Аналогичный мир
Шрифт:
— Были проколы. Но их не запротоколируешь.
— Кто-нибудь заметил?
— По-моему, индейцы, — пожал плечами Сторм. — Но с ними играть тяжело.
— И не стоит. Это статисты.
— Я бы не был столь самоуверен, — Сторм с высоты своего роста поглядел на собеседника. — Но мне лучше остаться при своем мнении, не так ли, сэр?
— Я не люблю паясничанья, Сторм. Когда я буду иметь текст?
— Кассета у вас, — пожал плечами Сторм, — как сработают ваши подчинённые.
— Её текст.
Сторм поглядел на часы.
— Я думаю, она уже заканчивает. Минут через… десять понесёт
— Через полчаса привезите. Возьмите второй экземпляр.
— Хорошо.
— И завтра… предоставьте инициативу русским.
— Я думаю, они поедут в резервацию.
— Поезжайте с ними. Грэхема подстрахует Спайз. Вы что-то хотите сказать?
— Не слишком ли много мы суетимся? Нам в самом деле так нужно убрать всех индейцев?
— Мы упрощаем систему, Сторм. Оставшимся придется занять ту же ступеньку, что и остальным. Сложной системой сложно управлять. Множество ступеней и разрядов требуют множественности статусов. Мы оставим два. Белый и не белый.
— Я слышал установочный инструктаж, сэр.
— Тем лучше. Ступайте, Сторм.
— Слушаюсь, сэр.
Женя шла по пустой конторе, и стук её каблучков гулко отдавался в пустом коридоре.
— Уже готово, Джен?
Она оглянулась. Её нагонял Сторм.
— А я думала, вы уже ушли.
— Ну, не могу же я бросить на полдороге такую очаровательную попутчицу.
— О только не надо, Эд. Не походите на Мервина.
— Слушаюсь, мэм.
Он так похоже изобразил послушного перепуганного раба, что Женя не выдержала и рассмеялась. И в кабинет Грэхема она вошла, улыбаясь.
— Пожалуйста, мистер Грэхем, всё готово.
— Благодарю вас, мисс Малик.
Он быстро, не читая, подписал все три экземпляра, протянул третий экземпляр Жене.
— Отнесите это в архив, мисс Малик, и можете быть свободны. Завтра в десять будьте в конференц-зале.
— Да, мистер Грэхем. До свидания.
— До свидания, мисс Малик.
Сторм посторонился, выпуская её.
— До завтра, Джен.
— До завтра, Эд.
Когда за Женей закрылась дверь, Грэхем молча протянул Сторму второй экземпляр. Тот быстро просмотрел его, сложил и спрятал в карман.
— Завтра в десять, Сторм.
— Разумеется, мистер Грэхем.
Выйдя из кабинета Грэхема, Сторм посмотрел на часы. Да, он уложился точно в полчаса. Поразительное чувство времени у этого мерзавца. Преимущество маленького города: все настолько знают друг друга, что необходимость в конспирации отпадает. Никто ничему не удивляется. Но неужели они всерьёз рассчитывают на успех? Слишком простая система нежизнеспособна. Как и чрезмерно сложная. Всякая чрезмерность гибельна. Сторм усмехнулся. Кажется, он начинает философствовать. Для человека его профессии первый признак дисквалификации. Интересно, что придумает на завтра… на этот раз Золотарёв. Вот с кем хотелось бы поговорить. Без игры и без свидетелей. Но у того своё начальство. И не менее придирчивое. Ну что ж, приказано отдать инициативу русским. Приказ — это свято. Бери инициативу, Zolotareff, и посмотрим, что получится.
Без четверти десять Женя в костюмной юбке и строгой, но лёгкой блузке вошла в конференц-зал. Сторм уже был там. Рядом
с открытым баром и с бокалом в руке.— О боже, Джен, доброе утро. Вы так точны, что я начинаю сомневаться в собственном существовании.
— Доброе утро, Эд. И почему?
— Когда женщина не опаздывает, мир рушится.
— Опаздывать можно на свидание, — рассмеялась Женя, — но не на работу.
— К сожалению, — вздохнул Сторм. — Воды, Джен, или чего-нибудь покрепче?
— Ничего не надо, спасибо, Эд.
— Тогда на этом закончим, — Сторм закрыл бар. — А вот и наши гости.
Русские, Грэхем и Спайз вошли одновременно. Обмен приветствиями, чуть менее сдержанными, но столь же дистанцированными. И… первая неожиданность. Русская делегация разделилась. Горин остаётся беседовать с Грэхемом, а Золотарёв и оба индейца едут в резервацию. Мгновенный обмен взглядами, и решение принято. Сторм едет в резервацию. Женя с ним как переводчица, а с Гориным остается его переводчик, Смирнов. Спайз? Спайз, разумеется, с Грэхемом.
И Женя уже сидит в машине и не может прийти в себя от удивления. Зачем она едет, что и кому она будет переводить?
— Это пустая формальность, Джен, — улыбается Сторм, — смотрите на это, как на загородную прогулку.
Прогулка в резервацию?! Но… но она на работе. А Сторм её непосредственное начальство. На этот момент.
Большая шестиместная машина русских позволила бы всем разместиться с достаточным комфортом. Но Сторм усадил Женю в свою машину и возглавил маленькую кавалькаду.
— Не волнуйтесь, Джен. Переводить вам вряд ли придётся. Не думаю, чтобы индейцы нуждались в ваших услугах.
У Жени вертелось на языке, что как он знает русский, так и Золотарёв явно знает английский и они свободно объяснились бы без неё. Но помня о вчерашнем замечании Сторма об уме и глупцах, она промолчала.
— Вы умница, Джен, — покосился на неё Сторм. — Хотите, я скажу вам, о чём вы думаете?
— Скажите, Эд.
— Индейцы будут разговаривать с индейцами на своём языке. Сторм и Золотарёв договорятся без меня. Зачем я еду? Я угадал?
— Да, Эд, — не стала спорить Женя. — Угадали. И объясните мне. Так зачем я еду?
— Так положено по протоколу, Джен, — Сторм был предельно серьёзен. — Это одно из условий переговоров. На беседах с индейцами должны присутствовать представители другой стороны.
— Зачем?
— Из страха, Джен. Мы боимся, что русские будут подстрекать индейцев и вообще цветных против нас, белых. Как будто их ненависть нуждается ещё в подстрекательстве. Но положено, значит, положено. Записи можете вести чисто формально. Этого уж точно никто читать не будет.
Доехали быстро. Разбитая дорога круто поднималась вверх, к гребню длинного холма с остатками забора из колючей проволоки. У этого подъёма Сторм остановил машину, вышел и помог выйти Жене. Вышли из своей машины и русские.
— Не стоит бить машины на такой крутизне, — сказал Сторм, и Женя, автоматически включившись в работу, перевела.
Остальные кивнули, и они пошли под утренним быстро набирающим силу солнцем по глиняной, ставшей от жары белой, растрескавшейся дороге. Оглянувшись, Женя увидела, что внизу тянется ещё один не замеченный ею раньше забор.