался по-ковбойски.

— Стоп! — остановил его Гольцев. — К этому вернёмся. Сначала Эркин. То, о чём вы просите, переведёт его в другую категорию. Ваши хлопоты автоматически включат выяснение, кто и почему хлопочет. Парня пристегнут к вашей… Системе, так? И начнут мотать.

— Достаточно, — кивнул Джонатан, — это понятно.

— Исчезнем, — кивнул и Фредди. — Но у него была семья. Жена и дочь. Он их сможет найти?

— Невозможного нет, — Гольцев усмехнулся. — И скорее всего, ему скажут то, что не сказали вам.