Аналогичный мир

Они переглянулись.

— Никто, сэр, — ответил Эркин. — Вы упали и ударились о дерево. Мы прибежали на шум. Увидели вас, и перетащили.

— Думали всё, кранты, — ухмыльнулся Андрей. — Тащим тебя из колючек, а ты не трепыхаешься. И лицо в крови.

Фредди осторожно ощупывал лицо. Да, на лбу ссадина, нос распух, щека ободрана. Это его… да, дерево навстречу… значит, о дерево приложило.

— Где ваш конь, сэр?

Конь? Ах да, он же привязал его.

— Там, наверху. Привязан.

— Я схожу, сэр.

Эркин легко встал и ушёл. Фредди попытался сесть, но Андрей надавил ему на плечо.

— Полежи пока. Приложило тебя как надо.

Фредди прикрыл глаза. Пусть думает, что задремал. Что же это было? Он ясно помнит, как шёл по гребню, нашёл проход в кустах и начал спускаться. Эндрю был впереди, далеко. Значит, значит, индеец? Подкрался сзади и ударил. Зачем? Чтобы потом выхаживать? Глупость какая-то. Мстит за тот случай на реке? Ещё глупее. Вытащили, уложили, ухаживают… Что за путаница. Он выругался вполголоса.

— Полегчало? — сразу отозвался Андрей.

— Отпустило, — Фредди рывком сел. — Я вам провизию вёз. Там, у седла всё. Увидел стадо… — он сделал паузу.

Андрей сидел напротив него, скрестив ноги и спокойно бросив на колени тяжёлые красные от загара руки. Бело-голубая клетчатая рубашка застёгнута, так же манжеты. Но… но это рубашка индейца. Фредди осторожно оглянулся. Да, зелёно-серая рубашка Эндрю, чем-то набитая, была у него под головой.

— Возьми, пожуй, — Андрей протянул ему кружку, с верхом наполненную малиной, встал и отошёл к коням.

Фредди повертел в руках кружку, положил в рот ягоду. Рубашка Эндрю чем-то набита, похоже, травой, на нём рубашка индейца, белое пятно голого тела за ручьём, кружка с малиной и шорох в кустах, затихший при его приближении… Звон в голове мешал соединить цепочку и понять причину. Хотя нет, цепочка-то ясна…

Эркин привёл коня Фредди, переглянулся с Андреем. Осторожно подошёл и остановился в трёх шагах.

— Бычки поднимаются, сэр. Надо ехать.

— Я в порядке. — Фредди поставил на землю кружку с малиной, встал и твёрдо пошёл к коню. — Буду вас ждать в лагере, парни.

— Хорошо, сэр, — кивнул Эркин, подбирая набитую щавелем рубашку и кружку.

Не пропадать же добру. Хотя компот, похоже, накрылся. Ладно, если беляк поверил, что упал сам, то всё обойдётся. И будет компот. А щавель до вечера потерпит.

Вместе они подняли и сбили стадо. Потом Эркин с Андреем повели его на пастбище, а Фредди поскакал к их лагерю.

В лагере как всегда. Огонёк под решёткой, котелки и кофейник с водой на решётке. Вечно они воду греют. Чистюли. Стирают, моют. Никогда бы не подумал, что возможно такое. Когда к ним ни завернёшь, что-то сохнет, посуда чистая, постели свёрнуты, припасы укрыты.

Фредди отвязал и сбросил мешки, отпустил коня и сел к огню. Голова ещё гудела, но он уже мог думать. Второй раз он застаёт их врасплох. Тогда индейца на реке, сегодня Эндрю… Нет, удар нанёс индеец. Зачем? Убивать не хотел. А то бы добил свободно. Траву собирал Эндрю. Индеец забрал собранное. Глушатся они ею, что ли? Непохоже. Да и нет здесь такой травы. Малина… ну это понятно. Опять же не ели, а собирали. Хозяйственные парни, всё у них в дело идёт. Но не везёт ему: только он с ними пошутить решит, так… что-нибудь случится.

Фредди вытащил из костра веточку, прикурил и сунул её обратно. Непросты парни, набиты оба тайнами. А дело поворачивается круто, и без доверия в это и лезть нечего. Он, как и обещал Джонни, съездил в резервацию. Вождь опять лежал у себя в шалаше, болел. И говорить пришлось с Девисом. Чёртов краснорожий! «Да, масса», «Конечно, масса», «Да мы никогда, масса». Сделает каменную морду, а сам на кобуру смотрит. Нет, если русские всех индейцев, как говорил Джонни, куда-то забирают, то за такое благодеяние даже бы сам приплатил. Из своих. Но это ещё когда будет. А послезавтра парни погонят стадо за Северный лес. Пастбище там отличное, да резервацию с любого холма видно. И хоть первую неделю ему надо быть с ними. Девис страх изобразил, но это любой сумеет. А вот врать индейцы не умеют. Молчать ещё могут, но враньё у них не получается. Бычки здорово подросли и неплохие мяса нагуляли. Один такой бычок, и вся резервация сыта. И пастухи без оружия… И ведь вроде наладилось уже. С Эндрю вообще будто всю жизнь за одной стойкой сидели. Индеец сторонится, но пойдёт за Эндрю. Но не за мной. Меня могут спокойно резать, он с места не стронется. И за Джонни тоже. А после сегодняшнего… Чёрт, как же голова болит. Даже не поймёшь, куда стукнули. Хотя нет, это-то понятно. Сначала по затылку, а потом лбом в дерево. Непонятно, зачем? И если этот чёртов индеец договорился с Девисом, то стаду конец. А у Джонни большие виды на этих бычков. Господи, хоть бы они из враждующих племён оказались. Тогда индейцу поневоле придётся взять нашу сторону. Но… но пойди угадай, что у такого на уме. Красавчик, чистюля, аккуратист. И на тебе — скотник! И ведь пашет на полную катушку. Не пьёт, не курит. И не подступись к нему. Опустит ресницы и молчит. Только шрам дёргается. Рабский номер, а спина без клейм. Клейма без номера видел раз. Оказалось, что просто номер не успели шлёпнуть, русские пришли. Это нормально, вернее, понятно. А такое… И не будь этой чёртовой резервации, на хрена ему тайны индейские?! Ему они и сейчас не нужны! Нужно одно: чтобы индеец не переметнулся. А чем его держать, неизвестно.

Фредди сплюнул окурок в костёр и прислушался. Вроде, скачет. Что ж, если кто-то из парней, то к лучшему. Один на один можно говорить всерьёз.

Эркин сбросил у костра самодельный мешок, поставил кружки.

— Чего прискакал? — Фредди решил идти открыто.

— Бычки спокойны, надо огонь подправить, — пожал плечами Эркин, — ну… Ну, и посмотреть, как вы, сэр?

— Живой ли?

— И это, сэр.

— Слушай, мы одни. Открыто спрашиваю. За что ты мне врезал?

— Я не бил вас, сэр. Вы упали и ударились головой о дерево. Сильно ударились. Мы когда вытащили вас, вы были без сознания, сэр.

— Не ври.

— Я говорю правду, сэр.

Фредди закурил. Руки чесались врезать со всей силы этому… Но… но драки не будет. Или парень, как раб, позволит себя бить. И тогда вопрос с резервацией будет решён. Или… Фредди оглядел мускулистый обнажённый торс индейца. Как противник он слишком серьёзен. И если будет драться всерьёз…

— Ладно. Не ты, так не ты. Я тебе всё равно не верю, но не будем об этом.

— Как хотите, сэр.

— Будет большая драка. И мне надо знать. Могу я встать к тебе спиной или нет. С кем ты будешь в этой драке. Вот и всё. Понял?

— Да, сэр.

— Что да?

— Я понял, сэр. — Эркин поднял от огня глаза, посмотрел в упор. — Из-за чего драка, сэр?

— Из-за стада, — резко ответил Фредди.

Лицо индейца стало удивлённым. И удивление это было искренним. Фредди перевёл дыхание. Теперь и в слове нельзя ошибиться.

— Из-за стада? Зачем? И с кем?

Ух, как проняло его, даже сэра забыл вставить.

— Когда раньше гонял, не крали их разве? — И сразу понял — неправильно, не так сказал. Нельзя было ему о том напоминать. Он же рабом был тогда.

А в ответ уже спокойное, даже отчуждённое.

— Это дело надзирателя, сэр.

— Нет у тебя сейчас надзирателя! — рявкнул Фредди.

И услышал спокойное, с еле заметной насмешкой.

— А вы, сэр?

Фредди задохнулся, как от удара. Вот значит что, вот как он смотрит…

— Ты дурак! У меня своей работы хватает. А вы послезавтра за лес погоните, там резервация рядом. Понял?

— Что я должен понять, сэр?

— Что они придут. К стаду, за бычками. Отбиваться надо будет, понял?